Александр Колпакиди - Империя ГРУ. Книга 1 Страница 5

3) О различных передвижениях войск, как приведенных уже в исполнение, так и предполагаемых, стараясь по мере возможности проникнуть в истинную цель сих передвижений.

4) О нынешнем состоянии крепостей, предпринимаемых новых фортификационных работах для укрепления берегов и других пунктов.

5) Об опытах правительства над изобретениями и усовершенствованиями оружия и других военных потребностей, имеющих влияние на военное искусство.

6) О лагерных сборах войск и о маневрах.

7) О духе войск и образе мыслей офицеров и высших чинов.

8) О состоянии различных частей военного управления, как то: артиллерийского, инженерного, комиссариатского, провиантского со всеми их отраслями.

9) О всех замечательных преобразованиях в войсках и изменениях в воинских уставах, вооружении и обмундировании.

10) О новейших сочинениях, касающихся до военных наук, а также о картах-планах издаваемых, в особенности тех местностей, о которых сведения могут быть нам полезны.

11) О состоянии военно-учебных заведений, в отношении устройства их, методов преподавания наук и господствующего духа в этих заведениях.

12) Об устройстве генерального штаба и о степени познаний офицеров, оный составляющих.

(Статья эта для агента, посылаемого в Турцию, где не устроен еще генеральный штаб, заменена следующим пунктом: „О лицах, составляющих военное управление Турции, степени их познаний, способности каждого и доверенности к нему правительства и подчиненных лиц“.)

13) О способах к передвижению войск по железным дорогам, с возможными подробностями о числе войск и времени окончании ими передвижения между данными пунктами.

14) Об улучшениях военной администрации вообще для скорейшего исполнения письменных дел и сокращения времени в передаче приказаний.

15) Все означенные сведения собирать с самою строгою осторожностью и осмотрительностью и тщательно избегать всего, что бы могло навлечь на агента малейшее подозрения местного правительства.

16) Каждому агенту состоять в полной зависимости и подчиненности от начальника миссии, при коем находится. Без его разрешения ничего особенного не предпринимать, испрашивать наставлений и руководствоваться ими в точности. Собранные сведения, в особенности кои могут быть в связи с политическими отношениями, прежде отправления их к военному министру предварительно докладывать начальнику миссии и в случае экстренно необходимых расходов испрашивать от него пособия».[33]

Условно сотрудников военной разведки в то время можно разделить на следующие категории: генерал-квартирмейстеры и офицеры генерал-квартирмейстерской части (Генерального штаба) военного министерства, генерал-квартирмейстеры и находящиеся в их распоряжении офицеры военных округов, гласные и негласные военные агенты за рубежом, конфиденты, агенты-ходоки. К последним следует отнести офицеров Генерального штаба, отправляемых с секретной миссией за границу, и лазутчиков, засылаемых в тыл к противнику во время войны. Если же говорить более конкретно, то в 1856 г. за границу были направлены: в Париж — флигель-адъютант полковник П. П. Альбединский, в Лондон — флигель-адъютант полковник Н. П. Игнатьев, в Вену — полковник барон Ф. Ф. фон Торнау, в Константинополь — штабс-капитан Франкини. Одновременно с ними в Италии сбором военных сведений занимался полномочный представитель России в Турине генерал-майор граф Штакельберг (до этого находился в Вене) и представитель России в Неаполе полковник В. Г. Гасфорт.[34]

Однако полноценные централизованные органы военной разведки появились в России только в сентябре 1863 г., когда император Александр II в виде опыта на два года утвердил Положение и Штаты Главного управления Генерального штаба (ГУГШ). Разведывательные функции в ГУГШ были возложены на 2-е (азиатское) и 3-е (военно-ученое) отделения, которые подчинялись вице-директору по части Генерального штаба. При этом военно-ученое отделение занималось сбором военной и военно-технической информации об иностранных государствах, руководством военными агентами за границей и военно-учеными экспедициями, направляемыми для сбора сведений в приграничные районы России и прилегающих к ним стран и т. д. Что же касается азиатского отделения, то оно выполняло те же задачи, но в граничащих с Россией странах Азии. По штатам в военно-ученом отделении предусматривалось 14 сотрудников, а в азиатском — 8. Таким образом, впервые с 1815 г. была сделана попытка восстановить военную разведку.[35]

Введенная на два года в виде эксперимента новая структура военной разведки в целом себя оправдала. Поэтому в 1865 г. во время очередной реорганизации военного министерства ее сохранили. 3-е отделение переименовали в 7-е военно-ученое отделение Главного штаба, а его руководителем назначили полковника Ф. А. Фельдмана. Сохранилось и 2-е азиатское отделение, получившее название «Азиатская часть». Продолжали свою работу и зарубежные военные агенты военно-ученого отделения, более того, их число увеличилось. Так, в Париже находился флигель-адъютант полковник Витгенштейн, в Вене — генерал-майор барон Торнау, в Берлине — генерал-адъютант граф Н. В. Адлерберг 3-й, во Флоренции — генерал-майор Гасфорт, в Лондоне — полковник Новицкий, в Константинополе — полковник Франкини.

В январе 1867 г. 7-е военно-ученое отделение Главного штаба перешло в состав Совещательного комитета, который был образован для руководства «ученой» и топографической деятельностью. А 30 марта 1867 г. Совещательный комитет преобразовали в Военно-ученый комитет Главного штаба, в нем на базе 7-го отделения создали канцелярию. Именно канцелярия Военно-ученого комитета вплоть до 1903 г. являлась центральным органом российской военной разведки. Первым ее руководителем стал генерал Н. Обручев, правая рука военного министра Милютина, а после него — генералы Ф. А. Фельдман (с 1881 по 1896 г.), В. У. Соллогуб (с 1896 по 1900 г.) и В. П. Целебровский (с 1900 по 1903 г.). Что касается Азиатской части, то она осталась самостоятельным подразделением Главного Штаба, хотя и была в 1869 г. переименована в Азиатское делопроизводство. Состояло Азиатское производство из заведующего, полковника А. П. Проценко, и его помощника.[36]

Серьезным испытанием для российской военной разведки явилась русско-турецкая война 1877–1878 гг. Накануне и во время боевых действий разведка по-прежнему находилась в ведении командиров соединений и частей, начиная с командующего армией. Ее проводили специально подготовленные сотрудники. Перед самым началом русско-турецкой войны общее руководство агентурной разведки в Турции и на Балканах было возложено на полковника Генерального штаба П. Д. Паренсова, офицера «по особым поручениям», признанного специалиста разведывательного дела.

Так как основная тяжесть предстоящих боевых действий должна была лечь на сосредоточенную в Бессарабии мощную группировку российской армии под командованием великого князя Николая Николаевича, ее штаб нуждался в свежих оперативных данных о турецких войсках, расположенных на территории Болгарии и Румынии. Поэтому главнокомандующий лично поставил перед Паренсовым задачу: ехать в Бухарест и организовать сбор сведений о турках.

В середине декабря 1876 г. Паренсов под именем Пауля Паульсона уезжает из Кишинева в Бухарест, где появляется как родственник российского консула барона Стюарта. В короткий срок он наладил необходимые связи, создал активную агентурную сеть и собрал вокруг себя преданных людей из числа местных жителей. Так, наблюдение за перемещениями судов по Дунаю взяли под свой контроль скопческий староста Матюшев и воевода Вельк.

Большую помощь (причем бесплатную) оказал Паренсову болгарский патриот банкир и хлеботорговец Евлогий Георгиев, который имел торговых агентов и склады во многих городах Болгарии, интересовавших русское командование, что давало Паренсову возможность пользоваться готовой и достаточно надежной агентурой. Благодаря Евлогию он приобрел ценного помощника Григория Начовича. Образованный человек, владевший французским, немецким, румынским языками и прилично понимающий русский, он имел большие связи по обе стороны Дуная, был необычайно изобретателен в способах добывания информации. Начович помогал русской разведке как истинный патриот своего отечества — за все время работы он ни разу не принял от русского командования денежного вознаграждения.[37]

В течение всей зимы 1876–1877 гг. резидентура полковника Паренсова доставляла исчерпывающие сведения о количестве турецких войск, их передвижениях в придунайской Болгарии, кораблях и минных заграждениях на Дунае, состоянии укреплений, продовольственных запасах. Так, например, русское командование заблаговременно было извещено о прибытии подкрепления из Египета.