Александр Боханов - Правда о Григории Распутине Страница 56

Царица прониклась искренним чувством сострадания к Анастасии и симпатией к ее сестре Милице, которая в великосветском омуте эгоизмов и телесных услад казалась одной из немногих духовно ориентированных дам. Они стали подругами. Первые годы Государи Александра Фёдоровна и Николай II принимали черногорских сестер часто, Сами навещали их. Николай в 1890 году стал крёстным отцом сына Анастасии Сергея, и это тоже сближало.

Анастасия во всех подробностях рассказывала о похождениях своего супруга. Поведением герцога возмущались. Анастасия в силу своего темперамента делала своему неверному мужу надлежащую рекламу и за пределами Царских гостиных.

Лейхтенбергский знал, кто о нём сплетни по всему Петербургу распространял. Черногорских сестер презирал и ненавидел. Он с самого начала не хотел жениться на этой Стане, но Царь Александр III настоял: брак важен для престижа России, в Императорской Фамилии нужны православные от рождения Великие княгини.

Герцог пошёл под венец, но скоро понял, что это две отъявленные интриганки, которые, по его мнению, многих других стоили. Всем там верховодила Милица. Анастасия слишком глупа, она у старшей сестры, что называется, на подхвате.

Лейхтенбергский не сомневался, что не Бога они ищут, а выгоду, корысть получить за счёт России. Их отец, которого герцог терпеть не мог, ловко всем манипулировал. Эти «черногорские дикари» только и думают, как бы чего урвать в России. Для своей Черногории, этого «гнезда разбойников», побольше с России содрать хотят.

Лейхтенбергский свои мысли не скрывал от родственников. Даже один раз с Николаем II о том речь завел, но быстро понял, что его мнение Царя не интересует. Не стал больше Государю досаждать. Пусть делают, что хотят, он же всего этого видеть не желает. В России бывал всё реже и реже. Дочерей же князя Николая иначе как «черногорскими пауками» не называл.

Исчезновение герцога с «петербургского небосклона» очень устраивало и жену. «Несчастная Стана» в доме своей сестры Милицы встретила человека, который «готов был бросить к ее ногам жизнь». Им оказался старший брат Петра Николаевича Великий князь Николай Николаевич (1856–1929). Это был самый высокий Великий князь: под два метра ростом (198 см)…

Он окончил Николаевское инженерное училище и Академию Генерального штаба и с 1871 года служил в лейб-гвардии гусарском полку. Участвовал в военных кампаниях 1877–1878 годов против Турции. Был храбр до отчаяния, отличался и ревностной преданностью службе, и солдафонской грубостью с подчиненными…

Вся его жизнь была отдана военной службе: в 1895–1905 годах — генерал-инспектор кавалерии, затем председатель Совета государственной обороны и главнокомандующий гвардией и войсками Петербургского военного округа. С началом Первой мировой войны в 1914 году был назначен главнокомандующим армией.

Проводя большую часть времени в частях и гарнизонах, Николай Николаевич вел холостяцкую жизнь. У него был лишь один роман, наделавший много шума и Петербурге. В неполные тридцать лет бравый гусар Великий князь Николай Николаевич влюбился в дочь купца-меховщика Софью Буренину, владелицу магазина в Гостином Дворе в Петербурге. Почти два года продолжалась эта связь и в конце концов как «джентльмен» Великий князь в 1887 году вознамерился на ней жениться. Рассказал о том отцу. История сына не шокировала Николая Николаевича (старшего); она его «тронула». Он бы и сам давно женился на своей Числовой, да вот беда: жива была постылая «законная супруга». Согласился проявить участие и при случае переговорить с Государем.

В один из вечеров в декабре 1887 года в Аничков дворец приехал дядя Царя Великий князь Николай Николаевич. Он поведал Императору Александру III печальную историю старшего сына: Николай влюблен в одну даму, без которой «не мыслит жизни», от которой «прижил» детей и «как джентльмен» имеет перед ней «обязательства».

Царя шокировала эта неожиданная история, он даже вначале растерялся. Ничего определенного дяде не ответил, сказал лишь, что «надо подумать». Генерал-фельдмаршал воспринял это как согласие, о чём и оповестил сына. По этому случаю в великокняжеском дворце тут же был устроен богатый ужин, где собрались «друзья и подруги». Софи и Николашу поздравляли, как новобрачных.

Понадобилось лишь несколько дней, чтобы весть облетела Петербург. Это была первостатейная сенсация: Царской родственницей станет дочь купца из Гостиного Двора!

Великая княгиня Ольга Фёдоровна (1839–1891), услышав такое, занемогла, а ее муж, председатель Государственного совета Великий князь Михаил Николаевич (1832–1909), спокойный и уравновешенный, стал неузнаваемым и впервые высказался критически об Александре III: «Я вижу, что у Царствующего Императора есть желание по возможности всех членов своего семейства, кроме своих братьев и сыновей своих, отодвинуть в толпу; что я стану делать с шестью своими сыновьями — всякая кокотка, имея перед глазами примеры, будет иметь основательную надежду выйти за одного из них замуж».

Очевидно, генерал-фельдцейхмейстер (глава артиллерии) в чувство долга собственных отпрысков не верил; грядущее «нашествие кокоток» ему представлялось неизбежным.

Почти через три недели, когда новость в салонах обсудили, «пережевали» не раз, скандальное известие настигло Императрицу Марию Фёдоровну…

2 января 1888 года Императрица вместе с Александром III была на обеде у Великого князя Алексея Александровича. Затем Царь поехал к себе в Аничков заниматься, а жена — в Михайловский театр. Настроение у неё было спокойным, впечатления дня — самые обычные, и казалось, что ничего непредвиденного произойти не может. Но произошло.

На обратном пути из театра она ехала в карете вместе с Великим князем Сергеем Александровичем и от него услыхала о событии, о котором «знала уже вся Фамилия». Оказывается, старший сын «дяди Низи» Великий князь Николай Николаевич уже несколько лет состоит в связи с купчихой, некоей Бурениной, что ей уже сорок лет, она имеет двоих сыновей. Сам же Великий князь сгорает от любви и добивается права вступить с ней в брак! И это кузен Императора!

Императрица не очень хорошо знала Николашу, так как он мало бывал при Дворе, всё больше был занят военной службой. И вдруг выясняются такие подробности. Боже мой, отец живет с танцовщицей, а сын — с торговкой! Самое ужасное, что якобы его отец, Николай Николаевич, этот известный греховодник, добился «у Саши» разрешения на брак! Не может этого быть! Почему ничего не сказал ей!

Около полуночи необычайно возбужденная Императрица Мария Фёдоровна ворвалась в кабинет мужа, «как фурия». Царь в таком волнении жену давно не видел. Состоялось горячее объяснение, из которого выяснилось, что к Императору за этим действительно обращались, но он не придал истории особого значения и «забыл» рассказать супруге. Царица возмущалась, всё время повторяя, что это касается её лично, так как «у неё тоже есть сыновья».

Ночь прошла без сна. Весь следующий день Императрица Мария Фёдоровна переживала известие, обдумывала сложившуюся ситуацию. Беспокоилась, конечно, не за судьбу Николаши (Бог ему судья!), а за будущее своих детей. Какой пример они получат? Как станут они относиться к своему долгу и закону, если увидят, что во имя страсти можно переступить через происхождение, пренебречь положением и делать непозволительное?

Александр успокаивал, как мог, но волнение жены передалось и ему, и он пообещал завтра же покончить со всей этой историей. Слово сдержал. Брак был безоговорочно запрещен. По Петербургу потом ходил анекдот, очень похожий на правду, что якобы Александр III, узнав о намерении своего кузена, в сердцах воскликнул: «Я в родстве со всеми Дворами Европы, а вот с Гостиным Двором в родстве еще не был!» Тема была исчерпана.

Великий князь Николай продолжал холостяковать, пока на его жизненном пути не встретилась «жертва герцога», «несчастная герцогиня» Лейхтенбергская. История их «незаконных отношений» тянулась долго. Николай Николаевич был без ума от своего «ангела». Стана окружила великорослого обожателя вниманием и заботой, подарила ему «тепло своего сердца». Она читала ему Флобера, пела французские романсы, играла по вечерам на гитаре. Николаша всегда был в восторге и порой умилялся до слёз…

Подарки Великого князя были более материального свойства. В 1902 году он купил в Крыму, недалеко от усадьбы брата Петра участок земли и построил беломраморную виллу в неогреческом стиле, которая получила название «Чаир». Вокруг был разбит замечательный парк, главной достопримечательностью которого стала уникальная коллекция роз, привезенных из Греции и Италии. (Популярное некогда танго «В парке Чаир распускаются розы» как раз и было навеяно красотой великокняжеской розовой коллекции.) Всё это великолепие и было подарено «любимому ангелу», хотя брачные узы их ещё не связывали.