Николай Стариков - Ликвидация России. Кто помог красным победить в Гражданской войне? Страница 50

Что же мы видим? Снова – идите умирать за «великие идеи свободы, провозглашаемые по всему свету», «дабы народ мог беспрепятственно избрать себе образ правления, который он пожелает». Кто-то кое-где у нас норой – эта строка из советской «милицейской» песни лучше всего характеризует программные документы всех белых руководителей. Они словно боятся произнести горящие слова, от которых зажгутся сердца патриотов и загорятся глаза уставших и деморализованных людей. Словно что-то мешает им произнести такие слова. Или кто-то мешает?

«Социалистическое Отечество в опасности!» – говорят большевики, собирая рабочих на борьбу с Деникиным, Колчаком и Юденичем. «За великие идеи свободы!» – отвечает им Колчак. О чем это он? Когда русские люди чувствовали всей грудью этот воздух свободы, за который теперь надо умирать? В Феврале, когда на улицах Питера лежали полицейские и жандармы с проломленными черепами? Во время правления Керенского, когда хаос и анархия выплеснулись на улицы? Никогда этого не было в России. Не дышали русские люди воздухом свободы, а потому и годились лозунги белых для США, для Франции, но никак не для России. Именно по этой причине «союзники» их и навязывали. Потому и не было «триумфального шествия» белогвардейцев постране, а было триумфальное шествие советской власти!

«Если бы белые армии выдвинули идею мужицкого царя, мы бы не продержались и недели», – скажет позднее Троцкий. В этом весь смысл «союзной» политики – возглавить борьбу русских против большевиков. Обусловить свою помощь отсутствием монархических лозунгов, не допускать возникновения идей ее реставрации, но помощи никакой не предоставлять. Возглавить борьбу русских патриотов, чтобы направлять ее в нужное для себя русло. Возглавить, чтобы эту борьбу ликвидировать.

В результате во многих мемуарах белогвардейцев сквозит недоумение: на простые вопросы крестьян, за что они воюют и что несет белая власть простому человеку, образованные офицеры дать ответ затрудняются. Потому что этого ответа не знает никто. Все белые против большевиков. Это ясно. А вот за что они, не знает никто...

Историки нам все время пели, что «белая армия, «черный барон» снова готовят нам царский трон». Врали! Ни одна Белая армия не ставила своей официальной целью восстановление монархии.

Потому что тогда она бы не получила от «союзников» ничего. При первом подозрении в «реакционности» вой поднимали западные газеты, в унисон с ними возмущались деятели «демократической» оппозиции. Ведь за границей русских борцов с большевизмом представляют все те же персоны, кто за полгода разгула демократии при Керенском сумел быстро и эффективно разрушить страну. Один из ярких представителей этой когорты Борис Александрович Бахметьев. Кадет, профессор петербургского Политехнического института, в крематории которого сжигали труп Распутина. В годы Временного правительства товарищ министра торговли и промышленности, с апреля 1917-го – Чрезвычайный и Полномочный Посол России в США. Поскольку ни большевистского, ни какого другого белого правительства России США не признали, то получилась интересная дипломатическая ситуация. Господин Бахметьев представлял Россию и правительство, которого не было и уже никогда более не будет. И не просто представлял, а единолично (!) распоряжался активами Временного правительства, направленными в свое время в США на закупку там вооружений. Сумма у Бахметьева оказалась изрядная – около 50 млн долларов. Чтобы понять величину этой суммы, можно сравнить ее с золотым запасом Испании, вывезенным НКВД во время испанской гражданской войны в СССР: 500 млн долларов.

Огромными деньгами распоряжался скромный господин Бахметьев. На благо Родины, естественно. Из этой суммы он:

• уплачивал проценты по взятым Россией в США займам;

• помогал белым правительствам.

Самое интересное, что из этих же денег Бахметьев финансировал американский экспедиционный корпус в России. Таким образом, американские солдаты, столь мало сделавшие для борьбы с большевиками и столь сильно помогавшие организовать правильный вывоз русских ценностей за границу, находились в ней опять же за русский счет. Президент США Вильсон был за такую заботу Бахметьеву очень признателен, а последующие руководители страны дали Бахметьеву американское гражданство. На своей второй Родине «временный» посол быстро стал очень богатым человеком.

Настолько богатым, что до сих нор на проценты с его капитала содержится интереснейший архив. Полное его название: Бахметьевский архив русской, восточно-европейской истории и культуры. Фактически – это архив Белого движения. Это больше 200 коробок с документами, относящимися к Врангелю. Это почти 500 коробок архива русского посольства в Вашингтоне. Это личные архивы Деникина, Юденича, Миллера. Вся история борьбы за восстановление и спасение нашей страны. Все эти сокровища содержатся только на проценты от капитала основателя. Как у Альфреда Нобеля его Нобелевские премии. Как же заработал Бахметьев огромные средства, будучи в США простым профессором Колумбийского университета?

Не будем подозревать уважаемого посла в нечистоплотности. Вне всякого сомнения, он не присвоил себе ни цента из тех 50 млн, что раздавал по своему личному усмотрению. Когда в Сибири правили эсеры Авксентьев и Чернов, кадет Бахметьев деньги им давал. Когда к власти пришел Колчак – перестал. Не получил ничего и генерал Деникин, когда вел смертельную борьбу с большевиками. Зато сменивший его барон Врангель получил помощь при эвакуации армии из Крыма. На борьбу Бахметьев средств не выделял, на ее окончание дал. А себе построил маленький скромный спичечный заводик, который и сделал его миллионером. Откуда деньги на строительство предприятия? Наверное, взял кредит. Беспроцентный и безвозвратный...

Современные мифы о Гражданской войне еще более далеки от реальности, чем их «советские» собратья. Напомним эти нехитрые выдумки:

• в Гражданской войне «союзники» поддерживали хороших белых;

• плохих красных поддерживали немцы.

Если развенчанию первого тезиса можно посвятить толстенные тома, то второй вопрос мы затрагивали лишь вскользь. Военную помощь и помощь оружием Германия большевикам практически не оказывала. Да и симпатии германских офицеров явно не на стороне красных. Полковник Дроздовский, один из наиболее ярких героев Белого движения, в начале

1918 года, в самый разгар мирных переговоров большевиков с Германией, сформировал отряд и направился к генералу Корнилову на Дон. Идти приходилось параллельно с немецкими войсками, а иногда прямо по занятой ими территории: «Странные отношения у нас с немцами: точно признанные союзники, содействие, строгая корректность, в столкновениях с украинцами – всегда на нашей стороне, безусловное уважение... – напишет в своем дневнике Дроздовский. – Мы платим строгой корректностью».

Постепенно симпатии простых офицеров превращаются в политику. Немцы поддерживают антибольшевистскую Грузию и Украину Начинают они налаживать отношения и с восставшими казаками Краснова. Это от «союзников» не получит атаман ни одной винтовки, ни одного патрона Германия ведет себя по-другому. Но, впрочем, слово самому атаману Краснову: «Все лежало в войске Донском в обломках и запустении. Самый дворец атаманский был загажен большевиками так, что поселиться в нем сразу без ремонта было нельзя. Церкви были поруганы, многие станицы разгромлены»[221].

Большевики наступают на казачьи станицы, выдвигаются на юг России и германские части. По-русски положение казацких дел называется крепким матерным словечком, по звучанию весьма похожим на название одного пушного зверька. Красная волна готовится затопить станицы. Надо что-то срочно предпринять. И тут атаман Краснов решается на беспрецедентный шаг: сразу после своего избрания, 5 мая 1918 года, он пишет письмо... кайзеру Вильгельму! Атаман решается вступить в контакт с главой враждебной державы. Для того времени шаг феноменально смелый.

Обратите внимание на дату. Брестский мир уже давно подписан. И тут Краснов предлагает немцам союз против «выгодной» для Германии советской власти. Ответ Германии был молниеносным. И положительным – через три дня, 8 мая вечером, к атаману явилась германская делегация. Немцы заявили, что они никаких завоевательных целей не преследуют и заинтересованы в том, чтобы на Дону как можно скорее восстановился полный порядок. Сам Краснов в одном из своих выступлений перед казаками сказал прямо: «Вчерашний внешний враг, австро-германцы, вошли в пределы Войска для борьбы в союзе с нами с бандами красноармейцев и водворения на Дону полного порядка. Зная строгую дисциплину германской армии, я уверен, что нам удастся сохранить хорошие отношения до тех пор, пока германцам придется оставаться у нас для охраны порядка и пока мы не создадим своей армии, которая сможет сама охранить личную безопасность и неприкосновенность каждого гражданина без помощи иностранных частей»[222].