Олег Ивик - История и зоология мифических животных Страница 5

Имеются у зороастрийцев и животные, покровительствующие растениеводству. Среди них надо прежде всего отметить крылатого пса Сенмурва, обитающего на некоем «всеисцеляющем дереве», на котором произрастают семена всех растений мира. По одним данным, дерево это и есть Хаома, по другим — это растущее рядом с Хаомой «Древо Всех Семян» — Виспобиш. Согласно «Дадестан-и Меног-и Храд», «гнездо Сенмурва находится на всеисцеляющем дереве со многими семенами, и всегда, когда Сенмурв поднимается, тысяча ветвей вырастает из этого дерева, а когда он садится, то ломает тысячу ветвей и раскидывает его семена. А птица Чинамрош всегда сидит рядом, и ее задача в том, чтобы разносить семена этого всеисцеляющего дерева со многими семенами».

Главой всех зороастрийских пернатых является птица Каршипта. Она славит благого бога Ормазда (Ахура Мазду), распевает гимны и обучает остальных птиц заповедям Авесты — священной книги зороастрийцев.

Но не все мифозои зороастризма служат на благо экологии и благочестия — попадаются среди них и весьма злокозненные животные. Среди последних надо прежде всего отметить ажи — драконов, порожденных Ахриманом. Самым знаменитым из них является, безусловно, Ажи-Дахака — трехголовое чудовище, описанное в «Авесте» и во многих других текстах. Дракон этот уже был по крайней мере дважды побеждаем героем (возможно, богом), по имени Траэтаона (или Фретон), но поражения ничему не научили упорного змея. Некоторое время назад он был прикован цепями в жерле вулкана, где, вероятно, и пребывает по сей день. Но известно, что перед концом мировой истории Ажи-Дахака вырвется из оков и вновь воцарится над миром. Впрочем, торжество его будет недолгим, и не вполне понятно, почему дракон так к нему стремится. Из священных книг доподлинно известно, что ему суждена неминуемая смерть — он будет вновь повержен героическим Керсаспой, на чьем счету уже числится немало самых опасных зороастрийских драконов.

Одним из чудовищ, которых Керсаспа успел победить к сегодняшнему дню, был гигантский ядовитый рогатый змей Сэрвар (он же Сровар, или Срувар), имевший зубы длиной с человеческую руку, уши «величиной в четырнадцать одеял» и каждый глаз «величиной с колесо». Змей опустошал земли праведных зороастрийцев, пожирая людей и животных, и Керсаспа отправился на поиски хищника. Он долго искал дракона и, утомившись, разжег костер на холме, чтобы приготовить обед. Вдруг земля заколыхалась, и выяснилось, что герой устроил привал на теле своего противника. Надо отдать должное Керсаспе — разобравшись в ситуации, он пренебрег обедом и пустился бежать по телу дракона в сторону его головы. Бежать пришлось целых полдня, но в конце концов герой достиг шеи и снес голову дракона (по счастью, она была единственной) ударом палицы. Осмотрев после победы пасть уникального змея, Керсаспа обнаружил в ней множество человеческих трупов, застрявших между зубов.

Этот, равно как и другие подвиги Керсаспы, дают основания надеяться, что он в точности исполнит пророчества священных книг и победит злокозненного Ажи-Дахаку в дни решающей битвы между Добром и Злом.

Порождения Геи

Первыми животными греческой вселенной можно, с определенными натяжками, назвать братьев-гекатонхейров — Котта, Бриарея (Гомер уточняет, что люди, в отличие от богов, зовут его Эгеоном) и Гиеса, родившихся от Геи-земли и Урана-неба. Подробное описание их приводит Гесиод в «Теогонии»:

Целою сотней чудовищных рук размахивал каждыйОколо плеч многомощных, меж плеч же у тех великановПо пятьдесят поднималось голов из туловищ крепких.Силой они неподступной и ростом большим обладали.

Сами братья, вероятно, считали себя богами, а может быть, и титанами — с этим именем вошло в мифологию поколение богов, рожденных от Урана и Геи. Но современная наука расставила точки над i. Доктор биологических наук О. М. Иванова-Казас, несмотря на высокое происхождение гекатонхейров и их определенную гуманоидность (она относит их к классу Anthropomorpha — человекообразные), тем не менее причислила божественных братьев к древовидным колониям многоклеточных животных, отдельные особи которых (зооиды) сохраняют органическую связь друг с другом. Биолог предположила, что у гекатонхейров, помимо пятидесяти голов, существовал еще и некий координирующий нервный центр, расположенный в области таза. Но такое обилие мозгов не делало чудовищ умнее, а, наоборот, приводило к замедленности реакций — головам было трудно договориться между собой. Известная пословица гласит: «Ум хорошо, а два лучше», но к пятидесяти умам сразу эта мудрость явно не относится. Примером тому — печальная судьба гекатонхейров, которые, в отличие от своих родных братьев и сестер, так и не смогли выйти «в боги» и навеки остались в подземном мире на положении сторожевых животных.

Братьев и сестер у гекатонхейров было множество, в том числе и таких, которые заняли в сонме богов очень высокое положение. Их мать Гея без участия мужа — «ни к кому не всходивши на ложе» — родила «море бесплодное, Понт» и многочисленных нимф. От собственного сына Урана она родила двенадцать титанов, среди которых можно отметить «глубокий Океан», богиню памяти Мнемосину, богиню правосудия Фемиду, а главное — будущих владык мира, хитроумного Крона и его супругу Рею. Но дети Урана были, по сообщению Гесиода, «отцу своему ненавистны с первого взгляда». Злокозненный Уран, стоило очередному ребенку появиться на свет, немедленно заточал его в недрах земли, при этом мук совести преступный отец не испытывал, а, напротив, «злодейством своим наслаждался»… Не избегли общей участи и несчастные гекатонхейры.

Ко Бриарею, и Котту, и Гиесу с первого взглядаВ сердце родитель почуял вражду и в оковы их ввергнул,Мужеству гордому, виду и росту сынов удивляясь.В недрах широкодорожной земли поселил их родитель.Горестно жизнь проводили они глубоко под землею,Возле границы пространной земли, у предельного края,С долгой и тяжкою скорбью в душе, в жесточайших страданьях…

Через некоторое время титаны, подстрекаемые Геей, свергли своего жестокосердного отца. Убить Урана они не могли, поскольку он был бессмертен, но Крон лично оскопил его и отнял у отца власть над миром. Титаны вышли из недр земли, но гекатонхейров амнистия не коснулась, и они, как утверждает Гесиод, продолжали томиться в Эребе — одном из отделений греческого подземного мира. Эреб лежал, судя по всему, выше Тартара, и, вероятно, именно его территория позднее, с приходом к власти очередного поколения богов, получила название Аида. По свидетельству же мифографа Аполлодора, гекатонхейры были заключены еще глубже, в Тартаре. Так или иначе, хорошего что там, что там было мало. И лишь когда на земле начался новый виток борьбы за власть, многоголовым братьям довелось ненадолго выйти на солнечный свет.

Случилось это после того, как следующее поколение богов во главе с Зевсом подняло восстание против титанов. Война продолжалась десять лет, но «не было видно конца межусобью». Тогда Гея, которая в свое время инициировала борьбу титанов с собственным отцом, снова решила поддержать очередное поколение молодежи и посоветовала Зевсу призвать на помощь заточенных гекатонхейров. Тот прислушался к словам своей мудрой бабушки и вызволил дядьев из глубин земли. Для этого ему, по свидетельству Аполлодора, пришлось убить «сторожившую их Кампу».

Кто такая Кампа, толком не известно — ни о ее происхождении, ни о ее потомках сведений почти не сохранилось. Историк первого века до н.э. Диодор Сицилийский сообщает о некой Кампе — чудовищном порождении Земли, обитавшей в Ливии возле города Забирна и пожиравшей местных жителей. Она была убита богом Дионисом, который воздвиг над павшим чудовищем курган, дабы память о его (Диониса) подвиге не изгладилась в веках. Но Кампа, описанная Аполлодором, была убита не Дионисом, а Зевсом, причем в те времена, когда никакого Диониса на свете еще не существовало — он был сыном Зевса от смертной женщины Семелы, рожденной намного позже войны с титанами.

Что же касается Кампы, сторожившей гекатонхейров и погибшей от руки Зевса, то, насколько известно авторам данной книги, единственное (кроме Аполлодора) упоминание об этом страже (точнее, сторожихе) подземного мира имеется у Нонна Панополитанского — жившего в четвертом веке н.э. автора «Деяний Диониса», последнего эпоса Античности. Нонн работал в эпоху вполне историческую, причем в эпоху победившего христианства, и сведения о загадочной Кампе, погибшей за два тысячелетия до него (к вопросу о хронологии этой битвы мы еще вернемся), почерпнул, безусловно, даже не из третьих, а из десятых рук. Тем не менее живописует он ее настолько образно, что ради этого стоит прервать рассказ о гекатонхейрах. Впрочем, чудовище, способное удерживать трех сторуких великанов, само по себе достойно внимания. Согласно Нон-ну, Кампа насмерть стояла на своем посту, и победа далась Зевсу нелегко.