Петр Букейханов - Курская битва, которую мы начали Страница 5

Конечно же, в некоторых случаях, например, при несоответствии в звании и должности взаимно подчиненных друг другу генералов (когда прямой или непосредственный начальник был ниже своего подчиненного по званию), это придавало их взаимодействию и отношениям определенные психологические нюансы. Однако такие нюансы практически невозможно объективно оценить, а тем более определить степень их влияния на принятие решений, что не позволяет формировать обоснованные выводы и предположения.

По этой же причине в работе специально не указываются дворянские титулы, а также приставки к фамилиям германских аристократов, указывающие на их дворянское происхождение или «рыцарское» звание, такие как «фон», «риттер», «фрейхерр», «цу», «цур» и т. п. (нем. «von», «ritter», «freiherr», «zu», «zur»). Иностранные имена и фамилии даются как в русскоязычном, так и в немецком или латинском написании.

Стороны конфликта в данном исследовании иногда терминологически обозначаются как «немцы» и «русские», хотя фактически это неточно, поскольку и германские, и советские вооруженные силы во время Второй мировой войны были многонациональными по составу. Тем не менее, в советской и российской историографии и мемуарной литературе общепринято использовать термин «немцы», а в западноевропейских и американских военно-исторических исследованиях широко употребляется обозначение «русские». Поэтому автор счел для себя возможным обогатить лексический ряд за счет указанных именований.

В работе использованы общедоступные фотографии и портретные изображения участников Курской битвы, сделанные в предвоенное время, в разные годы Второй мировой войны и в послевоенный период, поэтому видимые знаки различия и награды могут не соответствовать званию и наградам в июле – августе 1943 года.

В заключение целесообразно предупредить читателя, что предлагаемая его вниманию работа достаточно плотно нагружена фактами и цифрами (возможно, местами даже излишне), потребовавшимися для комплексного анализа изучаемых исторических событий. Линия изложения часто прерывается отступлениями, необходимыми для более полного и целостного отражения и восприятия происходившего. В целях наиболее адекватного отражения уровня боевого и тактического мастерства сражающихся сторон их действия детализированы настолько, насколько это позволяло наличие источников и требовалось для решения основных задач исследования.

Вместе с тем, несмотря на большой объем используемых сведений, мы не предполагаем, что аналитическое исследование одной только Курской битвы позволяет исчерпывающе судить о характерных особенностях военного противостояния русских и германцев. Поэтому автор рассчитывает продолжить изучение данной проблемы в широкой исторической ретроспективе, в рамках серии исследований, объединенных общей темой «Русские победы над германцами», используя открытые в настоящее время обширные источники информации для решения всех указанных выше задач.

Часть 1

Рождение Курской битвы

Глава 1.1

Формирование линии советско-германского фронта под Курском в январе – марте 1943 года

Подковообразный выступ Восточного (советско-германского) фронта второй мировой войны в районе Курска образовался в ходе зимне-весенней кампании 1942 – 1943 гг. в связи с поражением немецких войск под Сталинградом, крупным советским наступлением от Воронежа до Харькова и последующим удачным контрнаступлением группы армий «Юг» под командованием фельдмаршала Эриха Манштейна.

В результате тяжелого поражения под Сталинградом в конце 1942 – начале 1943 гг. немецкий Восточный фронт испытывал сильное давление со стороны советской армии[6]. Пока советский Донской фронт в январе – феврале 1943 года ликвидировал окруженную сталинградскую группировку противника, на других участках советско-германского фронта осуществлялся ряд наступательных операций Красной Армии, направленных на развитие захваченной русскими стратегической инициативы. Высшее советское командование планировало развернуть общее наступление по всему фронту, проведя серию наступательных операций, согласованных друг с другом по целям и времени. Соответственно, на южном крыле фронта проводились: Ростовская операция – с 1 января по 18 февраля; Нальчикско-Ставропольская – с 3 января по 4 февраля; ликвидация сталинградской группировки – с 10 января по 2 февраля; Краснодарско-Новороссийская операция – с 11 января (завершилась только в мае). В центре проводились: Острогожско-Россошанская операция – с 13 по 27 января; Воронежско-Касторненская – с 24 января по 2 февраля. На северном крыле осуществлялись: прорыв блокады Ленинграда – с 12 по 18 января; ликвидация демянского плацдарма германских войск – с 15 по 28 февраля. Как видно, все операции были организованы во второй половине зимней военной кампании 1942 – 1943 гг., чтобы парализовать германскую армию целым рядом одновременных и последовательных ударов сразу на нескольких основных направлениях.

В ходе Воронежско-Касторненской и Острогожско-Россошанской наступательных операций были частично окружены и уничтожены, частично отброшены на запад 2-я немецкая и 2-я венгерская армии, немецкий 24-й танковый корпус и итальянский Альпийский корпус 8-й итальянской армии, удерживавшие фронт группы армий «Б» в полосе между группами армий «Дон» и «Центр». В результате в обороне групп армий «Б» и «Дон» на курском и харьковском направлениях образовался разрыв протяженностью 350 – 400 километров от Воронежа до Ворошиловграда, слабо прикрытый войсками. Развивая успех, армии Воронежского и Юго-Западного фронтов перешли к Харьковской и Миллерово-Ворошиловградской наступательным операциям. Армии Воронежского фронта 8 февраля взяли Курск, 9 февраля – Белгород, 16 февраля овладели Харьковом, на левом фланге вышли к Рыльску, Лебедину и Опошне. На правом фланге Воронежского фронта подключившаяся к операции 13-я армия Брянского фронта 7 февраля выбила немцев из города Фатеж. Соединения подвижной группы войск Юго-Западного фронта 8 февраля перешли реку Северский Донец юго-восточнее Харькова и продолжали наступление к переправам через Днепр, 20 февраля выйдя на подступы к Днепропетровску и Запорожью, что создало угрозу окружения группы немецких армий «Юг» (нем. Heeresgruppe «Sud», образована 13 февраля 1943 года из группы армий «Дон», нем. Heeresgruppe «Don»). Казалось, что в День Красной Армии 23 февраля русские будут праздновать новое катастрофическое поражение германцев на Востоке. Однако командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Эрих Манштейн (Erich Manstein) подготовил и успешно провел контрудар (ряд концентрических ударов по флангам наступающего противника), позволивший, по немецким данным, в период с 19 февраля по 5 марта разгромить и частично уничтожить восемь корпусов, три бригады и семь стрелковых дивизий Воронежского и Юго-Западного фронтов – почти 35 000 советских солдат погибли, более 9 000 попали в плен, не считая потери около 700 танков и 650 орудий[7]. 6 марта контрудар перешел в полномасштабное контрнаступление, в результате которого безвозвратные людские потери войск Воронежского и Юго-Западного фронтов в период с 4 по 25 марта 1943 года, в ходе Харьковской оборонительной операции, по данным советской историографии составили более 45 тыс. человек, общие – более 80 тыс., а также было утрачено 322 танка, 3 185 орудий и минометов[8]. 16 и 18 марта немецкие войска вновь овладели Харьковом и Белгородом и вышли в этом районе приблизительно на ту линию фронта, которую они занимали весной 1942 года[9]. Таким образом, немцы вполне адекватно ответили на разгром под Сталинградом и захватили стратегическую инициативу, поскольку навязали свою волю противнику и создали условия, ограничившие его возможность перехода к активным действиям на стратегическом направлении, театре военных действий и на всем фронте в целом на длительный период[10]. Советскому командованию пришлось реагировать на вражеское контрнаступление, привлекать для его отражения стратегические резервы и временно отложить свои далеко идущие наступательные планы (так, в середине марта 1943 года было прекращено крупномасштабное наступление Брянского, Западного и недавно организованного Центрального фронтов, причем 21-ю армию из состава Центрального фронта пришлось передать Воронежскому фронту для усиления его обороны в районе Обояни[11]; в период с 9 марта по 4 апреля на обоянское направление с Ленинградского фронта была переброшена 1-я танковая армия, которая принимала участие во фронтовой операции по снятию блокады Ленинграда[12]).

Фамилия Манштейн (нем. Manstein), принятая урожденным Эрихом Левински после усыновления родственниками (по материнской линии Манштейн принадлежал к семейству Шперлинг (Sperling), из которого происходили многие шведские и немецкие военачальники, воевавшие с русскими, в частности, полковники Каспар и Якоб Шперлинги погибли в ходе Северной войны в Украине зимой 1709 года при штурме шведами крепости Веприк, а их родственница графиня Елена Шперлинг, супруга коменданта крепости Нарва генерала Хеннинга Горна (Henning Horn), погибла при осаде русскими Нарвы летом 1704 года), в дословном переводе с немецкого означает «человек-камень» или «каменный человек». Данное определение как нельзя лучше отражает самосознание и соответствующий стиль поведения этого полководца, черты внешности которого показывают шизотимический тип личности. Эмоционально холодный аналитик, немногословный, мыслящий абстрактными категориями, по-видимому, внутренне считавший себя «краеугольным камнем», на котором зиждется германская армия, очень властный и амбициозный, добивавшийся назначения на пост Главнокомандующего Восточным фронтом[13], Манштейн старался казаться близким к солдатам, но многие общавшиеся с ним фронтовики понимали, что являются лишь материалом для осуществления его честолюбивых стратегических и оперативно-тактических планов[14]. Это хорошо показано в работе В. Нинова[15], посвященной Корсунь-Шевченковской битве, где Манштейн отказался от оказания дальнейшей помощи окруженной группировке германских войск, когда анализ показал бесперспективность дальнейших усилий, хотя сами окруженные продолжали предпринимать попытки прорваться из «котла».