Россия - Век XX (Книга 1, Часть 2) - Кожинов Вадим Валерьянович Страница 58

В последнее время, впрочем, гораздо большее внимание привлекает материнская ветвь родословной Ленина; его теперь даже подчас именуют "Бланком" - по фамилии второго его деда. Но гораздо менее широкие круги знают, что уже отец этого деда, то есть прадед Ленина, Давид Бланк, не только принял Православие, но и отправил в 1846 году послание "на высочайшее имя", призывавшее создать такое положение, при котором все российские евреи откажутся от своей национальной религии. Тогдашний министр внутренних дел Л. А. Перовский счел необходимым сообщить Николаю I о предложениях этого ленинского прадеда, который, по словам министра, "ревнуя к христианству, излагает некоторые меры, могущие, по его мнению, служить побуждением к обращению Евреев"181 (в Православие).

Сын Давида, Израиль Бланк (1799-1870), еще за полвека до рождения своего внука Ленина, в 1820 году, крестился с именем Александр Дмитриевич, окончил Императорскую медико-хирургическую академию, женился на дочери российского чиновника германского происхождения Ивана Федоровича Гросшопфа, служил врачом в Петербурге, а затем в Перми и Златоусте и обрел чин статского советника (равен чину полковника) и, соответственно, потомственное дворянство. В 1847 году, выйдя в отставку, он купил имение в глубине России, в приволжской деревне Кокушкино, где и жила до своего замужества (в 1863 году) его дочь Мария - мать Ленина.

В последнее время доводилось слышать разговоры о том, что она-де воспитывала сына в "иудейском" духе (хотя уже ее дед "отрекся"!). Но для такого предположения нет ровно никаких оснований. Тут уж скорее уместно говорить о "германском духе", ибо Мария Александровна была воспитанницей своей тетки (сестры ее рано умершей матери) - российской полунемки-полушведки Екатерины Ивановны Эссен и, в частности, свободно владела немецким языком. Однако из переписки Ленина известно, что только после тридцати лет, оказавшись в эмиграции, он основательно овладел немецким (с юных лет - как и все тогдашние образованные люди - он говорил по-французски); то есть и "немецкое" воздействие было не столь уж значительным.

Так или иначе Ленин вырос и сформировался в поволжских городах и деревнях, и в самом его доме господствовала русско-православная атмосфера. Старшая его сестра Анна писала, в частности, в 1925 году (когда подобные признания были не очень-то желательны): "Отец наш был искренне и глубоко верующим человеком и воспитывал в этом духе детей"182. Сам Ленин счел нужным сообщить незадолго до своей кончины, в 1922 году, что он до 16 лет был православным верующим. До этого возраста он вместе с отцом и матерью состоял в симбирском "Обществе преподобного Сергия Радонежского"183.

Но пойдем далее. Как мы видели, Троцкий выдвигал на первый план "национальное в Ленине", в том числе русскую "мужицкую подоплеку". Сам Ленин никогда не говорил ничего подобного публично, он вроде бы был принципиальным "интернационалистом". Но вот весьма примечательные ленинские суждения, притом, что особенно существенно, из его чисто личного письма, которое было опубликовано лишь после его смерти. Незадолго до революции Ленин, находившийся в Швейцарии, беседовал с двумя людьми из России и так рассказал о них в своем письме: "...один - еврей из Бессарабии, видавший виды, социал-демократ или почти социал-демократ, брат-бундовец и т.д. Понатерся, но лично неинтересен... Другой - воронежский крестьянин, от земли, из старообрядческой семьи. Черноземная сила. Чрезвычайно интересно было посмотреть и послушать"184.

Сразу же стоит сообщить, что Троцкий в те же дореволюционные времена писал, например, следующее: "Она, в сущности, нищенски бедна - эта старая Русь, со своим, столь обиженным историей, дворянством, не имевшим гордого сословного прошлого... Стадное, полуживотное существование ее крестьянства до ужаса бедно внутренней красотой, беспощадно деградировано...", жизнь его "протекала сне всякой истории: она повторялась без всяких изменений, подобно существованию пчелиного улья или муравьиной кучи"185. Выходит, "мужицкая подоплека" Ленина - это нечто подобное "муравьиной куче"?..

Известно относящееся к 1920 году суждение Троцкого о Ленине: "Ленин глубоко национален. Он корнями уходит в новую русскую историю... и именно таким путем достигает высших вершин". Однако позднее уже высланный из СССР Троцкий недвусмысленно объявил, что-де дореволюционная русская культура "представляла собой, в конце концов, лишь поверхностное подражание более высоким западным образцам... Она не внесла ничего существенного в сокровищницу человечества"186.

Словом, абсолютно ясно, что вещания Троцкого о "глубоко национальном" в Ленине и о "русском" характере революции были целиком продиктованы политическим расчетом. На деле Троцкий усматривал в России только лишенную какого-либо смысла "муравьиную кучу" и - в образованном слое людей - не имеющее никакой ценности ("не внесла ничего") подражательство западной культуре. Громогласно говоря о "национальном", о "русском", Троцкий попросту стремился создать себе, употребляя современное словечко, "имидж" патриота. В этом деле он, в сущности, не брезговал ничем. Так, читая изданные на Западе воспоминания одного из участников Белого движения, Троцкий наткнулся на описание курьезной сцены: некий казак, служивший в Красной армии, оказался как-то у своих избравших иную судьбу собратьев-казаков в расположении Белой армии. И Троцкий не без торжества цитировал рассказ белого мемуариста: "...казак, кем-то умышленно уязвленный тем, что ныне служит и идет на бой под командой жида Троцкого, горячо и убежденно возразил: "Ничего подобного!.. Троцкий не жид. Троцкий боевой!.. Наш... Русский... А вот Ленин - тот коммунист... жид, а Троцкий наш... боевой... Русский!"187

Тут же Троцкий сослался и на Бабеля, "талантливейшего, - по его определению, - из наших молодых писателей", в изобилующей гротескными деталями "Конармии" которого одна из героинь говорит "красным" казакам: "Вы за Расею не думаете, вы жидов Ленина и Троцкого спасаете". И казак отвечает: "...за Ленина не скажу, но Троцкий есть отчаянный сын Тамбовского губернатора и вступился, хотя и другого звания, за трудящийся класс".