Олег Ивик - Хазары Страница 53

А вот в том, что касается оружия, они, возможно, отошли от старых традиций. Основой войск державы Ашина были отряды тяжеловооруженных всадников. Защищенные щитами, шлемами и чешуйчатыми панцирями, сидевшие на покрытых защитными попонами конях, сражавшиеся копьями и длинными мечами воины были главной ударной силой Тюркского каганата{632}. Что же касается «ровиковцев», несмотря на то что их считают прямыми наследниками державы Ашина, оружие из их курганов скорее характерно для подвижной легкой конницы. Археологи находят при них мечи или сабли, сложносоставные луки, колчанные наборы, боевые ножи и кистени. Лук был у «ровиковцев» ведущим видом оружия. Интересно, что они практически не пользовались топорами и копьями. Известно только одно погребение с этими предметами, оно принадлежало военачальнику высокого ранга — его статус подтверждался роскошным поясным набором, богатой упряжью и множеством бытовых вещей. Для боев, которые этот хазарин намеревался вести в загробном мире, с ним были положены двулезвийный меч, лук, два топора и два копья{633}.

Доспехи в погребениях хазар нечасты. В могильнике Чир-Юрт найдены остатки пластинчатых доспехов, возможно, местного изготовления{634}. Известны изображения защищенных доспехами воинов, например на обкладках седла из Шиловского кургана{635}. Встречаются фрагменты кольчуг{636}, которые, возможно, поначалу нашивались на одежду, а к середине VIII века появляется и кольчужная рубашка.

Шлемов хазарского времени известно мало — сохранились четыре шлема, найденных в погребениях не моложе VIII века. Три из них — железные, сфероконической формы, один снабжен кольчужной бармицей, защищавшей шею и плечи; кажется, такие же шлемы с бармицами надеты на воинах с шиловских обкладок. По форме эти изображенные шлемы тоже похожи на те, что были найдены в погребениях, хотя рисунки происходят со Средней Волги, а сами шлемы — два с берегов Северского Донца, третий с Северного Кавказа. Изображение воина в подобном шлеме сохранилось на стене Саркела, где, как известно, стоял печенежский или гузский гарнизон. Помимо этих трех железных шлемов, найден один кожаный, на металлическом каркасе{637}.

Отметим, что редкость доспехов в хазарских курганах еще не говорит о том, что воины обходились без них, — в погребениях эпохи Тюркского каганата остатки панцирей тоже встречаются редко{638}, но существование у тюрок тяжеловооруженных, то есть одетых в доспехи, всадников засвидетельствовано письменными и изобразительными источниками. Остается предположить, что доспех, как вещь весьма недешевую, предпочитали передавать по наследству, а не зарывать в землю.

Ни одного целого щита на территории Хазарии не сохранилось — что вполне естественно, поскольку делались они из органических материалов. Но на рисунке из городища Маяки, в сцене боя всадников, присутствуют круглые предметы, которые могут быть брошенными на землю щитами{639}. Кроме того, известны несколько железных выпуклых дисков, которые считают умбонами щитов или малыми локтевыми щитами{640}. В Красногорском могильнике найдена уникальная бронзовая оковка круглого щита диаметром 34–36 сантиметров, вероятно кожаного{641}, впрочем, воин, погребенный в этой могиле, во всяком случае, не был хазарином.

А вот конская броня, по-видимому, в Хазарии не использовалась — на изображениях всадники, в том числе одетые в доспехи, скачут на непокрытых конях{642}. Правда, по мнению М.Г. Магомедова, в одном из чир-юртовских курганов сохранились остатки конского доспеха. Но в его монографии это предположение обосновывается только количеством пластин — 550 единиц, общим весом 9 килограммов. К сожалению, автор не приводит ни расположения пластин в погребении, ни их размера, ни каких-то еще данных{643}, — а по числу пластин и весу доспех этот вполне мог принадлежать человеку…

Луки степняков, как известно, были сложной конструкции: их деревянная основа усиливалась костяными или роговыми накладками. Дерево, естественно, не доживает до раскопок, но накладки могут многое рассказать археологам о конструкции лука и его происхождении. Луки «хазарского» типа происходят с востока Великой Степи{644} и, очевидно, появились на территории будущей Хазарии вместе с воинами Тюркского каганата.

Судя по количеству, форме и размещению накладок, хазарские луки со временем делались слабее. Уменьшаются и размеры наконечников стрел. В курганах Чир-Юрта найдены наконечники длиной до 12 и шириной до 4 сантиметров — трехлопастные или плоские, предназначенные для поражения бездоспешных воинов. В период арабо-хазарских войн наконечники заметно уменьшаются, зато в боекомплекте хазарских воинов появляются бронебойные стрелы с узкими, ромбическими или треугольными в сечении наконечниками{645}.

Завоевавшие волго-донские степи тюрки Первого каганата имели на вооружении прямые двулезвийные мечи{646}. Но мысль оружейников не стояла на месте, и ко времени отделения Хазарии основным длинноклинковым оружием стал палаш — разновидность меча с однолезвийным прямым или почти прямым клинком, обшей длиной от 0,80 до 1,2 метра, позднее — с рукоятью, наклоненной в сторону лезвия{647}. На пластине из могильника Чир-Юрт уже изображена изогнутая сабля{648}. Впрочем, и в VIII веке в каганате еще использовали прямые двулезвийные мечи{649}. Оружие это было статусным, дорогим; клали его только в самые роскошные погребения; носили на перевязи, слева{650}.

Кинжалы, форма которых выдает тюркское происхождение, в Хазарии были в ходу до середины VIII века. С этого времени вместо кинжалов в погребениях воинов часто попадаются ножи, по размерам и форме неотличимые от бытовых, но лежащие иногда по два-три в одних ножнах; возможно, они использовались как метательные{651}.

Копья, которыми были вооружены всадники Тюркского каганата{652}, поначалу не встречаются в погребениях Хазарии. Они появляются лишь на рубеже VII–VI11 веков, причем не в «курганах с ровиками», а в так называемых «погребениях с трупосожжениями»{653}, этническая принадлежность которых остается предметом споров, и значительно реже — в алано-болгарских{654}. Эти копья имели плоские листовидные наконечники{655} или же узкие четырехгранные, предназначенные для пробития доспеха. Добавим, что из шести копий, которые держат в руках изображенные на пластинах из Шиловского кургана воины, минимум пять украшены флажками{656}.

Наконечники дротиков в значимых количествах в пределах каганата обнаружены только на Битицком городище; видимо, они принадлежали славянам или финно-уграм{657}.

Боевые топоры-чеканы, судя по археологическим данным, не использовались ни тюрками Первого каганата{658}, ни собственно хазарами; зато их широко применяли выходцы с Кавказа — аланы{659}.

Кистени у воинов каганата были очень разнообразными по форме и материалу. Их делали из камня, кости и металла; подвешивали за специальную петлю или через сквозной канал на кожаном ремешке или цепочке{660}. Находили их не только в воинских погребениях, но и в женских, и детских… (возможно, правда, что некоторые «кистени» — на самом деле были гирьками для весов){661}. По-видимому, именно из Хазарии кистени попали на Русь{662}.

«Знаменем» хазарской армии было некое «медное изображение»{663}, захваченное войсками Масламы во время арабо-хазарских войн. Позднее Ибн Руста писал: «Когда Иша (царь. — Авт.), выступает куда-нибудь, устраивается пред ним род зонтика, в виде бубна, который везется всадником впереди его. За этим всадником идет сам Иша, а войска его следуют за ним, никогда не выпуская из виду блеску того зонтика»{664}. Некий житель Дейлема называл этот предмет «позолоченным шитом»{665}. По словам Гардизи, «у них есть авангард, который едет впереди войска и носит перед царем сделанные из воска свечи и светильники; при свете их идет царь с войском»{666}.

Роль знаков различия выполняли поясные наборы, количество и форма бляшек которых, судя по всему, позволяли определить ранг и полномочия владельца{667}, и, возможно, конские налобники с султанами{668}.

Основу хазарского войска, естественно, составляла конница. Но была ли у хазар пехота, остается неясным. Некоторые хазароведы считают, что аланские отряды хазарской армии «на 70–75% состояли из вооруженной топорами, ножами и луками пехоты»{669}, другие же утверждают, что «наличие профессиональных воинов-пехотинцев материалами из захоронений никак не подтверждается», хотя в случае нужды хазары могли созывать пеших ополченцев…{670} Авторы настоящей книги, не претендуя на окончательное решение вопроса, позволят себе напомнить о пластинах из Шиловского кургана — на них изображен не только стреляющий с колена лучник, но и воины в шлемах и чешуйчатых панцирях, атакующие кого-то в пешем строю с копьями.