Сигизмунд Миронин - Убийство Сталина. Крупнейший заговор XX века Страница 5

К списку Г. Костырченко можно присоединить врача Р. Рыжикова, который 9 мая 1945 года подчинился желанию своего пациента, начглавПУРа Щербакова, и разрешил тому выехать на день из санатория в Москву— посмотреть салют Победы, но назавтра Щербаков умер! Здесь можно было бы осуждать врача, если не представлять, чем же был День Победы для человека, отдавшего все силы для приближения этой Победы.

Костырченко приводит еще пример: академик Виноградов, помимо врачебной работы в кремлевской больнице, заведовал кафедрой в 1-м Московском мединституте, был главным редактором журнала «Терапевтический архив», заведовал электрографическим отделением Института терапии, а также занимал несколько других административных должностей. А также все остальные обвиняемые по «делу врачей» были невероятно перегружены многочисленными учебными, редакторскими, научными обязанностями... Но ведь медицина как наука постоянно развивается, необходимо было непрерывно учиться — профессорам же не оставляли никакого жизненного времени и сил на усовершенствование.

Из всего этого у читателя должно сложиться мнение— академик Виноградов лечить не умел. Однако перед нами типичный пример подтасовки фактов и обыкновенного мошенничества — из всего написанного ни в коей мере не следует, что реально практикующий Виноградов был плохим врачом.

Там же приводится случай с маршалом Жуковым: по воспоминаниям доктора Чазова, в Кремлевку привезли полководца полутрупом, консилиум профессоров единодушно приговорил его к неизбежной кончине, и только поэтому начинающему кардиохирургу Чазову разрешили рискнуть и применить особый способ лечения (все равно маршал умрет, так что риска ни для кого особого нет!) — и молодой врач вытащил Жукова с того света! Все это, однако, известно со слов и в интерпретации самого Чазова. Далеко не факт, что именно так все обстояло в реальности.

Приводится также случай с генсеком Брежневым: по мемуарам президента Франции Валери Жискар д'Эсте- на, он поделился с французским гостем нечаянной радостью — теперь много легче говорить, ибо сделали вождю новую челюсть... Над ним вся страна смеялась, анекдоты сочиняли, мол, лидер говорит «сиськи-масиськи» вместо «систематически», а тупорылые безрукие врачи Кремлевки годами не могли сделать человеку приличный зубной протез, такой, какой был у каждого нуждающегося обывателя на Западе. Опять же, все опять «по воспоминаниям» одного из представителей страны — вероятного противника. Могу ответственно утверждать, кстати, что протезы на Западе есть далеко не у каждого нуждающегося обыва- теля и полным-полно совершенно беззубых людей, у которых нечем заплатить большие деньги дантистам, которые тоже далеко не безупречны. Как, впрочем, везде. Кстати, а вдруг президент Франции взял да соврал! Поди, проверь, ведь Брежнев давно умер. Но это выдается за аргумент...

Так были ли плохи в реальности врачи Лечсанупра в сталинские годы? Нет никаких оснований это утверждать. Если посмотреть документы того времени, то становится очевидным, что в Кремлевку в сталинские годы отбирали действительно высококлассных врачей. Не зря евреи так стремились попасть на лечение в Кремлевку, а не в обычную больницу. Уж они-то знали, где настоящее качество. Я сам помню разговоры о том, как «круто» было попасть в Кремлевку на лечение. Быть может, граждане СССР, в особенности граждане со связями были сплошь самоубийцами и мазохистами? Нет, это совсем не так. Лечебно санитарное управление Кремля (позднее— IV Главное управление при Министерстве здравоохранения) располагало сетью поликлиник, аптек, больниц, санаториев для работников высшей номенклатуры, но и в этой закрытой системе для генсека и прочих руководителей страны были созданы особые условия. И это правильно. На высших руководителей была завязана безопасность страны.

* * *

В заключение этой части несколько слов о лечащем враче Сталина.

По закону именно лечащий врач несет юридическую ответственность за больного. Никакие консультанты такой ответственности, как лечащий врач, не несут. Поэтому очень важным представляется вопрос, а кто же непосредственно был лечащим врачом Сталина? А вот здесь мы имеем дело с тайной — такой человек был, но судьба личного врача Сталина не известна, а все документы с его именем уничтожены.

В папках с историей болезни Сталина есть, например, листок с неким набором лекарств, который заказал доктор Кулинич в 1946 г., но следов самого доктора Кулинича там нет. Бывший телохранитель Сталина — А. Рыбин — пишет: «Доктор Кулинич брал кровь из пальца, делал уколы от гипертонии». Это характерный пример того, как ненадежны личные воспоминания и сколь осторожно следует к ним относиться,— здесь сразу несколько медицинских ошибок: врач практически никогда не берет кровь из пальца и, как правило, не делает инъекции (уколы) — для этого есть медсестра, которая делает это лучше. В те времена не было уколов от гипертонии, кроме сульфата магнезии. Эти чрезвычайно болезненные и в реальности малоэффективные инъекции Сталин вряд ли разрешил бы себе делать по поводу и без повода. Характер вождя был таков, что он делал бы их только в случае, если бы у него действительно была сильная и реально беспокоящая его гипертония.

Тот же Рыбин пишет, что «за Сталиным наблюдали академики медицины Виноградов, Бакулев и домашний доктор Кулинич». Однако подписи Бакулева в документах в трех папках истории болезни нет. Этому можно найти оправдание — зачем сосудистый хирург нужен для лечения Сталина? Но, тем не менее, то, что профессионал, хорошо знающий организм больного, не был включен в консилиум, — очень странно.

Нет среди консилиума врачей, лечивших Сталина в начале марта 1953 г., и Смирнова, которого Ю. Мухин считает лечащим врачом вождя, на основании того, что Хрущев его отметил в черновике своего доклада как врача, которого будто бы Сталин упек за решетку: «Арестовали крупнейших и честнейших людей, которые были по своей квалификации, по своему политическому мировоззрению советскими людьми, которые допускались до лечения самого Сталина, например, Смирнов лечил Сталина, а ведь известно, что самим Сталиным к нему допускались единицы». Не исключено, что придурковатый Хрущев просто спутал лечащего врача с министром здравоохранения Смирновым, который в 1952 г. действительно был отстранен от должности. Никаких других документальных подтверждений существования мифического Смирнова, кроме хрущевского черновика, нет.

Видимо, реальным лечащим врачом Сталина в марте 1953 г. был все-таки Кулинич. Этому имеется прямое документальное подтверждение — рецепт в истории болезни и косвенное: воспоминания охранника Рыбина. Как установил И.И. Чигирин, доктор Кулинич не был фельдшером— это один из мифов о том, что «Сталина лечили фельдшера», как это любят рассказывать «демократы». В 1943 г. Кулинич защитил кандидатскую диссертацию и был известен как очень опытный врач.

Однако в марте 1953 г. лечащим врачом Сталина стал скромный терапевт Иванов-Незнамов, а опытный и высокообразованный доктор Кулинич был выслан в Ижевск, причем без каких-либо веских причин и безо всякой связи с идущим тогда «делом врачей». Странно все это!

Как проводилась диагностика

Основным вопросом, на который мне пришлось искать ответы в литературе, является вопрос о том, а правильно ли поставлен диагноз Сталину?

Но сначала пару слов о медицинском образовании. Знаете ли вы, чему больше всего учат студентов-медиков в институте? Учат писать историю болезни. Главное в деле врача — это тщательный анамнез (то есть сбор информации о болезни); чем больше напишешь, тем меньше ответственность. Объем писанины у врачей — огромнейший. Так, кстати, обстоят дела практически во всех более-менее развитых странах.

За годы моей учебы в медицинском институте я написал не менее 30 историй болезни; неплохие истории болезни писали у нас даже двоечники. Это не столь уж сложно — вначале надо было расспросить персонал и описать в истории болезни, как все это произошло. Обычный врач все это должен был тщательно записать. Так, повторяю, учат в мединституте.

Однако в истории болезни вождя, точнее в том, что от нее осталось, ничего этого нет и близко. Нет всего этого и в рукописном журнале. То есть история болезни Сталина написана либо полным непрофессионалом, либо сознательным фальсификатором.

Поясню это на конкретном примере. Предположим, что некий врач вызван лечить попавшего в беду товарища Сталина. Он прибывает к нему и начинает осмотр. В эпикризе, видимо, написанном Лукомским, отмечено, что «больной лежал в бессознательном состоянии на диване в костюме. Одежда была промочена мочой, что указывало на имевшее место непроизвольное мочеиспускание».

Первым делом должен быть собран анамнез, а в такой ситуации — это опрос свидетелей. Как и в какое время обнаружили Сталина без сознания, в каком состоянии? Почему он лежит в одежде? В журнале написано: «в костюме», «одежда пропитана мочой», а иначе бы написали «белье». Следовательно, Сталин не раздевался и не ложился спать ночью 1—2 марта. Ничего этого в истории болезни нет. Почему?