Фрэнк Йерби - Золотой ястреб Страница 5

- Прочь! - рявкнул Кит. - Отправляйтесь по своим местам, или я вышвырну вас, как паршивых котят! Убирайтесь прочь!

Пираты убрались прочь подобно стае побитых собак, бросая угрюмые взгляды на дверь. Кит немного постоял перед дверью, как вдруг она с треском распахнулась и на пороге, пошатываясь, появился Лазарус, зовя Кита по имени.

- Что случилось, сэр? - спросил Кит.

- Войди, - прошептал Лазарус. - Войди и забери девушку. Может быть, я и дурак, но я так долго был одинок... а ее кожа так прекрасна... Прежде чем я умру, а теперь это обязательно случится, я надеялся, что судьба хоть немного возместит мне все мои страдания. Но нет. Заходи, Кит, и забери ее к себе.

- Что случилось? - проворчал Кит.

- Она попросила меня... снять... мою маску.

- О! - промычал Кит.

- Она не упала в обморок. Но Кит, она посмотрела в мое лицо и ее чуть не вырвало от отвращения. Входи и забери ее, Кит.

Кит вошел в темную, отвратительно пахнущую каюту Лазаруса. На стуле, в полуобморочном состоянии сидела девушка, ее плечи вздрагивали. Кит протянул руку и мягко дотронулся до нее. Она вздрогнула, в ее зеленых глазах отразился ужас, но вскоре страх немного утих.

- Я пришел забрать тебя отсюда, - холодно сказал Кит на английском, которому он научился у Лазаруса. - Не бойся. Я не обижу тебя.

Девушка молча встала и пошла за ним. Кит повел ее вниз по лестнице, а потом через палубу держа одну руку на пистолетах. Позади себя он слышал бормотание Лазаруса:

- Она посмотрела в мое лицо - мое старое лицо умирающего - и она"

Кит открыл дверь в свою каюту и указал на свой гамак.

- Ложись и отдыхай, - сказал он. - Возможно, ты голодна? Я могу принести тебе поесть.

- Поесть? - повторила девушка, с трудом выговаривая слова. - Я никогда не смогу снова есть.

Кит озадаченно посмотрел на нее.

- Где вы будете спать? - спросила она.

- Снаружи, - сказал Кит. - Снаружи, так что никто не сможет войти.

- А вы - вы не войдете?

Кит покачал головой.

- Нет, - прямо сказал он. - Я не побеспокою тебя.

Девушка сердито повернулась к нему, ее изумрудные глаза сверкали.

- Вы думаете, что я поверю в это? Вы мужчина, а все мужчины одинаково отвратительны!

Кит мрачно посмотрел на нее.

- Мне очень жаль, что ты веришь этому, - начал он.

- Верю? Я знаю. Разве дон Луис не обещал спасти нас от землетрясения и увезти из Порт-Ройала? И вы видели, как он помог нам! Бетси, моя любимая сестра, собственными руками убила себя, после того как эти свиньи натешились с ней. В то время как я-я была удостоена более высокой чести. Дон Луис оставил меня для себя. А на этом корабле - этом английском корабле - этот ужасный, безобразный человек...

Кит засунул руку за пояс и достал большой пистолет.

- Возьми это, - сказал он. - И если любой мужчина войдет сюда, даже если это буду я, воспользуйся им!

Девушка смотрела на него расширенными глазами.

Что-то в выражении ее глаз заставило его вздрогнуть.

- Но не против себя, - добавил он.

- Почему бы и нет? Для чего мне жить? Разве порядочный мужчина - если таковой найдется - захочет иметь со мной дело? Разве я могу вернуться на Ямайку в Реджинальду и сказать ему. "Я вернулась, оскверненная, бери меня?" Мне больше никогда не очистить свое тело и не вернуть свою незапятнанность. Мне незачем заботиться о своей душе.

- Верни мне пистолет, - сказал Кит.

- Нет, - несколько спокойнее сказала девушка. - Я не причиню себе вреда. Если бы я осмелилась, я могла сделать это гораздо раньше. Но нет, я буду жить - и много мужчин пожалеют об этом дне!

Кит посмотрел на нее своими ясными голубыми глазами. Он вышел из каюты и тихо закрыл за собой дверь. Но когда он снимал руку, с дверной ручки, ему послышался звук пистолетного выстрела. Он побежал туда, откуда послышался выстрел, но прежде чем он успел сделать несколько шагов по палубе, перед ним появился Бернардо.

- Кит, - запыхавшись, сказал он, - Кит...

- Лазарус? - прорычал Кит.

- Да. Через рот.

Кит оттолкнул его и побежал к каюте. Он увидел большое тело капитана Лазаруса, лежащее на полу с пистолетом в руке. Кит прикрыл его огромную изуродованную голову одеялом и опустился рядом на колени, бормоча испанские молитвы. Потом он поднялся, снял гамак и завернул в него тело капитана.

Он позвал четырех членов экипажа. Они обвязали гамак веревками. Кит поднял голову и сказал по-английски:

- Прости его, бог еретиков, так как у него было много грехов, но он уже больше никогда не будет грешить. Аминь.

И тело капитана Лазаруса с тихим плеском исчезло в морской пучине.

Кит увидел, что люди стали быстро мыться, стремясь избавиться от возможно приставшей заразы. Он последовал их примеру, но менее суетливо. Когда он вымылся и поел, он вернулся к двери собственной каюты. Утомленный, он осел вниз. Пока он сидел здесь, до его ушей доносился скрип гамака. Этот тихий, сводящий с ума звук раздавался всю ночь. Перед глазами Кита все время стоял образ девушки с длинными, распущенными бронзовыми волосами.

Наконец, когда из-за горизонта появился первый отблеск утренней зари, Кит поднялся. Он открыл дверь и вошел в каюту. Внутри все еще было темно, но он слышал ровное дыхание девушки.

Он зажег фонарь и осмотрелся. Девушка лежала в гамаке, забывшись тяжелым, беспокойным сном. Кит долго стоял рядом и смотрел на нее. Потом, опустившись на колени рядом с гамаком, он поцеловал ее в губы. Она проснулась, и в ее зеленых глазах появился ужас.

- Вы! - воскликнула она дрожащим, прерывающимся голосом. - Вы тоже!

И прежде чем Кит успел шевельнуться, она вытащила длинный пистолет и выстрелила с близкого расстояния. Кит увидел перед глазами стену огня, почувствовал внезапную острую боль, а потом все вокруг затянуло тьмой. Когда он немного пришел в себя, то почувствовал, что лежит на полу, и ему показалось, что рядом с ним лежит ее легкое тело, а его рука сжимает прядь ее светлых волос. Вокруг была ночь, через которую не пробивался ни один луч света, ни один звук.

ГЛАВА 2

Ранним утром Киту почудилось, что черная цапля, которая так долго сопровождала его на золотом знамени, заполнила все пространство его маленькой каюты. Эта зловещая фигура, казалось, стояла в ногах его кровати. Кит долго вглядывался в странные глаза птицы, золотые, совершено лишенные век. Внезапно, с низким криком, цапля двинулась вперед и подошла вплотную к нему. Кит попробовал пошевелиться, но не смог сделать ни одного движения.

Казалось, что-то случилось с его руками. Он сделал усилие, пытаясь отвести волосы, прилипшие ко лбу, но его руки остались неподвижно лежать вдоль тела. Цапля села в ногах его кровати, и ее вес был так огромен, что его легкие, казалось, разорвутся от недостатка воздуха. Внезапно, необъяснимо, во времени и пространстве что-то изменилось и цапля исчезла. Вес все еще оставался, но рядом с ним оказалось что-то, совершенно непохожее на цаплю. Что-то давило ему грудь, лежало на всем его теле, теплое, душистое, мягкое, движущееся. Это что-то плакало, и теплые слезы падали на его лицо. Он знал, даже не глядя, что это ощущение похоже на опавшие лепестки цветов, похоже на пламя.

Он попытался шевельнуть пальцами, чтобы дотронуться до этого, и на этот раз они послушались, двигаясь без малейшего напряжения. И бледное лицо над ним моментально обрело отчетливость и резкость, с дрожащими губами. Губы сжались, а тело вплотную прижалось к нему. В этот момент его захлестнула грохочущая гигантская волна пламени, а в следующий миг все потонуло в темноте.

Он вновь вернулся назад, его охватила яркая реальность, в которой черная цапля снова превратилась в символ на золотом знамени, развевающемся над улицами Кадиса...

Кит увидел себя, мальчика Кита, стоящего на крыше отцовского дома вместе с матерью, милым, прелестным созданием, одетым в розовое, белое и золотое, все еще говорящее с нормандским акцентом, и Бернардо Диаса.

Кит мог видеть группу всадников, но их лица были довольно неопределенны и расплывчаты, отчетливо выделялись только их фигуры, одетые в черный бархат. В затуманенном сознании возникло только одно лицо.

Кит вспоминал это лицо - чувственное в гневе, похожее на вздрагивающее разгневанное животное, слабое и грубое. Он приподнялся на своей койке, но кто-то, кто находился рядом с ним, прижал его обратно. В этот момент Кит ясно увидел перед собой обеспокоенное лицо Бернардо. Он открыл рот, чтобы утешить своего друга, сказав...

Но эти слова никогда не были сказаны, потому что прежде, чем он успел сделать это, он снова вернулся на крышу дома в Кадисе. Под ним в солнечных лучах снова развевалось знамя с черной цаплей, а гранды ехали через толпу, которая в ужасе разбегалась прочь при их приближении. Кит наблюдал этот спектакль до тех пор, пока не услышал низкий, звучный голос своей матери. Он слышал, что она как будто задыхалась. Потом, к его изумлению, она повернулась и побежала вниз по лестнице, легко, как девочка. Бернардо бежал в двух шагах позади нее, и Кит тоже последовал за ними. Но никто из них не мог догнать ее. Она выбежала на улицу, и Кит, стоящий в дверях, увидел, что она схватила повод одного из всадников.