Александр Тюрин - «Русские – успешный народ. Как прирастала русская земля» Страница 56

В 1600 г. при впадении реки Ялынки в Туру основан Туринск — чтобы устраивать ямские станции на новой дороге между Верхотурьем и Тюменью и защищать местных остяков от нападений ногаев.

В том же году отряд Ф. Дьякова на западносибирском севере достиг области реки Таз, населенной мангазейскими самоедами. А на следующий год в 200 км от тазского устья появилась Мангазея (в 1662 г. перенесенная в Туруханский край).

В 1604 г. заложен Томск на реке Томь, в 60 км от ее впадения в Обь. Хан Тояк, местный властитель, бил челом царю Борису, прося принять его в подданство.

И тут кодские остяки во главе с князем Онжей помогали русскими.

Затем появились городок на Чулыме и Кузнецкий острог на Томи, против устья Кондомы. Вместе с тем объясачены были телеуты, татары и киргизы, кочевавшие по верхней Оби и ее притокам, а также тюркские племена по верхнему Енисею и его притокам у подножия Саянских гор. Но еще более ста лет здешнее пограничье было неспокойным.[405]

В1607 г. кодские остяки ходили вместе с отрядом березовского служилого человека Ивана Рябова на отложившихся обдорского и ляпинского князьков.

В 1609 г. кетские казаки прошли Маковским волоком на среднее течение Енисея.

Во время Смуты постройка новых острогов в Сибири останавливается, это ясно показывает, что колонизация новых земель не была стихийным процессом.[406]

Лишь в 1618 г. русские вместе с людьми кодского крещеного князя Михаила Алачева срубили острог на Маковском волоке. Оттуда, годом позже, отряд М. Трубчанинова с людьми князя Михаила ходил ставить острог на Енисее.[407]

Люди князя Михаила участвовали и в походах С. Навацкого (о нем ниже) на Нижнюю Тунгуску.[408]

С 1620-х гг. русская Сибирь узнала новую напасть. К ее границам, в верховья Иртыша и Ишима, прикочевали калмыки.

Для защиты от них были построены Ялуторовский острог, у впадения Исети в Тобол (1639), Канский на реке Кане — притоке Енисея (1640), Ачинский острог на реке Чулыме (1642).

К середине XVII в. фронтир растянулся на всю Сибирь. В то время когда русские встали уже на берегах Охотского моря, в ближнем Зауралье все еще шли набеги.

Для ограждения жителей относительно плодородных районов по реке Исети, тобольцев и тюменцев, от нападений калмыков был поставлен Исетский острог (1650). Рядом с ним, на верхней Исети, возникло два хорошо укрепленных монастыря — Рафаилов и Долматов.

В 1663 г. часть верхнеобских остяков вошли в сношения с «царевичем» Кучумова рода и с калмыками, чтобы поднять восстание.

У немирных туземцев в это время появляются ручные пищали, значительные запасы пороха и свинца — очевидно, огнестрельное оружие поступало из Средней Азии.[409]

Многие русские поселения в южном Зауралье были разорены обширным башкирским бунтом, в котором также участвовали, как умели, калмыцкие и ногайские орды. Однако бунт не напугал русских переселенцев. После его подавления граница крестьянской оседлости сместилась еще дальше к юго-востоку. На Пышме, притоке Туры, на Исети, Миасе, Тоболе, Ишиме в 1660-1670-х гг. возникло много новых слобод — в том числе Камышловская, Шадрин екая, Курганская и Ишимская.[410]

Около 20 лет, с середины 1660-х гг., енисейские киргизы князя Иренака угрожали Ачинску, Кузнецку, Томску, Канску и Енисейску.[411]

В 1679 г. киргизы, подвластные джунгарскому хану, осаждали Красноярск (город выдержал во второй половине века семь крупных набегов). В том же году самоедские стрелы свистели над Обдорским острогом.[412]

На рубеже XVII и XVIII в. особо сложной была обстановка в Кузнецком уезде. Калмыки в 1700 г. совершили нападение на Кузнецк, сожгли там Рождественский монастырь, убили 41 человека и 103 взяли в плен, уничтожили хлебные запасы, увели скот.

Это племя также устраивало набеги на Барабинскую низменность и область реки Катунь.

Измучившиеся служилые сообщали в Сибирский приказ, что «киргизы, телеуты, черные калмыки» приходят «многолюдством, воровски, человек тысячи по три и болши и менши с ружьем, с пищали, с копьи и с сайдаки, и с сабли в пансырях и куяках и иных воровских доспехах». Правительство поверстало еще 1,5 тыс. детей боярских и казаков для сибирской службы и дало задание упреждать нападения кочевников.

В 1703 г. 500 казаков из Томска «на лыжах с нартами и со всей полной службою» встретили на реке Базыре немирных киргизов, взяли в плен 146 человек, потеряв убитым одного. Годом позже встречать киргизов были посланы 700 томских казаков и детей боярских.

Тревожно было и на юге Тюменского, и на юго-западе Тобольского уездов. 12–15 августа 1709 г. шли бои с башкирами у озера Чебакуль, где погибли 10 служилых.

В первой половине XVIII в. российское государство, умиротворяя кочевников южносибирских степей, продвигает линии укреплений от таежной Сибири к юго-востоку и югу и добивается перелома в борьбе с набеговой активностью. Важную роль сыграло в этом введение рекрутской повинности. В Западной Сибири появляются регулярные войска, вооруженные по последнему слову тогдашней техники, обладающие большой огневой мощью.

Первопроходцы Восточной Сибири

В начале XVII в. был исследован путь из Тобольска по Иртышу, далее по Оби и на ее приток, реки Кеть, с нее, через волок, на Енисей. Перед русскими открывалась Восточная Сибирь. Если в продвижении в Западную Сибирь главными мотивами были оборонные, то теперь на первое место выходили мотивы экономические. Как государство, так и предприимчивых людей, которых хватало не только среди промысловиков, но и среди служилых, влекли пушные богатства. Объясачивание местных племен относилось к обязательному этапу освоения. Экспедиции должны были окупаться, а выплата ясака «белому царя», а не каким-то другим властителям, означала признание российской власти. Уже тогда правительство надеялось найти на востоке месторождения полезных ископаемых, которых было так мало в центре страны.

В царствование Михаила Федоровича русские совершили невиданный в истории территориальный рывок. За кратчайший срок они исследовали и создали постоянные поселения в бассейнах Енисея, Лены, Яны, Индигирки и Колымы, на Анадыри, Охотском море и Амуре. Природно-климатические особенности определили крайне разряженное, очаговое расселение русских на этих просторах, однако их численность вскоре превысила численность местных племен, живших преимущественно присваивающим хозяйством, кое-где дополнявшимся кочевым скотоводством.

Уже в 1600 г. отряд князя Шаховского достиг таймырского озера Пясины — видимо, это было первое появление русских в Восточной Сибири. До 1620 г. отмечены неоднократные посещения русскими промысловиками и служилыми людьми полуострова Таймыр.[413]

В 1620-х гг. русская колонизация продвигалась по Енисею и его притокам — в 1628 г. основан Красноярск.[414]

На Лену русские проникли сначала северным путем, идущим из Мангазеи.

Мангазейскими воеводами Д. Погожим и И. Тонеевым был составлен план похода на Лену («Лин, большую реку»). Но первыми, очевидно, добрались до Лены промысловики.

Толчком к этому послужило уменьшение количества добываемого соболя и бобра в районе Туруханского зимовья. Промысловики двинулись «по тунгуске реке далече».

Некто Пенда прошел по Чечую до Лены, а по ней — до места, где позднее возникнет Якутск, далее проплыл до реки Куленги, с нее переволокся на Ангару и через Енисейск вернулся в Туруханское зимовье.

В 1628–1630 гг. неоднократно упоминаются промысловики и казаки, которые с Нижней Тунгуски переходили на «славную в свете и великую» реку Лену. Там они промышляли «по обе стороны по речкам».

С Нижней Тунгуски на Лену было проложено две дороги.

Первая — по притоку Нижней Тунгуски реке Титее, с ее верховья волоком (весной 2 дня, летом 5 дней) до реки Чурки, притока Вилюя, а с него на Лену.

Вторая — с верховья Нижней Тунгуски на реку Непу, до устья Чечуя, и далее по Тунгусскому волоку.

На Нижней Тунгуске русские промысловые партии числом, как правило, от 2 до 5 человек встречались со звероловами-тунгусами. Те ходили по тайге родовыми группами по 60 — 100 человек, промышляя все того же соболя, и, заметив русских промысловиков, могли просто перестрелять их.

В 1627 г. группа промысловиков, Г. Жаворонков со товарищи, подали мангазейским воеводам челобитную на имя царя Михаила Федоровича. Бумага прошла обычным путем в Москву, где отнеслись к ней с большим вниманием. (У либеральной интеллигенции принято высмеивать даже само слово «челобитная» и выставлять ее признаком врожденного холуйства русских. На самом деле челобитная, то есть петиция, была инструментом прямого общения народа с верховной властью. Чиновники на местах обязаны были передавать мнение даже самых малых и отдаленных людей в Москву, и там дело решалось, как правило, быстро и по справедливости.)