Евгений Кукаркин - Маленький кусочек большой жизни Страница 5

- Привет.

- Хотел Машку, мою сестру, привести сюда, а она как узнала, что ты придешь, сразу отказалась. Чем это ты ее напугал?

- Машку?

И тут мне словно стукнуло по голове. Машка, это Марина Паршина, мастер цеха. Черт, никуда не деться от нее.

- Слушай, я даже не представлял, что она твоя сестра.

- Маша, твоя хорошая знакомая? - невинно спрашивает меня Саша.

- Она работает со мной в цеху.

- А...

- Ничего, ты Машку держи в ежовых рукавицах, - продолжает мысль Володя, - она жалуется, что ты несносный, въедливый тип...

- Это точно, - кивает головой Саша.

И тут они рассмеялись. Мы уселись за стол и приготовились пировать. Разговоры и воспоминания витали в воздухе...

Здесь сильно не разгуляешься, на столе только шампанское и фрукты, но находчивые афганцы уже выдернули припрятанные в складках одежды бутылки с водкой и шум встречи стал охватывать всех присутствующих. Выступил с данью к павшим командир полка, с здравицами - замполит и начальник штаба, орали перегретые спиртным сослуживцы, Саша пила небольшими порциями шампанское и похоже одна была более менее трезвой среди всех приглашенных. Заиграла музыка, это нанятый небольшой ансамбль пытался встряхнуть бывших сослуживцев. К Саше подлетел Гриша Шмелев.

- Александра, нечего рассиживать со своим бирюком, пойдем встряхнемся.

- Ты танцевать то можешь? - усмехается она.

- Я все могу. Пошли.

- Ты не против? - оборачивается ко мне Саша.

- Иди... иди.

Они уходят в другую половину зала, где уже организовалось что то на подобии - сбойчика. Хмельные пары пытаются двигаться в такт музыке. Мои друзья за столом шумят, вспоминая выжженную землю Афгана. Володя Паршин через стол рассказывает мне о себе.

- Я ведь из дома после войны ушел. Тошно было смотреть на родню, все там на меня смотрели, как на лишний рот. У меня тогда с работой было туго. В доме теснота. Нашел девчонку, вот она моя Ниночка, - он нежно кивает на свою подругу, - с нормальными родителями, женился на ней и ушел из дома. Осталась у родителей Машка, жалко мне ее, славная девчонка, но вот задавлена мамашей и глупостей много делает из-за нее.

- А мне она казалась очень ершистой.

- Конечно так и будет, вы же там как кошка с собакой. Она мне рассказывала все о тебе.

- Часто встречаешься с семьей?

- Помогаю... Как никак вырос то там.

Вечер вступает в последнюю фазу, когда надравшиеся афганцы чувствуют, что пора выпустить пары. Уже организовалась компания двинуть на ночь в баню и опробовать там сауну. Во главе с замполитом эти парни шумно уходят, утаскивая своих подружек. Володя примыкает к ним и за столом осталось несколько редких пар. Саша спрашивает меня.

- Юра, нам не пора?

- Да, поехали.

- Ты меня проводишь до дома? - спрашивает меня Александра.

- Конечно.

В такси я прижимаюсь к Саше.

- Поехали лучше ко мне.

- Юра, уже поздно. Меня ждет мама, Светка. Давай в следующий раз.

Теперь ее не уговоришь, я это знаю. Расслаблено откинулся на спинку.

- Не расстраивайся, - улыбается Саша.

- Я не расстраиваюсь, я злюсь.

Сашу проводил до дома и поехал к себе. Поднимаюсь по лестнице до своего этажа и вижу на подоконнике знакомый силуэт.

- Марина Ивановна? Что вы здесь делаете?

- Я... пришла к тебе..., но ключ... забыла, оставила дома...

Да она пьяная в стельку. От нее несет перегаром за версту.

- Марина Ивановна, вам надо домой или где вы там спите...

- Я... хочу спать с тобой..

И тут она икнула и стала подниматься с подоконника. Я понял, что никуда она уже добраться не может. Девушка вцепилась в стенку и медленно стала перебираться ко мне. Не дойдя шаг она, повалилась и мне пришлось ее подхватить.

- Надо же, нажраться как свинья.

- А вы тоже... нажрались...

Тут Марина отключилась, пришлось затаскивать ее в мою квартиру.

Пьяную куклу опять свалил на диван. Немного пришел в себя, окунулся под душем и вернулся в комнату. Как и в тот раз, раздел ее до гола и накрыл одеялом. Вот навязалась на мою голову. И так что у нас завтра... суббота, выходной день. Для кого- нибудь может быть и выходной, а у меня завтра похороны Василия Герасимовича. Все же немного высплюсь, хоть до одиннадцати.

Утром проснулся и вышел в гостиную.

- Эй...

Но что это? На диване Марины нет, как нет на стуле ее платья и одежды. Обошел всю квартиру... пусто. Ну и хорошо, меньше нервотрепки.

На кладбище мало народу. От цеха почти несколько человек, хотя приглашали всех. Прессовщица Клавдия Яковлевна встретила как родного.

- Юрий Андреевич, вот хорошо, что пришли. Представляете от завода вы из начальства, почти один...

- Каждый приходит по своей совести...

- Вот именно, мужик столько лет заводу отдал, а эти, никакого почтения... Да что с них взять, все молодые..., начальство, считай, пять раз менялось, пока Василий был начальником цеха.

- А где же наш профорг?

- Не пришел. Ему сейчас не до этого. Анатолий кляпает очередной пасквиль...

- Что это значит?

- А вы не догадываетесь? Он теперь метит на место Василия Григорьевича, вот и пишет тысячи бумаг, доказывая, что без него цех не пойдет в гору.

- А пасквиль то на кого?

- На вас, на кого же. Пока вы ему один дорогу перекрываете.

Настроение у меня окончательно испортилось. Подъехали машины с гробом и родственниками. Начался ритуал прощания. Кто то толкнул меня в плечо.

- Это я, Юрий Андреевич, - шепчет голос сзади.

Да это же Марина.

- Где ты была?

- Пораньше встала, ездила в морг к Василию Григорьевичу, а от туда сюда.

- Тихо, давай простимся до конца.

Я не поехал на поминки, а отправился к себе домой.

В воскресение отоспаться не дают. Бесконечные звонки в дверь поднимают с кровати. Сонный подхожу к двери.

- Кто там?

- Милиция.

- Чего?

- Милиция. Откройте дверь.

- Сейчас, оденусь.

Натягиваю штаны и рубаху, осторожно открываю дверь. Действительно на пороге два милиционера, четверо человек в штатском и одна женщина.

- У нас ордер, на обыск.

Милиционер протягивает мне бумагу, а один из штатских нахально отталкивает меня и проходит в квартиру, за ним послушно входят остальные. Я растерянно гляжу на них. Что еще произошло?

Обыск проходит быстро, мебели у меня мало, зато в прихожей находят два Марининых чемодана и подзывают меня к ним.

- Ваши чемоданы? - спрашивает меня милиционер.

- Нет. Мне их принесла знакомая на хранение.

- Вы знаете их содержимое?

- Нет.

- Гриша, помоги мне положить их на стол, - командует милиционер своему напарнику.

Они с трудом подтаскивают чемоданы к столу. Один затаскивают на него. Старший из гражданских тоже стал помогать, он копошится с замками и вот наконец крышка открылась.

- Граждане, понятые, - говорит милиционер, - подойдите поближе.

Женщина и мужик в косоворотке послушно подходят ближе. Из чемодана извлекаю небольшой мешочек, развязывают перевязь и высыпают на стол желтоватый песок.

- Смотрите, этот песок по внешнему виду похож на золото.

- Золото?

Я ошеломлен.

- Здесь около двадцати мешочков. Мы предполагаем, что в каждом мешочке почти килограмм, а это значит в чемодане около двадцати килограмм золота. Все что вы видите, составим протокол, а потом содержимое проверим в лаборатории управления и там же точно все взвесим, а сейчас откроем второй чемодан.

Сволочь Марина, в какую пакость меня затянула. Во втором чемодане тоже самое, те же мешочки с песком.

В управлении милиции меня долго держали, составляли массу бумаг, задавали десятки вопросов и, к моему великому удивлению, отпустили домой. Напоследок, капитан, что меня допрашивал, сказал.

- Вас спас ключ.

- Какой ключ?

- Тот, что вы дали своей сожительнице, любовнице или как там... Марии Паршиной. У нее нашли ключ от вашей квартиры. Она сначала отпиралась от всего, даже от вас, а после такой находки раскололась.

- И что она рассказала?

- А вот это вам знать не положено. Лучше отправляйтесь домой.

Воскресение пропало.

Мастер цеха, Марина Ивановна на работу не пришла. Мне пришлось срочно сделать перестановку кадров. Я вызвал Клавдию Яковлевну.

- Зачем вызывали, Юрий Андреевич, - спросила она, едва переступив порог кабинета.

- Марина Ивановна не вышла на работу. У меня к вам просьба, возьмите ее участок, а вместо себя для работы в боксе, вызовите со второй смены Наталью.

- А что с Машей такое?

- Пока не знаю. Буду выяснять.

- Хорошо, Юрий Андреевич, я возьму ее участок.

Как только прессовщица ушла, я стал звонить Марии домой. Трубка отозвалась мне хриплым голосом.

- Алле...

- Здравствуйте. Можно мне позвать Марину Ивановну.

- А кто это говорит?

- Это звонят с ее работы. Маша сегодня не вышла на работу. Я начальник цеха и очень волнуюсь за нее.

- Она видно долго не придет. Маша сидит в тюрьме.

- Вы ее отец?

- Да.

- За что ее посадили, можете сказать?