А. Владимирский - Саладин. Победитель крестоносцев Страница 5

Баха ад-Дин так писал о воспитании юного Саладина: «Воспитанный под неусыпным присмотром отца, впитавший в себя те высокие принципы, пример которых являл ему отец, он вскоре стал проявлять признаки того счастья, которое впоследствии всегда сопутствовало ему, а также наклонности прирожденного повелителя. Справедливый правитель Нур ад-Дин Махмуд, сын Занги, способствовал его возвышению и, в знак того, что уверен в нем и высоко ценит его, взял его на службу к себе и ввел в круг своих друзей. Чем выше поднимался Салах ад-Дин, тем более явственно проявлялись качества, которые позволили ему подняться еще выше».

Саладин неуклонно исполнял все предписания ислама. Баха ад-Дин свидетельствует: «Что касается молитв, он всегда неукоснительно читал намазы жамаатом (сообща с другими людьми) и как-то сказал, что в течение нескольких лет совершал все обязательные молитвы жамаатом. Если он болел, то посылал за кем-нибудь и, заставляя себя подняться на ноги, под его руководством совершал молитву жамаатом. Он регулярно читал раватибы обязательных молитв, кроме того, совершал намаз (тахажуд), если просыпался ночью. Если он не просыпался, то этот намаз он совершал до наступления утренней молитвы. До тех пор пока он оставался в сознании, он никогда не оставлял совершения молитв. Я видел, как он неукоснительно выполнял долг во время последней болезни и прекратил выполнять его только в последние три дня жизни, когда впал в беспамятство. Когда он находился в пути, в отведенные для молитвы часы он сходил с коня…

Ему пришлось пропустить несколько дней поста, которые он не смог соблюсти во время своих частых болезней. В обязанности ал-Кади ал-Фадиля (Достойнейший судья)[1] входило вести счет таким дням. Правитель начал возмещать пропущенные им дни поста в Иерусалиме в том году, в котором умер, — и ему надо было еще поститься за два рамадана, пропущенные по причине телесной немощи и постоянных тягот подвигов на пути Аллаха, все остальные посты к тому времени он уже возместил.

Его здоровье не способствовало посту, однако, вдохновленный Аллахом, в тот год он решил возместить пропущенное. Мне довелось вести счет этим дням, поскольку тот кади (судья) отсутствовал. Все доводы, которые употреблял врач, чтобы отговорить его от поста, не имели ни малейшего успеха. Правитель не желал слушать его и говорил: «Я не знаю, что может произойти». Складывается впечатление, что Господь вдохновлял Салах ад-Дина исполнить его долг, возместив пропущенное, и он продолжал поститься до тех пор, пока не возместил все дни поста».

Глубокая набожность Саладина не вызывает сомнений. Всю жизнь он мечтал совершить хадж — паломничество в Мекку, что считается обязанностью каждого правоверного мусульманина. По словам Баха ад-Дина, в последний год своей жизни Саладин «принял решение и отдал приказы о подготовке к путешествию, и все уже было готово, чтобы пуститься в путь, но он решил отложить паломничество на следующий год, так как ему требовалось время и у него не было средств, необходимых для человека его ранга».

Еще Саладин очень любил слушать, как ему читают Коран и хадисы, и Коран и многие хадисы знал наизусть, хотя до хафиза ему было далеко. По свидетельству Баха ад-Дина, «когда правитель проводил ночь в алькове (своего шатра), он часто просил стражника прочитать ему два-три, а то и четыре джуза. Когда он был на публичных приемах (мажлисах), он просил осведомленных о его обычае людей прочитывать от одного до двадцати, а то и более аятов (стихов Корана). Однажды, проходя мимо маленького мальчика, который сидел рядом с отцом и очень хорошо читал Коран, он отдал ему еду, которая была приготовлена для него самого. Он также подарил ему и его отцу часть урожая с некоего поля.

Сердце у него было исполнено смирения и сострадания; слезы легко наворачивались на его глаза. Когда он слушал чтение Корана, его сердце таяло, а по щекам обычно струились слезы…

Он сам очень любил читать хадисы, поэтому часто приглашал меня в свои покои, и там, окруженный книгами хадисов, которые собрал, он начинал читать; и всякий раз, когда доходил до хадиса, содержащего назидательный фрагмент, он становился таким растроганным, что на глаза его наворачивались слезы.

Он проявлял величайшее почтение ко всему религиозному, открыто утверждая, что верит в воскресение и восстание из могил телами [т. е. не только духовное, но и телесное Воскрешение, как это принято у христиан] и в то, что добродетельные будут в раю, а злодеятели — в аду. Он твердо верил во все, что ниспослано из учения Божественного закона, всем сердцем принимая его положения. Он терпеть не мог философов (приверженцев античной философии. — А. В.), еретиков (тех, кто отвергал личностные атрибуты Божества, настаивая, что сущность Бога безличностна и абстрактна. — А. В.), материалистов, всех противников правоверия. Он даже приказал своему сыну ал-Малику аз-Захиру, правителю Алеппо, да усилит Аллах его помощников, казнить молодого человека, известного как ас-Сухраварди, который пренебрегал требованиями Божественного закона, считая их ложными, и по приказанию Салах ад-Дина тот был казнен.

Глубоко веря в Бога, он… рассматривал Его как величайшую опору и всегда уповал на Него».

Первые войны

В XII веке Арабский халифат, где правила династия Абассидов, был раздроблен на несколько фактически независимых государств. Слабость арабов позволила крестоносцам во время Первого Крестового похода в 1099 году захватить Иерусалим — город, священный для представителей трех мировых религий: иудеев, христиан и мусульман.

Арабский историк XIII века Ибн аль-Асир оставил нам такое свидетельство о взятии Иерусалима крестоносцами в 1099 году, сопровождавшемся массовым истреблением мусульманского населения: «После тщетных попыток взять Акру франки пошли на Иерусалим и более сорока дней осаждали его. Они построили две башни, одну из которых, со стороны Сиона, мусульмане тут же сожгли, перебив тех, кто был внутри нее. Но не успела она догореть, как прибыл гонец, просящий помощи, так как город был взят с другой стороны. Действительно, город был взят с северной стороны, утром в пятницу (22-го дня месяца шаабан 492 года (15 июля 1099 года). Жителей Иерусалима перерезали. Целую неделю франки истребляли мусульман. Небольшой горстке людей удалось укрыться в часовне Давида, где они продержались несколько дней. Франки пообещали сохранить им жизнь и, сдержав свое слово, дозволили ночью уйти в Аскалон, где те и поселились. В мечети Аль-Акса франки, напротив, убили более 70 000 человек (!), среди которых было большое число имамов, мусульманских священников, богомольцев и отшельников, покинувших свою землю для того, чтобы найти пристанище в этих святых местах. Из мечети Омара они украли больше 49 канделябров из серебра, каждый весом в 3600 драхм[2], большой светильник из серебра, весом в 40 сирийских фунтов, и другие канделябры поменьше (150 из серебра и больше 20 из золота), и многие другие ценные вещи. Сумевшие сбежать сирийцы вместе с кади Абу Саид аль-Харави пришли в Багдад. Они обратились к халифу с рассказом, от которого на глаза наворачивались слезы и сердце сжималось в груди. В пятницу они пришли в Большую мечеть и просили о помощи, плача и заставляя плакать других, рассказывая, что мусульманам пришлось пережить в Святом городе: грабежи, убитые мужчины, плененные женщины и дети. По причине тяжких испытаний, которые им довелось пережить, они прервали пост».

Возможно, число 70 тыс. погибших значительно преувеличено. Однако не вызывает сомнения, что крестоносцы устроили в Иерусалиме массовую резню, уничтожив не только большинство защитников города, но и тысячи мирных жителей, а остальных обратили в рабство. По контрасту с этим поведение Саладина после взятия Иерусалима в 1187 году выглядит просто благородным.

Причина крестовых походов была в том, что с конца X века действовал принцип майората: все земельное владение доставалось только старшему сыну. Кроме того, постоянные неурожаи в Западной Европе в 80–90-е годы XI века, вызванные засухами и наводнениями, вызывали голод и массовое разорение крестьян, а вслед за ними — и их владельцев, мелких феодалов, пополнявших ряды странствующего рыцарства, жившего за счет либо службы у магнатов, либо самого настоящего разбоя. Идея крестовых походов с целью освобождения Гроба Господня должна была выбросить всю эту беспокойную массу на Ближний Восток, где рыцари рассчитывали обзавестись поместьями и богатой военной добычей. Примерно по той же причине царь Иван Грозный отправил атамана волжских казаков Ермака покорять Сибирь, чтобы избавить от их разбоев волжский торговый путь, ставший русским после завоевания Казанского и Астраханского ханств.

Государства крестоносцев простирались от Малой Азии до Синайского полуострова, но ограничивались только узкой прибрежной полосой, лишь в районе Иерусалима вдаваясь в глубь Палестины. Они полностью охватывали территорию, через которую шла в то время торговля Европы с Индией и Китаем, никакой лишней территории не занимая. Тем самым крестоносцы обладали монополией на торговлю Европы со странами Востока.