Дональд Портер - Белый индеец Страница 50

Рассеянно возвращая улыбку проститутке, Том возносил безмолвную молитву. Агнес, любовь моя, гуроны дорого заплатят за твою смерть, обещал он. Господь да смилуется над ними, потому что я не буду знать жалости.

Полковник вытащил шпагу и приказал отправляться.

Обадия Дженкинс выделялся из всего строя гражданским костюмом и походкой, но для Деборы Элвин не было мужчины привлекательнее его. Милдред Вильсон молилась, чтобы муж вернулся к ней невредимым, и только когда он покинул общий зал, она обратила внимание на сына. Джеффри прохаживался с обычной важностью, вызывающее выражение лица подчеркивало его презрение к обычным мужчинам и женщина, осваивавшим девственные леса Массачусетса. В последнюю минуту он поднял руку. прощаясь с матерью. Так и должно быть, думала Милдред.

Лейтенант Доремус вытащил шпагу и перед тем, как уйти, взмахнул ею, прощаясь с поселенцами, чье будущее зависело от успеха их похода. Мальчишки кричали, и этот крик заглушал рыдание женщин.

Холодное утро было таким же, как обычно. Великий сахем и его семья завтракали у очага. Ина встала раньше, чтобы приготовить традиционную похлебку, и хотя ей не хотелось есть, притворялась, будто ничего не происходит.

Гонка казался спокойным и безмятежным. Только те, кто хорошо знал великого сахема, видели происходившую в нем перемену. Накануне вечером Гонка выбрил голову. Вместо обычного головного убора в его волосах красовалось единственное белое орлиное перо, знак его положения в племени. Лицо и туловище были покрыты свежей боевой краской, металлический нож наточен, а к поясу подвешен пистолет. За спиной висел лук со стрелами.

Ренно, тоже готовый к выходу, ел с аппетитом, и втайне обрадовался, когда Са-ни-ва подала пирожки из кукурузной муки в кленовом сиропе, одно из его любимых лакомств. Благодарить тетку бью неудобно, но он вежливо трижды протягивал миску за новой порцией

Этот поход, думал Ренно, составит смысл всей его жизни. Он истинный сенека, и нет ему равных. Отец доверил ему удивительное задание, с которым не смог бы справиться ни один другой воин, и он принял такую ответственность. Родители будут гордиться им. Если ястреб, который всегда помогал ему, и теперь придет на помощь, ему доведется совершить подвиги, которые обеспечат ему славу. Может быть, о нем тоже сложат песни, как уже сложили о его отце.

Ренно незаметно проверил оружие. Вместе с отцовским он заточил и собственный металлический нож, и тот был острый, как бритвы англичан. Томагавк был отлично сбалансирован. На поясе висел запас металлических стрел и пороха для мушкета, который он тщательно вычистил прошлой ночью, а колчан полон стрел. Все было готово. Эта мысль еще больше подстегнула его аппетит, и он снова протянул Са-ни-ва миску.

Старуха, никогда не признававшая никаких законов, кроме своих собственных, открыто улыбнулась ему

Эл-и-чи ел медленно и аккуратно, все еще расстроенный, что не идет на тропу войны, но не обиженный. Это было бы неуважением к отцу и брату, которыми он восхищался. Он будет охотиться, и ему придется защищать сенека, особенно если эри посмеют напасть на город, когда почти все старшие воины будут отсутствовать. Придет когда-нибудь и его очередь. И тогда он тоже завоюет славу.

Только Ба-лин-та болтала без умолку, останавливаясь, только чтобы отправить в рот ложку похлебки и поедая ее значительно быстрее, чем обычно. Она знала, что пирожки предназначаются отцу и Ренно, но была уверена, что если доест похлебку вовремя, они поделятся с ней.

Девочка, однако, помнила, что Ина не позволит ей съесть ни одного пирожка, если в миске останется хоть капля похлебки. Что ж, увлекательный рассказ о ссоре в большом доме для девушек подождет, пока она не получит солидную порцию пирожков. Отец и Ренно, конечно, расстроятся, что так и не услышат ее рассказ, но она постарается все запомнить и расскажет потом, когда они вернутся с этой войны.

Ба-лин-та вычистила миску и искоса взглянула на мать. Ина кивнула, пряча улыбку.

Наконец трапеза подошла к концу. Ина встала, вручила мужу и сыну мешки, наполненные сушеной олениной и кукурузой. Этой пищи хватит надолго, потому что мужчины должны будут охотиться и ловить рыбу в пути. Ни один сенека не останется голодным в лесу, независимо от времени года.

Гонка и Ренно встали.

Са-ни-ва тоже поднялась на ноги, на мгновение остановилась перед братом, потом повернулась к племяннику. Губы ее беззвучно шевелились, умоляя отца-солнце и мать-землю защитить их.

Ина размазала пепел по ладоням уходящих воинов, но не сказала ни слова, что могло бы показаться при знаком слабости. Потом она вместе с Са-ни-ва вышла из дома.

Гонка повернулся к Уолтеру Элвину, весь завтрак скромно сидевшему в стороне, и невольно обратился к нему как к мужчине, обменявшись крепким рукопожатием.

Мальчик стоял прямо, глаза светились от удовольствия.

- Уол-тер, - сказала Ба-лин-та, - говорит, что ты вернешься домой со множеством скальпов.

Выражение отцовского лица не изменилось, но в глазах зажегся огонек решительности.

- Мы принесем много скальпов, и он увидит их

Бойкая девочка передала сообщение, и глаза мальчика расширились.

Теперь пришел черед Ренно, и, как и отец, он обменялся с Уолтером рукопожатием. Мальчик вышел на улицу. Ба-лин-та вопреки обычаю повисла на шее у отца, и великий сахем обнял ее в ответ, чего никогда бы не сделал, будь она его сыном.

Потом малышка бросилась к Ренно.

- Ты принесешь мне....

- Знаю, - перебил он, - французскую куклу. Куклу гуронов. Куклу оттава. Ничего не обещаю, но сделаю, что сумею.

Ба-лин-та выскочила наружу, и они с Уолтером рука об руку пошли в поле.

Теперь к отцу и брату подошел проститься Эл-и-чи. Он был полон достоинства, как и подобало воину, но в глазах юноши затаилась боль. Он спокойно обменялся рукопожатием с великим сахемом, помня, что терпение - не меньшая добродетель, нежели храбрость, и хотел доказать, что окажется достоин награды, когда придет его час.

Ренно трудно было прощаться с братом. Он мог представить, что сейчас чувствует Эл-и-чи, и знал, что печаль одиночества переполняет юношу.

- Пока меня не будет, почаще навещай Я-гона. Он поднимет твой дух.

Эл-и-чи понял замысел брата. Ренно хотел напомнить, что воин, остающийся дома, несет обязанности перед своей семьей и всем народом. Не стоит стыдиться тому, кто остается дома. На его плечи ложится бремя ответственности, и ему не в чем упрекнуть себя.

Ренно уже понял, что переход от юности к мужеству окажется трудным и болезненным. Он почти видел, как меняется Эл-и-чи. Тот стал выше ростом и раздался в плечах. Эл-и-чи кивнул и вышел не оглядываясь. Ему предстояло присоединиться к товарищам. Вместе они будут охотиться, ловить рыбу, выполнять повседневные обязанности и обеспечивать безопасность города и его обитателей, пока не вернутся старшие воины.

Оставшись наедине, Гонка и Ренно намазали жиром руки и ноги единственные части тела, где не было краски - чтобы защититься от мороза. Собрав оружие и надев лыжи-лапки, они быстро двинулись через город в поле, где собирался отряд. Казалось, весь город пришел провожать воинов, но никто не разговаривал, не двигался. Женщины и старики знали, что немногие из этих воинов вернутся назад, но не позволяли никому видеть их печаль. Мужчины, которым суждено погибнуть, завоюют славу на все времена, и их души присоединятся к бесчисленным сенека, прославившимся в прошлом.

Некоторые дети, особенно девочки не в силах были справиться с возбуждением. Ба-лин-та улыбалась Ренно, когда он шел мимо. Он шел так близко, что мог коснуться ее рукой. Ренно решил, что никто не смотрит на них, и отважился улыбнуться в ответ. Она громко засмеялась, но Уолтер, стоявший у нее за спиной, оставался невозмутимым, не забывая, что он мужчина.

Три человека, которым предстояло идти впереди и разведывать дорогу, отделились от товарищей по сигналу великого сахема и рысцой углубились в лес.

Гонка занял место во главе колонны, Сун-а-и прямо за ним, и они двинулись по следу разведчиков, словно не замечая толпы провожатых

Наконец пришла очередь Ренно, замыкавшего строй Слишком дисциплинированный, чтобы оглянуться, он также двинулся за предыдущим воином, сохраняя расстояние в шесть футов. Они редко двигались быстрее или медленнее, и расстояние всегда оставалось неизменным.

Ренно трепетал всем телом. Сколько он себя помнил, самым заветным его желанием было отправиться на тропу войны вместе с отцом. Наконец мечта осуществилась. Ренно, сын Гонки, получил возможность проявить свое мастерство рядом с легендарным великим сахемом.

Много препятствий ожидало отряд на пути к великой победе, многие тяготы предстояло вынести. Жизнь прекрасна, но смерть, когда придет ее час, неизбежна.

Глава 14.

Невесть откуда появились разведчики онейда. Их отряд присоединился к сенека. Все вместе они отправились в главный город могавков, где отряд пополнился еще семьюдесятью пятью воинами. Задержавшись всего на одну ночь, Гонка двинулся на север вдоль берегов озера, которое французы называли Шамплен, а индейцы Долгим, или Тонким. Добравшись до верхнего его конца, они повернули на восток Хотя еще лежал снег, охотники и рыболовы были настолько опытны, что воины питались только свежим мясом, и не требовалось использовать неприкосновенные запасы.