Руслан Скрынников - Три Лжедмитрия Страница 6

Можно ли упрекнуть следственную комиссию в том, что она не смогла отыскать главную улику — злополучный ножичек, которым покололся Дмитрий? Вряд ли.

Скорее всего Нагие, сфабриковав подложные улики, постарались уничтожить подлинную. Детская игрушка — ножичек царевича — очень мало напоминала орудие убийства, и Нагие подменили ее боевым оружием — «ногайским» ножом. Длинные окровавленные ножи, подброшенные в ров, должны были окончательно убедить следователей в том, что под окнами дворца орудовала шайка заправских убийц.

Следователи допрашивали главных свидетелей перед царицей, которая могла опротестовать любое ложное или путаное показание. Вместо этого она обратилась к помощнику Шуйского митрополиту Геласию со смиренной просьбой заступиться перед царем за «бедных червей» Михаила «с братею». «Как Михаила Битяговского с сыном и жилцов побили, — сказала царица „с великим прошением“, — и то дело учинилось грешное, виноватое». Мария Нагая признала, что расправа с Битяговскими была делом преступным и беззаконным, и больше не настаивала на том, что дьяк и жильцы убили ее сына.

Помимо угличского «обыска» Шуйского, сведения о гибели Дмитрия содержатся в записках иностранцев. Английский посланник Джером Горсей узнал о смерти Дмитрия, будучи в Ярославле, неподалеку от Углича. Полученную информацию он изложил в письме лорду Берли, датированном 10 июня 1591 г. Английский дипломат конфиденциально сообщил в Лондон о том, что 19 мая «случилось величайшее несчастье: юный князь 9-ти лет, сын прежнего императора и брат нынешнего, был жестоко и изменнически убит; его горло было преререзано в присутствии его дорогой матери, императрицы… После этого произошли мятежи и бесчинства».

Чтобы оценить достоверность английской информации, надо установить ее источники. Сделать это помогают записки Горсея, в которых ярославские впечатления автора получили более подробное отражение. На всю жизнь англичанин запомнил ночной эпизод, происшедший с ним в Ярославле в мае 1591 г. Глухой ночью кто-то громко постучал в его дом. Вооружившись пистолетами, Горсей выглянул на улицу и при свете луны узнал Афанасия Нагова, своего давнего знакомого. Он рассказал, что «царевич Дмитрий мертв, дьяки зарезали его около шести часов, один из слуг признался на пытке, что его послал Борис, царица отравлена и при смерти…». Очевидно, письмо Горсея от 10 июня 1591 г. лишь воспроизвело версию Нагих об убийстве Дмитрия людьми Годунова.

Говорят, что следствие не дало полной картины происшедшего: Шуйский не допросил царицу Марию, самого авторитетного свидетеля. Такой упрек основан на недоразумении. Боярин и его помощники не имели полномочий допрашивать вдову Грозного. Мария Нагая подала весть царю Федору о гибели сына, следовательно, розыск начат был по ее просьбе. Именно поэтому главных свидетелей комиссия допрашивала «перед царицей». Конечно, на всех допросах Нагая присутствовать не могла. От страшного нервного потрясения ей сильно нездоровилось. В мае ее дядя Афанасий сообщил англичанам, что царица при смерти (это было преувеличением), что у нее вылезли волосы. Он умолял оказать больной врачебную помощь. Англичане снабдили Нагова склянкой чистого салатного масла.

Часто говорят и пишут, что показания о начаянном самоубийстве Дмитрия были получены посредством угроз и насилия. Нагих заточили в тюрьму, вдову-царицу — в монастырь. В Угличе пролилась кровь многих людей.

Факт жестоких преследований угличан засвидетельствован многими источниками. Но эти гонения, как удается установить, имели место не в дни работы следственной комиссии Шуйского, а несколько месяцев спустя. Комиссия не преследовала своих свидетелей. Исключение составил случай, точно зафиксированный в следственных материалах. «У распросу на дворе перед князем Васильем» слуга Битяговского «изымал» царицына конюха Михаила Григорьева, обвинив его в краже вещей дьяка. Обвинения подтвердились. Писчик Углицкого приказа, присутствовавший при расправе, показал, что конюх начал бить Михаила Битяговского и избил до смерти Данилку Битяговского. Вдова дьяка сообщила в своей челобитной, что именно конюх с сыном убили ее мужа. В своих показаниях Григорьев уточнил, что приказ убить дьяка исходил от царицы и Михаила Нагова.

Григорьевых взяли под стражу. На этом репрессии против угличан в дни следствия закончились.

22 мая митрополит Геласий отслужил молебен и предал земле тело Дмитрия. Царского сына похоронили не в родовой усыпальнице московских государей в Кремле, а в той церкви, куда его внесли после роковой прогулки. Комиссия не дозволила переодеть мальчика: на нем оставили ту одежду, в которой он гулял перед смертью — рубаху с пояском, нижнюю белую рубашку, красные башмачки. По преданию, все восемь дней, пока тело лежало в храме, царица сидела подле него.

Смерть Дмитрия произвела в Москве сильное впечатление. Повсюду тайно шептались, что виновны во всем Годуновы. Слабоумный царь был испуган. При дворе ждали смуты.

Годуновы использовали московские события, чтобы навсегда избавиться от Нагих. 2 июня в Кремле собрались высшие духовные чины государства, и дьяк Щелкалов прочел им полный текст угличского «обыска». Как и во всех делах, касавшихся царской семьи, в угличском деле высшим судьей стала церковь. Устами патриарха Иова церковь выразила полное согласие с выводами комиссии о нечаянной смерти царевича, мимоходом упомянув, что «царевичю Дмитрию смерть учинилась Божьим судом».

У комиссии Шуйского не было необходимости прибегать к пыткам и казням. Воссозданная следствием картина гибели Дмитрия отличалась редкой полнотой и достоверностью. Расследование не оставило места для неясных вопросов. Но наступило Смутное время, имя «царственного младенца» принял дерзкий авантюрист, овладевший московским троном, и смерть Дмитрия превратилась в загадку.

При благоприятных обстоятельствах сын Марии занял бы трон под именем Дмитрия III или Дмитрия IV, но нелепая случайность оборвала его жизнь.

В роду Дмитрия Донского ни один из его потомков с именем Дмитрий не достиг высшей власти.

Царь Борис

Царь Федор, сын Грозного, умер 6 января 1598 г., не оставив наследника. Династия Ивана Калиты, правившая Россией в течение трехсот лет, пресеклась. Так возникла почва для появления самозванцев.

Федор Иванович не оставил после себя завещания. Официальная версия Годуновых сводилась к тому, что Федор «учинил» после себя на троне жену Ирину, а Борису «приказал» царство и свою душу. В действительности умирающий наказал царице Ирине «принять иноческий образ».

Каждый из родственников государя имел свои причины негодовать на поведение Федора. В итоге государь умер в полном небрежении. «Освятованный» царь, проведший жизнь в постах и молитве, не сподобился обряда пострижения.

Борис отказался исполнить волю царя относительно пострижения вдовы-царицы. Он попытался закрепить за сестрой трон, но потерпел неудачу. Царице Ирине пришлось принять иноческий чин и удалиться в Новодевичий монастырь.

Среди претендентов на трон современники называли Федора и Александра Никитичей Романовых, двоюродных братьев умершего царя, а также главу Боярской думы князя Федора Мстиславского.

Борьба за власть расколола Боярскую думу. Романовы считали свои позиции столь прочными, что выступили с открытыми нападками на правителя. В столице толковали, будто Годунов отравил царя Федора. В Боярской думе старший из братьев Романовых якобы обвинил Бориса в убийстве царевича Дмитрия и пытался собственноручно покарать злодея.

Опасаясь за свою жизнь, Годунов перестал ездить в Боярскую думу и укрылся в стенах хорошо укрепленного Новодевичьего монастыря. Бегство Годунова из Кремля предвещало его немедленную отставку с поста правителя.

17 февраля истекло время траура по Федору, и Москва тотчас же приступила к выборам нового царя. Патриарх созвал на своем подворье родню и сторонников Бориса Годунова. Они единодушно решили избрать на трон Бориса. В это же время руководство думы созвало особое совещание в Кремле. Боярская дума была высшим органом государственной власти в России, и только этот орган мог решить вопрос о престолонаследии. Но в думе царил раздор. Не только Мстиславский и Романов, но и другие великородные бояре метили на трон. Спорам не было конца. Наконец бояре пришли к компромиссному решению. Лучший оратор думы дьяк Щелкалов вышел на Красное крыльцо и предложил народу присягнуть Боярской думе. Однако попытка ввести в стране боярское правление не встретила поддержки у населения.

Раскол в верхах привел к тому, что вопрос о престолонаследии был перенесен из думных и патриарших палат на площадь. Противоборствующие партии пускали в ход все возможные средства — от агитации до подкупа, — стараясь заручиться поддержкой столичного населения.