Нина Бодэн - Кэрри во время войны Страница 5

- Разве можно бояться человека, у которого того и гляди, выпадут зубы? - спрашивал Ник у Кэрри.

И Ник жил в ожидании этого события с того самого момента, когда мистер Эванс вошел в кухню, где они утром впервые завтракали, и обнажил свои вставные зубы в гримасе, которую, по-видимому, считал улыбкой. Так скалит зубы тигр перед тем, как броситься на добычу, решили дети. Положив на стол ложки, которыми они ели кашу, они почтительно и робко встали. Ему это, по всей вероятности, пришлось по душе.

- Я вижу, вас учили манерам. Что ж, это уже хорошо. Как говорится, нет худа без добра!

Они не знали, что ему ответить на это, а потому промолчали. Он же стоял, ухмыляясь и потирая руки.

- Садитесь, садитесь, - наконец сказал он. - Чего вы ждете? Доедайте ваш завтрак. Грешно, когда пища стынет. Вам повезло, позвольте вам сказать, в нашем доме вы всегда будете сыты. А поэтому помните, никаких капризов! И не выпрашивать у моей сестры лакомые кусочки у меня за спиной! Особенно это касается мальчика. Я знаю, что собой представляют мальчишки! Жуют не переставая. Возьми двух девочек, сказал я ей, у нас одна комната, но она меня обманула, убедив, что мальчик еще совсем маленький. Кровать не мочить! Этого я не потерплю!

Ник не отрывал глаз от губ мистера Эванса.

- Как невежливо об этом упоминать, - заметил он таким ледяным тоном, что Кэрри задрожала.

Но мистер Эванс вовсе не рассердился. Он вроде обомлел: червяк поднял голову и ответил ему - так подумалось Кэрри.

Он только чмокнул зубами и на удивление смирно сказал:

- Ладно, ладно, посмотрим. Ведите себя примерно, слушайтесь взрослых, и я не буду на вас в обиде. Помните, у нас в доме нельзя ни кричать, ни бегать по лестнице, ни выражаться. Скверными словами, - поспешно добавил он, поймав взгляд Ника. - Ругательств чтобы я не слышал. Не знаю, как вас воспитывали, но в нашем доме мы живем в страхе перед господом богом.

- Мы не ругаемся, - ответил Ник. - Даже наш отец никогда не сквернословит. А он морской офицер.

"Зачем об этом говорить?" - подумала Кэрри.

Но мистер Эванс определенно смотрел на Ника с уважением.

- Офицер? Вот как?

- Капитан, - сказал Ник. - Капитан Питер Уиллоу.

- Правда? - Зубы мистера Эванса чмокнули, наверное, став по стойке "смирно". - Значит, можно надеяться, - снова ухмыльнулся он, - он научил вас, как себя вести. Что избавит меня от лишнего труда. - И, повернувшись на каблуках, пошел в лавку.

Наступило молчание. Мисс Эванс, которая все время стояла возле мойки, не произнося ни слова, подошла к столу и начала убирать посуду.

- А вы разрешите нам выражаться? - спросил Ник. - Дело в том, что я не умею разговаривать только жестами, как глухонемые.

- Хватит умничать, - рассердилась Кэрри, но мисс Эванс рассмеялась.

Она прикрыла рукой рот и не сводила круглых беличьих глаз с двери, будто опасалась, что брат вернется и услышит, как она смеется.

- Брехливая собака лает, но не кусает, - тихо сказала она. - Он терпеть не может, когда ему возражают, поэтому старайтесь не противоречить и слушайтесь его. Я его всегда слушаюсь - ведь он гораздо старше меня. Когда наша мама умерла - папа погиб во время обвала на шахте задолго до этого, он сам меня вырастил. Его жена тогда еще была жива, бедняжка, а сын, Фредерик, примерно моего возраста, сейчас в армии. Мистер Эванс воспитал нас вместе и не делал между нами никакого различия. Ни разу не дал мне понять, что меня взяли из милости. Если мы совершали какую-нибудь проказу, Фреду всыпали ремнем, а меня сажали наверх, на полку над камином, чтобы я подумала на досуге, как следует себя вести. Много раз сидела я там, до смерти боясь огня, а ноги у меня немели от неподвижности.

Она перевела взгляд на полку, и дети тоже посмотрели туда. Ужасно высоко была она над полом.

- Он был мне, пожалуй, больше отцом, чем братом, - добавила мисс Эванс.

- Наш папа никогда никого не сажает на камин, - откликнулся Ник. - И никого не пугает.

По правде говоря, Кэрри тоже не боялась мистера Эванса. Но она предпочитала не попадаться ему на глаза, как и тощая старая кошка, которая, едва заслышав его шаги в коридоре, срывалась со своего места у камина и исчезала. А ведь он ни разу не ударил кошку, думала Кэрри; просто кошка так же настороженно относилась к нему, как и она. "Животные чувствуют, когда люди настроены к ним недружелюбно", - объясняла она Нику.

Хотя, быть может, он и пытался на свой лад подружиться с ними. Он никогда не садился за стол вместе со всеми, а ел в гостиной, куда мисс Эванс приносила ему еду, но порой, когда они пили чай, заходил на кухню и говорил:

- Ну-с, Кэролайн, неплохой сегодня выдался денек для игры, правда?

- Для какой игры? - спрашивала она, зная, что от нее ждут этого вопроса.

- Для игры на рояле, - отвечал он, чуть не теряя от хохота вставную челюсть.

Он разрешал им помогать ему в лавке - Кэрри страшно нравилось взвешивать продукты на весах и давать сдачу, - пока в один прекрасный день не поймал Ника на краже вафель.

Прошло три недели со времени их приезда. Мисс Эванс уже превратилась в тетю Лу, и, казалось, они давным-давно с ней знакомы. Было около шести вечера, и Кэрри помогала мыть после чая посуду, как вдруг послышались яростные вопли мистера Эванса.

Она вбежала в лавку. Посредине стоял белый, как мука, Ник с крошками от вафель на губах.

- Вор! - кричал мистер Эванс. - Пойман с поличным, а? Сколько это уже продолжается? Пробирается сюда, когда лавка закрыта, а я сижу в гостиной, и ворует! Вот она, неблагодарность-то! Ты еще пожалеешь! Ты еще поплатишься за это! Тебя надо как следует проучить, парень, и я это сделаю с удовольствием. Ты хочешь, чтобы тебя выпороли? - Он начал расстегивать свой ремень. И со злорадной улыбкой сказал: - Ну-ка, снимай штаны.

Кэрри ахнула. Ника никто никогда не бил, его ни разу в жизни даже не шлепнули. Он стоял и дрожал. Чем ему помочь? Вызвать полицию? Но Ник действительно совершил кражу. Позвать тетю Лу? От нее мало толку, она даже не пришла посмотреть, что происходит. Стоит, наверное, посреди кухни, прислушивается и заламывает руки.

- Мистер Эванс, мистер Эванс, - принялась молить Кэрри, - Ник не вор. Он просто маленький мальчик, который любит вафли. Его ужасно тянет к сладкому, он не может с собой совладать. Он, наверно, даже не понимал, что ворует.

- Вот мы его и научим понимать, - прорычал мистер Эванс.

И двинулся в сторону Ника, который отошел как можно дальше к двери и смотрел на мистера Эванса во все глаза.

- Если вы меня ударите, - сказал он, - я пойду в школу и расскажу все моей учительнице.

- И про что же ты расскажешь, молодой человек? - засмеялся мистер Эванс. - Про то, как ты хорошо поступаешь, воруя у добрых людей, что приютили тебя?

- Я скажу, что был голоден, - ответил Ник.

Мистер Эванс замер на месте. Кэрри - она стояла за его спиной - его лица не видела, но зато она видела лицо Ника. Он был так бледен, что казалось, вот-вот упадет, однако взгляд его темных глаз был тверд.

Будто прошло целых сто лет. Они все стояли неподвижно, словно застыли. Затем медленно-медленно мистер Эванс надел ремень и застегнул его...

В тот вечер он молился за Ника. На коленях возле кровати, и Ник тоже стоял на коленях рядом с ним.

- О господи, обрати свой взор на этого грешного ребенка, творящего зло, и направь его на стезю добродетели. А если он вновь подвергнется искушению, напомни ему о муках, что ждут его в аду, о пытках и истязаниях, дабы он содрогнулся от страха и раскаялся в совершенном им поступке...

Он молился не меньше получаса. Кэрри пришла к выводу, что она, например, предпочла бы, чтобы ее побили, но Ник торжествовал.

- Я знал, что он не осмелится ударить меня, если я скажу, что был голоден, - объяснил он, когда все кончилось. - Взрослые часто обижают детей, но они не любят, когда об этом узнают другие взрослые.

В его голосе звучало довольство собой, но Кэрри никак не могла успокоиться. Ей казалось, что в лице мистера Эванса Ник нажил себе врага, и это представлялось ей опасным.

- Не такой уж он плохой человек, - убеждала она Ника. - И ты не имел никакого права красть его вафли, ты уже не маленький. А говорить, что ты был голоден, стыдно, потому что это неправда, просто ты любишь вафли. Я знаю, он часто обижает тетю Лу, но она сама виновата, позволяет ему это делать. Она очень милая, наша тетя Лу, но она глупая.

- При чем тут она, раз он такой противный? - возмутился Ник. Противный и злой. Знаешь, как он вчера орал на тетю Лу, когда поскользнулся на коврике в холле? Кричал, что она нарочно натерла пол под ковриком, а она вовсе не натирала. Я стоял в кухне, ему меня не было видно, но я-то его видел. Я видел, что он нарочно подвинул коврик на натертое место, а потом сделал вид, что поскользнулся, и начал орать.

Он замолчал. Они лежали вместе в одной кровати. Он взял Кэрри за руку. Рука его казалась маленькой и без косточек.

- Я ненавижу его, - заключил он, и голос его задрожал. - Я взаправду и по-настоящему ненавижу его.