Сергей Нечаев - Три португальских похода Наполеона Страница 5

Д. Чандлер особо подчеркивает: «Жюно двигался с удивительной скоростью и энергией». (29, с. 369) К 12 ноября он был в Саламанке. Войска подтягивались к городу восемью колоннами, находившимися на расстоянии одного дня марша друг от друга.

9 ноября Жюно получил официальный приказ Наполеона вторгнуться на территорию Португальского королевства. Ж. Бельмас отмечал: «Жюно имел приказ двигаться форсированными маршами, чтобы успеть в Лиссабон раньше англичан». (32, с. 4)

Обсуждая этот приказ с начальником своего штаба генералом Тьебо, Жюно говорил:

— Вы не пожалеете, эта кампания сулит много выгод, включая денежные. Лиссабон — один из богатейших городов Европы… 

Через неделю армия Жюно уже находилась на границе с Португалией в районе города Алькантара.

Проходя через территорию Испании, корпус Жюно был усилен тремя испанскими дивизиями под командованием генерал-капитана Андалусии Франсиско Солано, маркиза дель Сокорро, генерал-капитана Эстремадуры Хуана Караффа и генерал-капитана Галисии Франсиско Таранко. Обсервационный корпус Жюно автоматически превращался в экспедиционную франко-испанскую армию.

По данным Р. Шартрана, дивизия генерала Караффа насчитывала 9757 чел., дивизия генерала Таранко — 6584 чел., дивизия генерала Солано — 9738 чел. Итого численность испанского контингента составляла 26079 чел. при 44 орудиях. (39, с. 90)

В. Слоон определяет численность испанской армии, вставшей под начало Жюно, в 25 тыс. чел. (20, с. 250)

Следует отметить, что реально только дивизия генерала Караффа, расквартированная в Сьюдад-Родриго, присоединилась в корпусу Жюно на марше к португальской границе в районе Алькантары. Дивизия же генерала Солано квартировалась южнее Бадахоса и вошла на территорию Португалии в районе Элваша лишь в начале декабря, а дивизия генерала Таранко вошла в Португалию с севера со стороны Виго и 13 декабря была в Опорту.

Согласно секретарю Наполеона Луи Буррьенну, «вторжение в Португалию не представило трудностей. Это было парадным прохождением — не войной». (29, с. 369) Впрочем, Бурьенн — человек не военный, и здесь, как и во многих других случаях, связанных с Жюно, он не прав.

На марше от Саламанки до Алькантары начала резко меняться погода: похолодало, вдруг пошел мокрый снег, дороги испортились. Особенно холодно было по ночам. Армия начала терять лошадей.

Заметим, что Жюно было обещано, что «он найдет в Апькантаре изобилие продуктов и боеприпасов; после этого обещания он повел вперед свои войска; но с сожалением он обнаружил, что никаких мер по снабжению предпринято не было». (50, с. 59) Несмотря на это, Жюно предпринял все меры для того, чтобы организовать в Алькантаре главный склад армии.

Вторжение в Португалию

Генералу Жюно «было послано предписание овладеть всеми португальскими крепостями и занять их французскими войсками, ни под каким видом не дозволяя испанцам оставлять там свои гарнизоны. Прежде всего, однако, предписывалось употребить все усилия, чтобы захватить английский флот, стоявший в устье реки Тахо[1] и овладеть особой регента». (20, с. 250)

Армия под начальством Жюно перешла на территорию Португальского королевства в районе Алькантары. 36-летний генерал с тайным восторгом охватывал мыслью передвижения масс своих войск. Это была первая самостоятельно проводимая Жюно кампания, вся ответственность за которую целиком ложилась на него. Нечто подобное должен был испытывать Наполеон, отправляясь в свой первый итальянский поход в далеком 1796 г.

Жюно был уверен в успехе. Глядя на проходившие мимо войска, он думал о том, что волей-неволей он бросает вызов судьбе, таинственному и неясному будущему. Успех, о котором он мечтал, будет означать доверие императора, будет означать все…

17 ноября 1807 г. Жюно издал прокламацию, адресованную к народу Португалии. В ней он писал: (44, с. 413–415)

«Португальцы!

Император Наполеон послал меня в вашу страну во главе армии, чтобы действовать заодно с вашим любимым монархом против заморских тиранов и чтобы спасти вашу прекрасную столицу от судьбы Копенгагена.

Мирные деревенские жители, ничего не бойтесь. Моя армия столь же дисциплинированна, сколь и отважна, и я своей честью отвечаю за ее хорошее поведение. Пусть она встретит у вас прием, достойный солдат Великого Наполеона, пусть она найдет съестные припасы, в которых она нуждается. Спокойно оставайтесь в своих домах.

Я довожу до вас меры, которые будут предприняты для поддержания общественного спокойствия. И я сдержу свое слово.

Любой солдат, который будет пойман при грабеже, будет осужден на месте с большой суровостью.

Каждый человек, который позволит себе самовольно взимать контрибуцию, будет передан в военный совет и осужден со всей строгостью закона.

Каждый житель королевства Португалия, не входящий в состав регулярной армии и найденный в составе какого-либо вооруженного формирования, будет расстрелян.

Каждый человек, уличенный в руководстве вооруженным формированием или конспиративной группой, которые будут пытаться вооружить граждан против французов, будет расстрелян.

Каждый город или деревня, на территории которого будет произведено убийство человека, принадлежащего к французской армии, заплатит контрибуцию, которая будет как минимум в три раза больше обычной годовой контрибуции. Четыре важнейших жителя будут взяты в заложники до уплаты этой суммы, а чтобы справедливость была полной, первый город или деревня, где будет убит француз, будет сожжен и полностью стерт с лица земли.

Но я хочу верить, что португальцы понимают свои действительные интересы, что следуя за миролюбивыми взглядами своего принца, они встретят нас дружески, и что Лиссабон с радостью приветствует меня в своих стенах во главе армии, которая единственная сможет его защитить от того, чтобы стать добычей его вечных врагов».

От Алькантары, которую Жюно занял 18 ноября, 1-я дивизия Делаборда, испанские войска и штаб армии двинулись в направлении Рошманиньяла, а 2-я и 3-я дивизии направились к Зибейре и Каштелу-Бранку, которая была занята авангардом генерала Морэна 21 ноября.

К вечеру 21-го в Каштелу-Бранку вошла и расположилась 2-я дивизия, 3-я же задержалась в пути, «изнуренная ужасными лишениями и усталостью, которые свалились на нее после Сьюдад-Родриго, потрепанная совершенными переходами через непроходимые овраги и горные реки, в которых многие нашли свою погибель». (70, с. 38)

«Дорога для солдат оказалась очень трудной, плохо устроенной, пустынной, провианта не было. Французы грабили крестьян, те мстили, где могли». (25, с. 197–198) Артиллерия безнадежно отстала. «Армия прошла пятьдесят лье (примерно 195 км — С.Н.) за пять дней по невозделанным горам, представлявшим собой обширную пустыню. Погода была ужасная, а дождь лил потоком. Но Жюно знал, что только движение могло обеспечить победу». (32, с. 5)

Генерал Тьебо в своих «Мемуарах» описывал дорогу от Алькантары до Абрантиша так: «Это был марш голодных, марш истощения и непогоды, марш без дорог и без крова посреди скалистых гор, марш, который лишь за два последних дня стоил одной лишь испанской дивизии генерала Караффа тысячи семисот — тысячи восьмисот погибших от голода и усталости, утонувших в горных потоках и разбившихся в пропастях». (65, с. 139)

Жюно писал жене: «Смерть от пули — это жребий солдата. Но встретить ее в пропасти, в потоке, на краю дороги, заблудившись в пустыне, или быть заколотым во время сна, вот такая смерть отвратительна и страшна для солдата, и против нее-то смело шли молодцы мои». (1, с. 345)

В дивизиях Жюно начали все чаще отмечаться случаи дезертирства. Отличались здесь, прежде всего, испанские солдаты и офицеры, которые, нарушая формальную присягу, разбегались, особенно во время маршей по гористой или пересеченной местности. «Среди дезертиров было много лейб-гвардейцев, валлонов, артиллерийской прислуги и инженеров». (18, с. 271)

Северная часть Португалии представляла собой в то время бесплодные горы и скалы практически без жилищ и дорог, дикие потоки без мостов и средств к переправе. Генерал Марбо писал: «Я сам прошел через эти дикие горы и видел, что они населены народом бедным и варварским». (14, с. 235) Спать солдатам приходилось под открытым небом, а питаться желудями.