Алексей Безугольный - Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917–1919 Страница 5

Так или иначе, увольнение состоялось 5 августа 1914 г. – уже после начала Первой мировой войны, поэтому менее чем через три недели Л.Ф. Бичерахов вновь оказался в рядах рус34

ской армии34.

До мая 1915 г. он командовал сотней 2-го Горско-Моздокского полка, сражавшегося в Карпатах. После этого Л.Ф. Бичерахов состоял в распоряжении великого князя Михаила Александровича, стоявшего в тот период во главе Кавказской Туземной конной дивизии, более известной как Дикая дивизия.

5 января 1916 г. Бичерахов уже в чине войскового старшины был направлен на Кавказский фронт, где ему в июне 1917 г. было поручено сформировать отряд для самостоятельных рейдовых действий на коммуникациях противника, «ночных поисков, непрестанного тревожения тыла противника и добывания языков»35. По традиции того времени, такой отряд именовался партизанским. Отряд входил в состав 1-го Кавказского (Экспедиционного) кавалерийского корпуса в Персии, северная часть которой по соглашению с британским командованием на Ближнем Востоке поздней осенью 1915 г. была оккупирована русскими войсками для предотвращения выступления персидского правительства на стороне центральных держав. Корпус под командованием генерала Н.Н. Баратова на момент его отправки в Персию в октябре 1915 г. состоял из 39 сотен казаков, двух батальонов пехоты, двух дружин ополчения и 20 орудий36.

Формирование отряда было вызвано известиями о том, что весной 1917 г. за рекой Диала (левый приток Тигра), разделявшей зоны контроля русских и турок, появился 3-тысячный турецкий конный отряд (впоследствии оказалось, что это отряд персидской жандармерии на турецкой службе, руководимый германскими офицерами), за которым могли показаться и более крупные силы. Для корпуса Н.Н. Баратова, отрезанного от источников снабжения, не имеющего собственных средств и находившегося среди голодающих персов, столкновение с турками могло окончиться гибелью. Поэтому он решил пробиваться в направлении на Багдад на соединение с англичанами, где можно было рассчитывать стать на довольствие союзников. Англичанам целостность русского корпуса была не менее важна, поскольку он оттягивал с месопотамского фронта немалые силы турецкой армии37.

Тактика партизанских действий по тылам противника небольших отрядов была достаточно широко распространена в годы Первой мировой войны. Правда, не все в Российской армии считали опыт их использования удачным, утверждали, что царская Ставка чрезмерно «увлекается партизанщиной». Наблюдавший на Юго-Западном фронте за действиями партизанского отряда есаула А.Г. Шкуро (Шкуры) генерал П.Н. Врангель составил о нем и о партизанской тактике в целом негативное впечатление: «Партизанские отряды, формируемые за счет кавалерийских и казачьих полков, действовали на фронте как-то автономно, подчиняясь непосредственно штабу походного атамана. За немногими исключениями, туда шли главным образом худшие элементы офицерства, тяготившиеся почему-либо службой в родных частях. Отряд есаула Шкуро во главе со своим начальником, действуя в районе 18-го корпуса, в состав которого входила и моя Уссурийская дивизия, большей частью болтался в тылу, пьянствовал и грабил и, наконец, по настоянию командира корпуса генерала Крымова, был с участка корпуса отозван»38.

Но в Персии, с ее огромными пространствами и отсутствием линии фронта, партизанские действия напрашивались сами собой. Предусмотрев сложность поддержания должного уровня дисциплины в рейдирующих, оторванных от основных войск отрядах, генерал Баратов предписал формировать отряды «из самых лучших и смелых казаков», а начальниками назначить «самых предприимчивых и отважных офицеров из числа желающих»39. Для стимулирования храбрых поступков были назначены крупные денежные премии за каждого плененного неприятельского солдата и офицера, и это – «кроме заслуженной боевой награды – Георгиевского креста или медали»40. Отряд Бичерахова, как и несколько других, был сформирован уже в Персии из отборных полусотен от нескольких казачьих полков корпуса.

Обстановка в Персии в тот момент была сложной: шахское правительство практически не контролировало огромную территорию государства. Здесь промышляли десятки разноплеменных вооруженных группировок, соперничавших друг с другом и достаточно умело использовавшихся в своих интересах турками. В Персии также действовали регулярные турецкие войска и турецкая конница, укомплектованная курдами и персами.

В начале августа 1917 г. формирование отряда было завершено и после напутствия командира корпуса, пожелавшего его скорейшего возвращения, он выступил из города Керманшах навстречу невероятным приключениям, которые и послужили причиной появления этой книги. Численность отряда к этому времени достигала 30 офицеров и до 1000 казаков при орудиях, пулеметах и транспорте41, что значительно превышало штат обычного казачьего полка, приближаясь к бригаде. Совершив сложный переход по безводной гористой местности, отряд Бичерахова вышел к реке Диале в районе персидского города Касри-Ширин, где занял оба берега реки, ожидая неприятеля. Подошедшая к Диале персидская жандармерия не могла ни напиться, ни отправиться восвояси в пустыню на верную гибель. 25 октября, в день, когда в Петрограде бушевала революция, в Персии противнику ничего не оставалось, как сдаться на милость победителя. 2500 человек персидской жандармерии были последними пленными, взятыми русскими войсками во время Первой мировой войны42.

Таким образом, угроза Экспедиционному корпусу со стороны турецких войск была снята. Но теперь требовалось установить его прочную связь с англичанами. Отряд двинулся в направлении Мендели. Через несколько дней совершенно закончились продукты, на исходе была вода, поскольку казакам пришлось взять на довольствие и многочисленных пленных. Изможденным людям и лошадям приходилось преодолевать крутые горные хребты Южной Персии. Им «не было конца и стоило преодолеть один, как перед глазами вырастал другой», вспоминал К.Г. Кромиади43.

Через неделю тяжелого похода, во время которого были и смертельные случаи от жажды и желтухи, отряд вышел на соединение с британским Индусским кавалерийским полком, который его уже ожидал. Англичане встретили союзников оркестром и дали в честь него парад войск44. Логично, что отряд был немедленно зачислен на довольствие английской армии и к штабу отряда был прикомандирован английский офицер для связи – полковник Клатербек45.

После отдыха отряд Бичерахова занял крайний правый фланг английских войск и из района города Кизил-Рабат повел совместное с союзниками наступление против турок. Только на участке наступления отряда удалось прорвать оборону турок, отбросить их к Диале, переправиться через реку и настичь отступавших у крепости Кара-Тепе. Однако, поддержанный лишь силами Индусского кавалерийского полка, бичераховский отряд отступил на английские позиции.

Этот бой произошел поздней осенью 1917 г., после чего наступило затишье. Отряд Бичерахова зимовал в лагере у города Шаропаны, развлекаясь лишь тем, что временами группы казаков и офицеров выезжали в сказочный для русского глаза Багдад.

Между тем связь со штабом Экспедиционного корпуса был прервана. Партизанские отряды – а их в корпусе было несколько – оказались предоставленными сами себе.

Автономность и свобода действий, которыми в течение длительного времени пользовались командиры отрядов в составе Экспедиционного корпуса, способствовали их дальнейшему выдвижению в последующем, в годы Гражданской войны. Самым известным из них стал А.Г. Шкуро, именовавший себя «белым партизаном». Правда, судьбы отрядов Шкуро и Бичерахова сложились различным образом. Шкуро вступил в Персию значительно позже, в мае 1917 г. Своим небольшим отрядом он успешно командовал еще на Юго-Западном фронте. Разложение войск русской армии шло уже полным ходом, и бравый вид кубанских сотен производил большое впечатление на местных жителей, уже привыкших «за последнее время видеть лишь банды буйных и недисциплинированных «товарищей» – так в то время именовали революционно настроенных солдат46. Отряд Шкуро хорошо проявил себя на персидском фронте. По словам генерала Баратова, «небольшую численность он восполнял доблестью и отвагой», так что его 2,5 сотни «заменяли целый 6-сотенный полк»47.

Но революционные события 1917 г. не оставили в стороне ни отряд, ни его командира. Поздней осенью 1917 г. А.Г. Шкуро отправился делегатом на Кубанскую Раду и, возвратившись, застал свой отряд не в столь блестящем состоянии: казаки «немного разболтались», в прикомандированных к отряду армейских командах шло брожение48. А в рождественскую ночь Шкуро был тяжело ранен кем-то из революционно настроенных солдат, надолго потерял связь со своими казаками, которые постепенно разбрелись по домам. Возвращался Шкуро на Северный Кавказ в начале 1918 г. из иранского порта Энзели одетым в персидский халат, с выкрашенными волосами и поддельным паспортом49. Уже дома, в верховьях Кубани, по свидетельству современников, он «скитался по полям, ночуя по кочевкам и пасекам, как и все такие люди, питался тем, что удавалось выпросить у казаков, и компанию ему составил всего лишь один кубанец, да и тот безоружный»50.