Владимир Сядро - 50 знаменитых загадок истории XX века Страница 52

За кулисами советско-финской войны

Войну 1939–1940 годов между Советским Союзом и Финляндией называли по-разному: русские — «финской» или «советско-финским вооруженным конфликтом», финны — «зимней». Но оба противника считали ее странной. В советское время о ней вспоминать не любили. В Большой Советской Энциклопедии суть этого события определялась коротко и категорично: война возникла «в результате политики реакционного правительства Финляндии, превратившего территорию страны в плацдарм для возможного нападения агрессивных держав на СССР». Так ли это было и что же действительно происходило на Карельском перешейке накануне Второй мировой войны?

Самый распространенный миф советско-финской войны, пожалуй, давно умер. В соответствии с ним, советская власть много лет утверждала, что в 1939 году Финляндия напала на Советский Союз. И это не подвергалось сомнению подавляющим большинством советских людей. Они наивно верили, что одна страна с населением 3,5 миллиона напала на другую — с населением 180 миллионов, и не видели в этом ничего удивительного. На самом же деле 30 ноября 1939 года в 8 часов утра войска Ленинградского военного округа перешли советско-финскую границу, снесли финскую погранзаставу в Раате и двинулись в глубь страны Суоми. Одновременно с этим Хельсинки и Виипури (Выборг) подверглись бомбардировкам. Уже много лет спустя после окончания военных действий, оценивая эти события, финны с насмешкой говорили: «Огромный могучий Советский Союз одержал победу в этом состязании, а маленькая храбрая Финляндия заняла почетное второе место». В действительности же эта странная война стала большой трагедией для двух народов и вспыхнула она не на пустом месте.

Уже с середины 1930-х годов советское руководство рассматривало буржуазную Финляндию как плацдарм, который любая заинтересованная страна может использовать для нанесения военного удара по СССР. Как известно, Юрьевский мирный договор, заключенный в октябре 1920 года, в тяжелое для большевистской России время под жестким прессингом финской стороны, хотя и стабилизировал ее отношения с Финляндией, но был для нее невыгоден. Прежде всего, это относилось к демаркации границы на Карельском перешейке: по договору она была задекларирована по линии старой границы между царской Россией и Великим Княжеством Финляндским. Таким образом, граница была установлена всего в 32 км от Петрограда (Ленинграда), что разрушало исторически сложившуюся систему обороны северной столицы. Город теоретически стал досягаем даже для артиллерийского огня с финской стороны. Мириться с таким положением советское руководство было не намерено. Но только подписанный 23 августа 1939 года пакт Молотова — Риббентропа наконец-то предоставил И. Сталину возможность разговаривать с Финляндией на «другом» языке: согласно его секретному протоколу, эта страна была отнесена к «сфере влияния» СССР.

Вскоре после начала Второй мировой войны, 4 октября 1939 года советское руководство потребовало от финнов передвинуть свои границы на «безопасное расстояние» — на 20–25 км в глубь страны. Кроме того, оно попросило Хельсинки сдать СССР в аренду на 30 лет стратегически важные территории: полуострова Ханко и Рыбачий, несколько небольших островов в восточной части Финского залива и часть Карельского перешейка. Финляндия, расценив эти предложения как прямую угрозу своей независимости, ответила категорическим отказом. 10 октября глава МИДа Финляндии Э. Эркко заявил: «Мы ни на какие уступки СССР не пойдем и будем драться во что бы то ни стало, так как нас обещали поддержать Англия, Америка и Швеция».

Но все-таки, несмотря на неблагоприятную обстановку, 12 октября советско-финляндские переговоры продолжились. С советской стороны ими руководил сам Сталин, с финской — посланник Финляндии в Швеции Ю. Паасикиви (Эркко от участия в них уклонился). Сталинские предложения строились на историческом опыте России. Советский вождь напомнил финнам, что войска белых под руководством Юденича напали на Петроград со стороны Финского залива и что британские военные корабли шли этим же маршрутом. Заверения Паасикиви в том, что Финляндия не допустит немцев в свою страну, Сталин отмел со словами: «Они не станут спрашивать вашего разрешения». Тем не менее советские предложения были финской стороной отклонены, а 13 ноября по указанию Э. Эркко финляндская делегация прекратила переговоры, сославшись на то, что у нее есть «более важные дела». Отношения между обеими странами с каждым днем все более ухудшались.

Тем временем в приграничных с СССР районах Финляндии начались военные учения. Еще в начале октября в финскую армию были призваны резервисты 20 возрастов. Началась эвакуация жителей Хельсинки, Виппури, населения Карельского перешейка и побережья Финского залива. Руководство страны предполагало, что финская армия, опираясь на укрепления «линии Маннергейма», сможет сковать советские войска на длительное время, пока не подойдет помощь Запада. Поэтому министр обороны Финляндии Ю. Нюкканен утверждал, что даже без помощи других стран «Финляндия вполне может продержаться шесть месяцев», а Э. Эркко 31 октября заявил: «Нам надо стоять непоколебимо». Иного мнения придерживался только главнокомандующий финской армией, выдающийся полководец Карл Густав Маннергейм. Он лояльно отнесся к требованиям СССР и считал, что в переговорах с ним можно было найти компромисс.

Укрепления, составлявшие созданную им «линию Маннергейма», строились в течение восьми лет и протянулись на 135 км от Финского залива до Ладожского озера. Эта линия имела три полосы обороны. Первая из них включала обширные минные поля, противотанковые рвы, железобетонные тетраэдры и проволочные заграждения в 10–30 рядов. За ней располагалась вторая полоса, состоявшая из железобетонных подземных укреплений в 3–5 этажей — настоящих крепостей из фортификационного бетона, прикрытых броневыми плитами. В каждой такой крепости был склад боеприпасов и топлива, водопровод, электростанция, комнаты отдыха и операционные палаты. Третья полоса обороны состояла из новых минных полей, эскарпов и заграждений. Мнения относительно точного числа бетонных бункеров (ДОТов) и укрепленных позиций «линии Маннергейма» разнятся: К. Мерецков писал о 350, а по оценке самого их создателя, их было 66. По-видимому, называя эту цифру, финский главнокомандующий имел в виду не отдельные бункеры, а узлы обороны, каждый из которых состоял из 2-х и более бункеров. Так или иначе, но «линия Маннергейма» была уникальным оборонительным сооружением, не уступавшим по своей обороноспособности знаменитой немецкой «линии Зигфрида» и французской «линии Ма-жино». Большая часть укреплений находилась на восточном участке линии, хорошо прикрытом рекой Вуоксой и на участке Сумма.

Накануне войны К. Ворошилов уверял Сталина, что если дело дойдет до военного конфликта, то Красная армия разделается с финнами за несколько дней. Начальником Генштаба Б. Шапошниковым и командующим Ленинградским военным округом К. Мерецковым был составлен план боевых действий. Зная характер финских укреплений, они учли в плане реальные трудности по их прорыву, рассчитали необходимое количество сил. Но Сталин, настроенный на легкую победу, резко раскритиковал этот план и поручил штабу Ленинградского военного округа разработку нового. Согласно этому плану боевые действия предполагалось закончить «малой кровью» в течение 7—14 дней, добившись полной капитуляции Финляндии после захвата 80 % ее территории. Упор делался на мощный первоначальный удар. Гарантией тому служило подавляющее военное превосходство СССР над противником: в 3,6 раза по личному составу, в 30 раз по танкам, в 5,5 раза по артиллерии и минометам, в 20 раз по самолетам. Однако в плане не предусматривались сосредоточение резервов, учет погодных условий и многое другое.

Для начала боевых действий советской стороне оставалось только найти малейший повод. И он был найден. 26 ноября 1939 года советское правительство официально заявило о том, что финская артиллерия обстреляла советскую территорию у деревни Майника, что привело к человеческим жертвам. В ноте, направленной правительству Финляндии, указывалось: «Сосредоточение финляндских войск под Ленинградом не только создает угрозу для Ленинграда, но и представляет на деле враждебный акт против СССР». В связи с этим Финляндии предлагалось отвести свои войска на 25–30 км от границы. В ответ финны заявили, что «упомянутые выстрелы были произведены… с советской пограничной стороны», и потребовали провести совместное расследование этого инцидента. Советскую сторону, организовавшую эту провокацию, такое предложение не устраивало, и она сделала выбор в пользу военного решения конфликта. 28 ноября правительство СССР заявило, что «считает себя свободным от обязательств, взятых в силу пакта о ненападении». 29 ноября финская сторона предложила вновь сесть за стол переговоров, но советское руководство на это предложение не отреагировало. Дальнейшее уже известно: на следующий день части Красной армии без объявления войны вторглись на территорию северного соседа, положив начало едва ли не самой жестокой и кровавой из так называемых «малых» войн XX века.