Игорь Прокопенко - Военные тайны ХХ века Страница 6

5 июня 1939 года Сталин вызывает к себе Жукова. Поставлена задача: немедленно отправиться на Дальний Восток и возглавить группировку, которая ведет бои с японскими войсками у реки Халхин-Гол. Несколько месяцев в этом районе длится вооруженный конфликт. Наши войска ведут себя пассивно. Поступают даже сигналы, что ввиду сложности обстановки позиции хотят отдать японцам.

Жуков к этому времени уже любимый комкор Сталина. Верховному главнокомандующему известен его решительный и крутой нрав. Жуков ершист, но ни перед чем не остановится ради выполнения задачи. Такие Сталину нужны. А эта командировка покажет, чего стоит молодой комкор.

Через три месяца Жуков войдет в этот же самый кабинет с победным рапортом. Японцы разгромлены. Задача Верховного главнокомандующего выполнена. Победа на Халхин-Голе принесет Жукову Золотую Звезду Героя Советского Союза.

Принято считать, что Жуков тогда совершил настоящее полководческое чудо – мол, японцы были готовы драться до конца, а советская группировка, которая перешла в подчинение Жукова, была слабо подготовленной и малочисленной. Однако анализ архивных материалов, которые ранее были недоступны, свидетельствует о том, что этот привычный тезис – мягко говоря, преувеличение.

Вот что сообщает военный историк Алексей Исаев: «В составе армейской группы Жукова на Халхин-Голе находилось в середине августа около 60 000 человек. Это была достаточно сильная ударная группировка, которая была им соответствующим образом использована».

Жуков возвращается в Москву триумфатором. Но какой ценой достигнута была эта победа? Именно тогда впервые по войскам поползли слухи о крутом нраве молодого комкора. Снимает с должностей – десятками, под трибунал отдает – сотнями.

Суровость Жукова советские историки всегда воспринимали благосклонно. Ну да, порой расстреливал. Но ведь и побеждал! Время было сложное. Армия плохо подготовлена, а враг у ворот. Тут уж не до сантиментов!

Однако документы свидетельствуют: суровость маршала на деле означала невероятную и ничем не обоснованную жестокость. Именно на Халхин-Голе Жуков впервые опробовал страшный, но, как оказалось, очень действенный способ в кратчайшие сроки повысить боевую эффективность войск. Это – массовые расстрелы. Расстрельные списки, которые Жуков отправляет в Москву, озадачивают даже Сталина.

За три месяца Жуков подписал 600 смертных приговоров, а представлены к наградам 83 человека. Жуков командовал на Халхин-Голе, боевые действия продолжались 104 дня. За эти 104 дня более 600 смертных приговоров, то есть Жуков выносил шесть смертных приговоров каждый день.

Так вот какова она – цена победы! Вот в чем главная причина столь безрассудной смелости героев Халхин-Гола!

Не все, конечно, в этой победе объясняется только расстрелами. Но то, что именно страх попасть в расстрельные списки заставлял идти на смерть плохо обученных бойцов и неопытных командиров, к сожалению – факт.

Впрочем, архивы свидетельствуют, что была у Халхин-Гола и еще одна странная тайна.

Для многих оказалось неожиданностью, что Жуков переиграл японских генералов и в стратегии, и на поле боя. Операция была разработана до мелочей – а ведь Георгий Жуков, выпускник церковно-приходской школы, не получивший фундаментального военного образования, не знал толком даже элементарных законов военного планирования. У него была только практика, полученная во время гражданской войны, да крестьянская смекалка, подсказывающая: хочешь победить – бей первым, иди до конца, не давай пощады ни своим, ни чужим. Однако много лет единоличным автором оперативно-тактического плана разгрома японцев на Халхин-Голе считался именно Жуков – маршал-самоучка и полководец-самородок.

Между тем, согласно рассекреченным документам, к разработке этого плана имел непосредственное отношение еще один человек – начальник штаба комбриг Богданов. По странному стечению обстоятельств, эту фамилию Жуков всегда будет обходить стороной.

Вот смотрите, я сохранил газетку. Удивительную газетку за 10 мая 1945 года – «Красная Звезда». Жуков, отвоевав на Халхин-Голе, добившись такой потрясающей победы, вспомнил имена политработников, вспомнил имена военных корреспондентов, вспомнил имена монгольских конников‑рядовых, но он не помнит имени начальника штаба. По другим источникам мы находим, кто был начальником штаба. А Жуков своего начальника штаба не помнит.

Что это? Странная, совсем не характерная для маршала забывчивость – или желание остаться в истории единственным автором плана победоносной войны? О том, что Жуков не терпел рядом с собой людей образованнее себя, свидетельствует и еще один красноречивый факт.

В ноябре 1940 года Жуков в Москве на закрытом совещании читает доклад «Характер современной наступательной операции». Старые генералы едва сдерживают улыбку. Командующий Дальневосточным округом генерал-полковник Штерн и начальник штаба округа Кузнецов делают ряд замечаний, указывая на то, что Жуков не очень хорошо разбирается в том, о чем говорит. Реакция Жукова была поистине сокрушительной.

Об этом рассказывает Евгений Понасенков, историк: «Как только он стал начальником Генштаба, первое, что он сделал, – это снял с большим понижением Штерна и Кузнецова с занимаемых должностей. И второе – при минимальной возможности он умудрился довести обоих до приказа о расстреле. Они были расстреляны».

Наступательная операция на Халхин-Голе, разработанная, вероятно, в тайном соавторстве с канувшим в небытие комбригом Богдановым, очень скоро ляжет в основу фирменного жуковского бренда: «Настоящая победа дается только большой кровью».

Известно, что Сталин был хорошим психологом. Он увидел в Жукове потенциал полководца, но в то же время лишнего ему не позволял.

Существует легенда о том, что только один Жуков мог спорить со Сталиным, мог возражать Сталину. Эту легенду распространял сам Жуков, но Жуков эти легенды и опровергает. 13 августа 1966 года Жуков выступал в редакции военного исторического журнала, и ему говорят: «Товарищ маршал Советского Союза, вот накануне войны надо было принимать такие-то и такие-то решения, отчего же вы не принимали?» На это Жуков ответил: «Потому что если я возражу Сталину, то меня тут же, сейчас заберут в подвал к Берии, а я этого не хотел, поэтому зачем же я буду возражать? Кто будет класть свою голову?»

Жуков понимал, что в принципиальных вопросах Сталину перечить нельзя. А вот в частностях можно показать свой характер.

Осенью 1941 года в соответствии с планом «Волжское водохранилище» войска вермахта пытаются осуществить прорыв на Волоколамском направлении. Фронтом командует Жуков. Оборону занимает 16‑я армия под руководством маршала Рокоссовского. Когда-то он был начальником Жукова. История даже сохранила аттестацию, которую Рокоссовский писал на своего подчиненного: «По характеру суховат. Недостаточно чуток. Болезненно самолюбив». В те драматические дни маршалу Рокоссовскому придется еще раз убедиться в правоте собственной характеристики.

Оборона на рубеже, указанном Жуковым, – стопроцентное самоубийство. Рокоссовский обращается к Жукову с предложением передвинуть войска армии. На расстановку сил это не влияет, но позволит сохранить немало солдатских жизней. Жуков дает отрицательный ответ. Необходимость передвинуть войска настолько очевидна, что командарм 16‑й армии Рокоссовский не выдерживает и обращается через голову Жукова к начальнику Генерального штаба Шапошникову. Тот санкционирует отвод войск.

Узнав об этом, Жуков приходит в неописуемую ярость. Он немедленно отправляет телеграмму Рокоссовскому, текст ее таков: «Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать. Генерал армии Жуков». Удивительно, но начальник Генерального штаба Шапошников (а Жуков, напомним, для него – подчиненный) предпочел в этой ситуации просто промолчать, оставив Рокоссовского на растерзание разъяренному Жукову.

Маршал Советского Союза Рокоссовский Константин Константинович свидетельствует, что хамство Жукова было настолько жутким, что во время войны Рокоссовский просто отказывался с ним разговаривать. Жуков – командующий фронтом, а Рокоссовский у него подчиненный, командующий 16‑й армией, и возникают такие ситуации, когда Рокоссовский говорит: «Не буду с тобой говорить, не буду, ты хам!

История хранит немало свидетельств того, насколько бесцеремонно Жуков обращался с подчиненными, будь то маршал или рядовой.

Прославленный летчик-истребитель Виталий Иванович Попков – тот самый, что после войны станет прототипом Маэстро из знаменитого кинофильма «В бой идут одни «старики», – до конца жизни не любил вспоминать свое знакомство с маршалом Жуковым.