Сборник - Причерноморье в Средние века. Вып. IX Страница 5

Почти сразу же после эвакуации из Таны в 1343 г. многие жители как венецианской, так и генуэзской факторий оказались в Каффе. Между двумя республиками сразу же начались переговоры о совместных действиях. Болонский хронист отмечает совместную договоренность прекратить посещение Таны ради нанесения экономического урона татарам. Тогда последние сами будут вынуждены отправляться для торговли в Венецию или Геную[76]. Конечно, это были наивные представления, не учитывающие сам экономический строй Золотой Орды. И распространены они были скорее среди самих купцов, чем у государственных властей. Тем не менее, и власти понимали необходимость совместных действий.

В июне 1344 г. в Венецию прибыло генуэзское посольство Бенедетто Финамора и Коррадо Чигала ди Креденца с целью заключить договор о совместных действиях[77]. От лица дожа Симона Бокканегра генуэзские послы вручили властям Венеции петицию. Генуя предложила совместно добиваться в татарской ставке возвращения пленных, а при возможности – возмещения ущерба и возобновления выгодных торговых отношений[78]. Внимательно выслушав и одобрив предложения в целом, Сенат обратился к их тщательному рассмотрению и оформлению в виде договора[79]. Его текст и условия были одобрены Сенатом 12 июня, несмотря на недоверие к прежним соперникам. Подписание договора было делегировано генуэзскому послу и синдику Коррадо Чикала, а также венецианскому синдику и прокуратору Марко Лоредану[80]. Договор об «унии» с генуэзцами был нотариально оформлен 18 июня и вступал в силу с 1 июля 1344 г. на год или менее, если конфликт будет урегулирован раньше[81]. Обе стороны обязывались не торговать в Газарии, особенно в портах восточнее Каффы и в Тане, а если хан выдвинет претензии на Каффу – отвергнуть любое соглашение с ним. В числе условий было и обязательство не предпринимать односторонних действий, заключая с татарами мирный договор. Генуэзцы предложили отправить совместное посольство к хану с общими инструкциями и пригласили венецианских посланников в Каффу, откуда и можно было, получив от хана охранные грамоты, прибыть в его ставку. Целью общего посольства было освобождение пленных, компенсация ущерба через их погашение квотами уплачиваемого татарам налога (коммеркия), переговоры о взаимном погашении долгов итальянских и татарских купцов. Генуэзцы опасались, что хан потребует от них возвращения Каффы как предварительного условия переговоров и надеялись на дипломатическую поддержку Венеции, объявляя, что такое условие неприемлемо для обеих сторон. В свою очередь генуэзцы обещали всяческую информационную поддержку и защиту законных прав венецианцев. Речи о Тане пока не шло. Обе стороны не были уверены в возможности ее возвращения. Зато гостеприимство и помощь венецианским послам в Каффе гарантировались. Решением Сената предусматривалась отправка генуэзских представителей на готовящейся к отплытию в Тану венецианской галее с послами[82].

Переговоры с татарами о мире порождали у венецианских купцов надежды на быстрое урегулирование конфликта. Сам Сенат в июле 1344 г. дозволял Совету XII в Константинополе, капитану и патронам принять решение о навигации в Тану регулярного конвоя галей «линии», если будет заключен договор с ханом[83]. В июне 1344 г., как сообщает все тот же Иоханн из Винтертура, 40 венецианских купцов (очевидно, вопреки запрещению Сената) отправились на корабле в Северное Причерноморье, но были захвачены татарами. Часть из них принуждали отречься от веры в Христа, предав отказавшихся мучительной смерти, часть оказалась в плену. Это породило всплеск негодования венецианской знати и решение о посылке флота против татар[84].

Отсутствие viagium Tane галей «линии» тяжело сказывалось на венецианской торговле в целом, нарушало ее баланс и, при сложной ситуации в Трапезунде и Константинополе, фактически ограничивало доставку восточных товаров (прежде всего – специй) через черноморские порты. Венецианцы сокрушались по поводу отсутствия вояжа в Тану, отмечал хронист Пьетро Джустиниан[85]. Джорджо Дольфин писал о полной остановке навигации из-за инцидента в Тане[86]. Венецианские купцы, торговавшие ломбардскими сукнами, не могли доставлять их в Тану, а из-за кризиса Таны они не были проданы и в Константинополе. Терпя убыток, их возвращали назад, в Венецию, и единственное, что Республика могла сделать, – отменить ввозные пошлины на эти возвращенные товары[87]. Как отмечалось, Республика предприняла в 1344 и 1345 гг. особые дипломатические шаги, направив послов к папе с просьбой смягчить запрет торговать с мамлюкским Египтом, и к султану – с просьбой создать для венецианских купцов благоприятные условия. Оба посольства увенчались успехом, и в 1345 г. 2 больших торговых галеи отплыли в Александрию. Таким образом, почти сразу после кризиса в Тане начала проявляться тенденция венецианской политики к созданию альтернативных терминалов торговли с Востоком.

Послами Венеции в Орду были избраны Марко Рудзини и известный дипломат Джованни Стен. После заключения «унии» с Генуей поручение послам было изменено, и они отправились в Каффу. Они прибыли туда во второй половине августа 1344 г.[88], тут же послав двух братьев-миноритов за подорожными[89]. Сохранившиеся и опубликованные Р. Мороццо делла Рокка донесения этих венецианских послов позволяют детально реконструировать весь ход последующих событий и переговоров[90]. 10 сентября минориты отправились к хану в сопровождении двух послов «Ратаны» (Аратны, султана Сиваса в Анатолии), выразившего согласие быть посредником между Джанибеком и христианами. Один из послов Аратны умер по пути, в Солхате, и вся миссия вновь вернулась в Каффу, ради получения более точных сведений о происходивших событиях. Венецианским послам удалось заручиться поддержкой как посланцев султана Сиваса, так и местного ордынского начальника, давшего нунциям письмо к хану. Стен в своем донесении Сенату сообщает также о желании купцов Солхата и всех местных татар поддерживать прерванные конфликтом мирные отношения. 26 сентября нунции вновь отправились в путь, а 1 октября отбыли из Солхата к ставке хана[91].

К октябрю 1344 г., несмотря на продолжающуюся блокаду Каффы, ситуация смягчилась. Осада, видимо, была вскоре снята, а удачная вылазка генуэзцев заставила татар временно отступить от стен города[92]. Венецианские послы в Каффе получали информацию об открытии торговых путей от Солхата к Поволжью, о прибытии в Сарай большого количества шелка, о специях в Ургенче, а также о благорасположении местных правителей и населения. Купцы Солхата (иудеи и армяне), доставившие эти сведения, видимо, продолжали в ограниченных масштабах поддерживать торговлю между Каффой и Солхатом. Кроме того, часть пленников смогла бежать от татар или уже была отпущена. Венецианские послы с достоверностью знали лишь о том, что Марино Бальби и его сын находились в заключении[93]. В любом случае, полного разрыва связей с Ордой не было, и на время создалась иллюзия возможного соглашения, к чему как венецианцы, так и генуэзцы, несомненно, стремились. Между тем, хан ввел эмбарго на торговлю с западноевропейцами, что касалось прежде всего снабжения Каффы зерном. Его в Каффе пока хватало, но прогноз роста цен был неутешительным. Хан собирал войско, готовясь к захвату Каффы, и намеревался с основной армией переправиться через Волгу.

Сообщения освободившихся из татарского плена генуэзцев, прибывших в Каффу в марте 1345 г., а также данные, собранные посланной для разведки генуэзской галетой, свидетельствовали о подготовки войска эмира Могул-буги к осаде города[94]. Эти сведения вскоре подтвердились. Весной 1345 г. войско Могул-буги обложило Каффу и пыталось – правда, безуспешно, – взять ее[95]. Для блокады Каффы с моря в портах Каламиты и Солдайи, а также на Северном Кавказе, в Зихии, татарами оснащался и флот численностью до 30 судов, включая 9 галей. Однако разведывательный рейд генуэзской галеи под командой Федерико Пиккамильо вдоль берегов «Готии» показал, что они были плохо оснащены и не представляли большой угрозы для Каффы. Гораздо большими неприятностями грозила продовольственная блокада. Как сообщил Пиккамильо, Херсон, откуда Каффа получала зерно морем, был по приказу хана оставлен жителями, чтобы зерно из его порта не поступало в Каффу[96]. В свою очередь, генуэзцы Каффы подготовили много небольших 20–60-весельных галиот для корсарских действий против татар вдоль крымского побережья, что вызывало определенную озабоченность у венецианских послов ввиду возможного обострения ситуации[97]. Вместе с тем опасались совместных действий против Каффы Орды и Синопского эмирата. Дабы избежать неожиданного нападения известного своими пиратскими акциями эмира, генуэзцы отправили к Синопу разведывательную галиоту и готовились при необходимости послать весь свой флот для разгрома синопцев в море[98]. Эта угроза, видимо, не осуществилась.