Жак Ле Гофф - Цивилизация средневекового Запада Страница 6

Под занавес на империю обрушились остготы. Под предводительством Теодориха они атаковали в 487 г. Константинополь, но ушли оттуда и завоевали в 493 г. Италию. Обосновавшись в Равенне, Теодорих царствовал в течение 30 лет, и, если панегиристы не слишком преувеличивают, он, управляя Италией вместе с римскими советниками Либерием, Кассиодором, Симмахом и Боэцием, дал ей возможность пережить новый золотой век. Проживший с восьми до восемнадцати лет при константинопольском дворе в качестве заложника, он сам являл собой наиболее удачливого и привлекательного из романизированных варваров. Восстановитель «римского мира» в Италии, он в 507 г. вмешался в галльские события, запретив Хлодвигу присоединять Прованс к Аквитании, отвоеванной у вестготов. Его беспокоил выход франков к Средиземному морю.

В начале VI в. раздел Запада, казалось, был окончательно произведен между англосаксами, осевшими в Британии, полностью отрезанной от континента, франками, занявшими Галлию, бургундами, сосредоточившимися в Савойе, вестготами, хозяевами Испании, вандалами, утвердившимися в Африке, и остготами, господствовавшими в Италии.

В 476 г. почти незамеченным прошло одно событие. Паннонский римлянин Орест, служивший ранее писцом у Аттилы, собрал после смерти своего господина осколки его армии — скиров, герулов, туркилингов, ругиев — и привел их на императорскую службу в Италию. Став предводителем этого войска, он, воспользовавшись случаем, сместил императора Юлия Непота и вместо него провозгласил императором в 475 г. своего маленького сына Ромула. Но год спустя сын другого фаворита Аттилы скир Одоакр, стоявший во главе своего клана варваров, выступил против Ореста, убил его и сместил юного Ромула, а инсигнии императоров Запада отослал в Константинополь императору Зенону. Событие, как нам кажется, не сильно взволновало современников. Через пятьдесят лет комит Марцеллин, иллириец на службе у византийского императора, написал в своей хронике: «Одоакр, король готов, захватил Рим… Западная Римская империя, которой первым начал управлять в 709 г. от основания Рима Октавиан Август, перестала существовать вместе с юным императором Ромулом».

V век был свидетелем того, как сошли со сцены последние великие люди, состоявшие на службе Западной империи: «последний римлянин» Аэций, убитый в 454 г.; Сиагрий, выданный вестготами Хлодвигу и обезглавленный в 486 г.; вандал Стилихон, патриций и воспитатель императора Гонория, который и приказал казнить своего учителя в 408 г.; свев Рицимер с титулом патриция, управлявший Западной империей до своей смерти в 472 г.: наконец, Одоакр, которого Теодорих заманил в ловушку и убил собственными руками в 493 г.

До сих пор восточноримские императоры своей политикой стремились лишь сократить ущерб от нашествий: спасая Константинополь от варваров, они откупались золотом и направляли их на западные земли империи. Варварских королей они принимали в свое подданство и щедро расточали им титулы патрициев и консулов, но при этом старались держать завоевателей подальше от Средиземного моря. «Mare nostrum» было не просто средоточием римского мира, но и оставалось важнейшей торговой артерией, обеспечивавшей его всем необходимым. В 419 г., в соответствии с изданным в Константинополе законом, всякий, кто обучал варваров морскому делу, наказывался смертью. Теодорих, как мы видели, взял на себя поддержание этой традиции и помешал Хлодвигу овладеть Провансом, не подпустив его к морю. Вандалы, правда, нанесли по ней удар, построив флот, позволивший им завоевать Африку, откуда они в 455 г. совершили вылазку в Рим и разграбили его.

Византийская политика поменялась с восшествием на престол Юстиниана в 527 г., через год после смерти Теодориха в Равенне. Политика императоров перестала быть пассивной. Юстиниан решил перейти в наступление и восстановить власть империи если не во всей западной части, то по крайней мере на наиболее важных приморских территориях. Поначалу ему это удалось. Византийские полководцы положили конец вандальскому королевству в Африке (533 — 534), с большим трудом— владычеству готов в Италии (536 — 555) и вырвали в 554 г. у вестготов Бетику в Испании. Успехи оказались, однако, недолговечны, они еще более ослабили Византию перед лицом угрозы с Востока и еще сильнее истощили Запад, где к опустошениям от войн и голода в 543 г. прибавились бедствия от чумы. Большинство земель в Италии, за исключением Равеннского экзархата, Рима с окрестностями и южной окраины полуострова, были потеряны (568 — 572) под натиском новых завоевателей — лангобардов, тронувшихся на юг в попытке спастись от нового азиатского нашествия — аварского.

Вестготы в конце VI в. отвоевали Бетику. Наконец, Северная Африка начиная с 660 г. стала ареной арабских завоеваний.

Возникновение ислама и арабские завоевания были великим событием VII в. для Запада. Значение образования мусульманского мира для христианской Европы будет рассмотрено ниже. Пока же оценим влияние ислама на политическую карту Европы.

Арабы прежде всего оторвали от западнохристианского мира Магриб, затем растеклись по Испании, легко отбив ее в 711 — 719 гг. у вестготов, исключение составила северо-западная часть полуострова, где христианам удалось сохранить свою независимость. На какое-то время они овладели Аквитанией и Провансом, пока Карл Мартелл не остановил их в 732 г. у Пуатье и они не были вытеснены франками за Пиренеи, где после потери Нарбонна в 759 г. они и осели.

VIII век был поистине веком франков. Их восхождение к господству в западном мире, начиная с Хлодвига, происходило поступательно, несмотря на некоторые поражения, в частности от Теодориха. Мастерским ходом Хлодвига было его крещение вместе со своим войском не по арианскому обычаю, а в отличие от других варварских королей по католическому. Благодаря этому он успешно разыграл религиозную карту, пользуясь поддержкой если не папства, еще очень слабого, то по крайней мере могущественной иерархии католической церкви и не менее сильного монашества. В VI в. франки завоевали бургундское королевство (523 — 534), а затем Прованс (536).

Наследственные разделы и соперничество потомков Хлодвига ослабили порыв франков, которые кажутся даже выдохшимися в начале VIII в. с упадком меровингской династии, представленной легендарными ленивыми королями, и с умалением роли франкского духовенства. Франки перестали быть единственными ортодоксами в западном христианском мире. Вестготы и лангобарды также перешли в католицизм, отказавшись от арианства. Папа Григорий Великий (590 — 604) предпринял обращение англосаксов, поручив его монаху Августину с сотоварищами. В первой половине VIII в. благодаря Виллиброду и Бонифацию католицизм проник во Фризию и в Германию.

И в это время франки вновь обрели шансы на успех. Духовенство усилиями Бонифация было реформировано, и молодые предприимчивые Каролинги сменили зачахнувшую меровингскую династию.

Хотя каролингские майордомы в течение десятилетий держали в своих руках власть, лишь сын Карла Мартелла Пипин Короткий первым сделал решительный шаг, восстановив католический приоритет франков и заключив с папой обоюдовыгодный союз. За римским понтификом он признал светскую власть над частью Италии вокруг Рима. Возникло папское государство (патримоний св. Петра), которое, опираясь на фальсифицированный в папской канцелярии между 756 и 760 гг. документ, так называемый Константинов дар, положило начало светской власти папства, сыгравшей столь великую роль в политической и духовной истории средневекового Запада. Взамен папа признал за Пипином титул короля и короновал его в 754 г., в том же году, когда появилось и папское государство. Так был заложен фундамент, опираясь на который каролингская монархия за полвека объединила под своим господством наибольшую часть христианского Запада, а затем восстановила Западную империю.

Так, за четыре столетия, отделявших восшествие на императорский престол Карла Великого (800) от смерти Феодосия (395 г.), на Западе появился новый мир, возникший благодаря постепенному слиянию римского и варварского миров. Западное Средневековье обрело свой облик.

Этот средневековый мир стал итогом встречи и слияния двух миров, тяготевших друг к другу, итогом конвергенции римских и варварских структур, находившихся в состоянии преобразования.

Римский мир начал самоотчуждаться самое позднее с III в. Его централизованная организация неуклонно распадалась. К великому разделу, изолировавшему Запад от Востока, добавлялась растущая изоляция отдельных частей Западной Римской империи. Торговля, которая была преимущественно внутренней (между провинциями), приходила в упадок. Сельскохозяйственная и ремесленная продукция, вывозившаяся из мест производства в остальные области римского мира, как средиземноморское оливковое масло, рейнское стекло, галльские гончарные изделия, все более теряла рынки сбыта; денег становилось все меньше, и монеты были худшей пробы; обрабатываемые земли забрасывались, и количество запущенных полей, «agri deserti», росло. Так вырисовывались черты средневекового Запада: разложение на самодовлеющие мирки, существующие среди пустынного пространства лесов, равнин и ланд. «В развалинах больших городов одни лишь разрозненные кучки населения, свидетели былых бедствий, сохраняют для нас прежние их названия», — писал Орозий в начале V в. Наряду со многими другими это свидетельство, подтверждаемое археологией, указывает на важный факт обескровливания городов, ускоренного варварскими разрушениями. Несомненно, что, с одной стороны, это было обычным следствием насилия завоевателей, которые всегда разрушают, грабят, ввергают в нищету и сокращают население. Несомненно, что города благодаря накопленным богатствам были наиболее соблазнительной добычей и становились наиболее кровавой жертвой. Но если они не возрождались после этих испытаний, значит, эволюция общества отторгала от них население. И этот отток горожан был следствием убыли товаров, которые не обеспечивали более городского рынка. Городское население — это потребители, существовавшие за счет подвоза припасов. И когда исчезновение звонкой монеты лишило горожан возможности покупать, когда торговые каналы перестали орошать городские центры, горожане вынуждены были бежать туда, где производилась продукция. Прежде всего потребность в пище объясняет бегство богатых в свои поместья и исход бедных на земли богатых. Но варварское нашествие, дезорганизовавшее экономические связи и нарушившее торговлю, лишь ускорило аграризацию населения, а не породило ее.