Марк Твен - Жанна дАрк Страница 54

Мы врезались в толпы убегающих и целых три часа безжалостно рубили, кололи, крошили. Наконец, трубы заиграли отбой.

Сражение при Патэ было выиграно.

Жанна д'Арк соскочила с коня и, остановившись, в глубокой задумчивости смотрела на страшное поле битвы.

- Хвала богу! - проговорила она. - Его могучая десница повергла врага. - А потом, немного помолчав, подняла голову и, устремив взгляд вдаль, будто размышляя вслух, добавила: - И через тысячу лет английская власть во Франции не сможет оправиться от этого удара!

Она еще постояла немного, погруженная в свои мысли, потом, повернувшись к столпившимся вокруг нее военачальникам, воскликнула:

- О друзья мои, сознаете ли вы, знаете ли вы? Франция на пороге своего освобождения!

Ее лицо выражало торжество, глаза сияли.

- Она была бы в неволе, если бы не Жанна д'Арк, - сказал Ла Гир и, проезжая мимо, низко ей поклонился.

Все остальные последовали его примеру. А он, отъезжая от толпы, негромко произнес:

- И будь я проклят, если когда-нибудь откажусь от этих слов!

Затем, бурно выражая свой восторг, мимо нее проходило, батальон за батальоном, наше победоносное войско. Солдаты изо всех сил кричали: "Да здравствует навеки Орлеанская Дева! Слава, слава, слава!" Счастливая Жанна улыбалась и салютовала им мечом.

На обагренных кровью полях Патэ я видел Орлеанскую Деву не в последний раз. К концу дня мне еще раз довелось увидеть ее там, где недавнее сражение разметало и свалило в груды убитых и раненых. Наши солдаты смертельно ранили одного пленного, слишком бедного, чтобы дать за себя выкуп. Заметив издалека это ужасное дело, Жанна примчалась к месту происшествия и сразу же послала за священником. И вот голова умирающего врага уже лежит на ее коленях, и она, как родная сестра, облегчает его предсмертные муки словами любви и утешения, и горькие слезы текут по ее щекам [Лорд Рональд Гауэр ("Жанна д'Арк", стр. 82) пишет: "Мишле нашел подтверждение этому факту в показаниях пажа Жанны д'Арк Луи де Конта, который, вероятно, присутствовал при этом". И это соответствует истине. Изложенный факт является частью показаний автора "Личных воспоминаний о Жанне д'Арк", данных им на Процессе реабилитации в 1456 г. (Примечание М.Твена.)].

Глава XXXI

Жанна оказалась права: Франция действительно находилась на пороге своего освобождения.

Война, прозванная Столетней, в последнее время велась весьма вяло. Впервые за девяносто один год борьбы англичане начали проявлять слабость.

Следует ли судить о сражениях по количеству убитых, по размерам разрушений? Не лучше ли судить по результатам, к которым они приводят? Справедливо замечено, что сражение считается по-настоящему великим или малым именно в зависимости от результатов. В этом вопросе мнения единодушны.

Судя по результатам, битва при Патэ имеет такое же огромное значение, как и те битвы, которые принято считать наиболее важными, начиная с древнейших времен, когда люди для разрешения своих споров впервые прибегли к силе оружия. Пожалуй, битва при Патэ не имеет себе равных даже среди этих выдающихся битв. Ее необходимо выделить особо, как яркую вершину среди исторических бурь и конфликтов. Когда она началась, Франция лежала поверженной, еле живой; с точки зрения политических врачей ее состояние было абсолютно безнадежным. Но когда три часа спустя битва закончилась, кризис миновал и Франция была уже на пути к выздоровлению; для полного восстановления сил ей ничего не требовалось, кроме времени и обычного ухода. Самый плохой врач мог бы заметить это, и не нашлось бы ни одного, кто бы осмелился утверждать обратное.

Многие нации, находившиеся при смерти, исцелялись, проходя через огонь многочисленных и длительных сражений, через постоянно встающие на их пути губительные препятствия. И только одна нация сумела оправиться от тяжелой болезни за один день, за одно сражение. Эта нация - французы, это сражение битва при Патэ. Помните об этом, дети Франции, и гордитесь, ибо вы французы! Битва при Патэ - самое великое событие, которое когда-либо фиксировалось в анналах истории вашей страны. Памятник о нем вздымается под самые облика. И когда вы вырастете, то непременно постарайтесь побывать на поле Патэ, остановитесь там и снимите шапку... Перед чем? Перед величественным монументом, который уходит вершиной в облака. Все народы во все времена воздвигали на местах сражений монументы, чтобы свято хранить в своих сердцах память о бессмертных подвигах и о тех, кто совершил их. Разве Франция забудет когда-нибудь Патэ и Жанну д'Арк? Никогда! Разве Франция не воздвигнет им достойного монумента, подобного тем, которые воздвигаются другими народами? Вероятно, воздвигнет, если для этого найдется достаточно места под небосводом.

Теперь предлагаю вернуться назад и рассмотреть некоторые странные и удивительные явления. Столетняя война началась в 1337 году. Шли годы, шли долгие годы, а война все свирепствовала и бушевала. Наконец под Креси Англия сокрушила Францию страшным ударом. Но Франция всё же поднялась и продолжала бороться многие годы, пока не была повержена вновь мощным ударом при Пуатье. Но и на этот раз она кое-как собралась с силами, пытаясь сопротивляться. А война все бушевала и бушевала. Тянулась десятками лет. За это время люди рождались, вырастали, женились и умирали. А война все бушевала и бушевала. Их дети в свою очередь вырастали, женились и умирали. А война все бушевала и бушевала. Третье поколение, вырастая, опять увидело Францию разгромленной, на этот раз при Азенкуре. А война все бушевала и бушевала. Вот уже и их правнуки успели вырасти, пожениться, а война продолжалась по-прежнему.

Франция была разбита, унижена, лежала в руинах и пепелищах. Часть страны принадлежала Англии, и никто не решался оспаривать права англичан на нее. Другая же часть еще никому не принадлежала, но и над ней через три месяца взвился бы английский флаг, так как французский король готовился бросить свой шаткий трон и бежать за море.

И вот из далекой глуши явилась неграмотная деревенская девушка, сумевшая мужественно предстать пред жутким ликом войны, броситься в пламя, свирепствовавшее на протяжении трех поколений. И началась еще невиданная в истории по краткости и силе натиска военная кампания, изумившая весь мир. Она окончилась через семь недель. Через семь недель эта девушка обезвредила и повергла в прах старуху-войну, которой шел уже девяносто первый год. От удара, нанесенного ею под Орлеаном, у врага подкосились ноги, а удар при Патэ переломил ему хребет.

Подумайте об этом! Да, подумать можно, а вот как понять? Никто никогда не объяснит этого изумительного чуда.

Семь недель борьбы, и так мало человеческих жертв, так мало кровопролития! Пожалуй, единственное исключение - битва при Патэ, где собралось шесть тысяч англичан. Две тысячи из них остались лежать на поле брани. Полагают, что только в трех сражениях-при Креси, Пуатье и Азенкуре французы потеряли сто тысяч. А сколько же погибло в прочих битвах этой длительной войны? Число убитых не поддается никакому счету, представляя из себя бесконечный траурный список. Десятки тысяч человек пали а боях; количество же мирных жителей, стариков, женщин и детей, погибших от голода и лишений, исчисляется миллионами.

Эта война - ненасытный великан-людоед, людоед, который свободно бродил по земле на протяжении почти целого века, перемалывая свои жертвы чудовищными челюстями, с которых ручьями стекала кровь. И вот семнадцатилетняя девушка сразила его своей маленькой рукой. Теперь он, поверженный, лежит там, на полях Патэ, и никогда не подымется больше, пока существует наш древний мир.

Глава XXXII

Говорили в народе, будто весть о победе при Патэ разнеслась по всей Франции за сутки. Не знаю, так ли это, но несомненно одно: каждый, узнав об этом, с криками радости и громко прославляя бога, спешил поделиться новостью с соседом. Тот немедленно бежал в следующий дом, и весть о победе, нигде не задерживаясь, летела по стране. И если человек узнавал об этом ночью, то он, несмотря на поздний час, вскакивал с постели и спешил поделиться с другими этой великой радостью. Радость народа напоминала собой яркий свет, разливающийся по земле в тот миг, когда затмение отступает и сходит с солнечного лика. И в самом деле, разве все эти мучительные годы Франция не лежала во мраке затмения? Да, она была погружена в глубокий мрак, который теперь отступал и рассеивался перед ослепительным блеском благой вести.

Эта весть настигла врага, пытавшегося укрыться в Иовилле, но город восстал против английских хозяев и запер ворота перед их собратьями-бургундцами. Тогда неприятель бросился и Мон-Пипо, и Сен-Симон и другие английские крепости. И сразу же гарнизоны поджигали их, убегая в поля и леса. Наши отряды заняли Мёнг и разграбили его.

Когда мы вошли в Орлеан, обезумевший от радости город бушевал в сто раз больше, чем когда-либо прежде, а это говорит о многом. Наступила ночь, и улицы были так ярко иллюминированы, что нам казалось, будто мы плывем в море огня. Шум был потрясающий: приветственные крики восторженных толп, громоподобная стрельба из пушек, оглушительный звон колоколов, Такого не было еще никогда. Когда мы проехали через городские ворота, приветственные крики и возгласы слились в непрекращающийся рев: