Нравы Мальмезонского дворца - Сергей Юрьевич Нечаев Страница 53

Александр I. Художник Ф. Жерар

Александр был одет в темно-зеленый кавалергардский мундир, украшенный золотым шитьем, алой орденской лентой и тремя крестами: российским Святого Георгия, австрийским Марии-Терезии и прусским Красного Орла. Он заговорил с Жозефиной, как равный с равной, аккуратно перечисляя все ее титулы.

Жозефина познакомилась с русским императором пять с лишним лет тому назад, в сентябре 1808 года, в немецком городе Эрфурте, куда Наполеон пригласил Александра на «дипломатическое совещание». На этом совещании Наполеон всячески обхаживал Александра, демонстрируя ему доказательства самой искренней дружбы и расточая ласковые улыбки в его адрес. Он даже вручил ему высшую награду Франции орден Почетного Легиона, а сам надел на себя русский орден Святого Андрея. Все эти усилия были подчинены одной вполне определенной цели – попытаться склонить российского императора к совместным действиям против Австрии.

Там, в Эрфурте, Жозефина впервые увидела императора Александра, и он произвел на нее неизгладимое впечатление. Он был высок, элегантен и очень красив, но не это больше всего поразило французскую императрицу; самой удивительной была исходившая от него какая-то необыкновенная и весьма притягательная энергия. Она не сводила глаз с этого тридцатилетнего красавца, говорившего на прекрасном французском языке, умело перемежая свою речь утонченными комплиментами и остроумными пассажами в стиле Вольтера.

Как-то после очередного бала, когда все шампанское было уже выпито, а утомленные гости начали расходиться, Александр предложил проводить ее до спальни, находившейся на втором этаже правительственного дворца, выбранного для встречи двух императоров. Перед самой дверью он взял руку Жозефины и приложил ее к сердцу. Сквозь парадный мундир взволнованная женщина почувствовала учащенные удары его сердца. Словно завороженная, Жозефина толкнула дверь, и та неслышно отворилась. Она увлекла Александра за собой…

Жозефина принимает в Мальмезоне императора Александра I. Художник Гектор Виже дю Вино

Российский император пробыл у нее до полуночи. В это время Наполеон, уставший после напряженного дня, спокойно храпел в своей спальне на другом конце длинного коридора. Он и в Эрфурте не нарушал установленного им правила «раздельных спален».

По свидетельству камердинера Наполеона Констана, «после первой интимной встречи Александра и Жозефины, русский царь каждое утро приходил в спальню к императрице, и они подолгу беседовали с ним наедине, как старые знакомые».

После подписания соглашения, 2 октября 1808 года, император Александр уехал из Эрфурта, попрощавшись с Жозефиной, казалось, навсегда. И вот теперь он снова стоял перед ней. Сколько лет прошло, а он был все так же великолепен, как и в 1808 году в Эрфурте. Сколько же разных событий произошло за это время…

Первыми словами Александра были следующие:

– Мадам, я сгорал от нетерпения увидеть вас! С тех пор, как я нахожусь во Франции, эта мысль не оставляла меня ни на минуту.

Жозефина встретила российского императора в картинной галерее замка у камина. Она была очень взволнованна, но, следуя правилам этикета, заявила, что считает для себя огромной честью этот визит главы величайшей из держав мира и вождя «бессмертной коалиции, стяжавшего славу умиротворителя вселенной».

– Я прибыл бы к вам раньше, – непринужденно пошутил Александр, – но меня задержала храбрость ваших солдат.

Жозефина рассмеялась. Она протянула ему руку, он ее любезно поцеловал. Потом, по-видимому, не забыв об их интимных встречах в Эрфурте, порывисто прижал ее к себе и нежно поцеловал в губы. Жозефина на минуту смутилась и пригласила его на «чашку чая», чтобы поговорить и вспомнить о былом. Они прошли в гостиную. Там Жозефина предложила:

– Ваше Величество, я хотела бы представить вам мою дочь и внуков.

Жозефине было уже за пятьдесят, и несчастья последних лет сделали ее настоящей бабушкой. Два ее внука, Наполеон-Луи, которому было девять лет, и Шарль-Луи-Наполеон, которому 20 апреля должно было исполниться шесть, обожали бабушку, разрешавшую им все, что запрещала мать. Она кормила мальчишек сладостями, бегала с ними по аллеям парка, старательно выполняла упражнения с игрушечными ружьями.

Ее дочери Гортензии совсем недавно исполнился тридцать один год. Она была весьма привлекательна, но ее жизнь с Луи Бонапартом, младшим братом Наполеона, сложилась несчастливо, и это наложило отпечаток на ее характер.

Император Александр поздоровался со старшим мальчиком Гортензии и погладил по головке младшего. Мог ли тогда кто-нибудь из присутствовавших предположить, что этот ребенок через тридцать восемь лет станет императором Франции Наполеоном III?

– Что бы вы хотели, чтобы я сделал для них? – спросил российский император у Гортензии.

– Благодарю, Ваше Величество, я очень тронута вашей заботой, но мне нечего пожелать для моих детей, – холодно ответила Гортензия.

Дочь Жозефины явно не желала показывать благожелательность по отношению к человеку, объявившему себя личным врагом Наполеона.

– Позвольте мне быть поверенным в их делах? – осторожно спросил император Александр, обращаясь уже к Жозефине.

После этого он вновь обратился к Гортензии:

– Я понимаю, мадам, что своим предложением я причиняю вам боль? Поверьте, в Париж я прибыл, враждебно настроенным к семье Бонапартов, но здесь, в Мальмезоне, я нашел нежность и мягкость. И теперь я искренне хочу отплатить за это добром.

Гортензия очень понравилась императору Александру, и ему действительно хотелось сделать что-нибудь доброе для нее и ее детей.

– Сегодня я должен был быть в Париже с другими монархами, – продолжил он, – а я здесь, в Мальмезоне, и ничуть об этом не жалею.

После этого Александр предложил обеим дамам прогуляться по парку, но наблюдательная Жозефина, сославшись на недомогание, которого конечно же не было и в помине, предусмотрительно осталась дома.

С каждой минутой разговор российского императора и Гортензии становился все более и более откровенным. Она призналась ему во всех своих несчастьях с Луи Бонапартом. А еще она сказала, что после смерти первенца все время живет в ожидании еще какой-то беды, что она так одинока…

– Но вы же еще так молоды и у вас столько друзей! – воскликнул российский император. – Вы несправедливы к Провидению!

– А что, Провидение говорит с русским акцентом? – кокетливо спросила его Гортензия.

Александр тоже начал откровенничать с ней, а когда она спросила, почему он расстался с императрицей, ответ не оставил никаких сомнений:

– Ради Бога, не говорите больше о ней. У моей жены нет лучше друга, чем я, но соединиться вновь мы не сможем никогда.

После такого ответа на месте Гортензии ее мать пошла бы дальше. Ковать железо, пока горячо – это всегда было ее жизненным принципом. Но, в отличие от Жозефины, Гортензия была застенчивой и совсем не авантюристкой. Дальше аллей парка они не зашли, но российский император сделал выводы из этой прогулки. Вскоре он добился того, что новоявленный французский король присвоил стыдливой любительнице прогулок титул герцогини де Сен-Лё.

При прощании