Пётр Пискарёв - Милый старый Петербург. Воспоминания о быте старого Петербурга в начале XX века Страница 6

На Невском и на других центральных улицах все больше и больше использовалась световая реклама, помещавшаяся на высоких домах улицы. Рекламы, и особенно витрины, с их ярким освещением, способствовали усилению освещения улиц. Это надо отнести, прежде всего, к Невскому и некоторым прилегающим к нему улицам. И чем дальше от центра, тем меньше ярко освещенных витрин, и прохожие должны были довольствоваться тусклым светом газового фонаря. Про окраины и говорить не приходится. Какие там могли быть витрины? Для кого там могла быть ярко освещенная реклама?

Уже в самом начале XX века электрическое освещение вошло в быт города. Однако это освещение было только на Невском. Почти все остальные улицы города имели газовое освещение. На окраинах же фонари с газовым освещением были только на центральной магистрали и на некоторых улицах, да у промышленных предприятий. На прочих же улицах освещение оставалось еще керосиновым[49]. Рабочие, жившие близко от фабрик и заводов, находились в более выгодном положении, чем жившие вдали от этих предприятий, так как владельцы предприятий освещали не только территорию, занятую фабрикой или заводом, но и часть территории за их пределами. Хорошее освещение требовалось для подъездных путей, для транспорта, который подвозил сырье и увозил готовую продукцию. А сколько было еще таких уголков, где не было еще и керосинового освещения!

Беден был Петербург и озеленением. Если и были хорошие сады, то все они находились в центре города (Летний сад, Михайловский сад, Александровский сад, Таврический сад)[50]. Были маленькие садики-скверы (Введенский, Прудки, Овсянников, у Казанского и Исаакиевского соборов). Их было очень мало на такой город и они были малы по размеру. Мало было и бульваров (Конногвардейский и на Малой Конюшенной улице). Вместо сохранения и увеличения бульваров их ликвидировали. Так был вырублен бульвар на Лиговской улице. На окраинах почти не было никакой зелени. Если Выборгская сторона соприкасалась с Удельнинским парком, а Петербургская сторона имела Александровский парк и Острова, то такие окраины, как Невская застава или Московская застава, совсем не имели никаких зеленых массивов[51]. Правда, у деревянных домиков были палисадники с несколькими деревьями и кустиками. Вот они-то и напоминали жителям окраин о той природе, которой они были так безжалостно лишены. О цветах и говорить нечего, их там не было, да и негде им было расти.

В Петербурге встречались бродячие домашние животные: собаки, кошки. Если собаки бродили главным образом по улицам, то кошки обитали по дворам и лестницам домов. В целях устранения опасности бешенства собак, город организовывал ловлю бродячих собак. Большой фургон разъезжал ночью по улицам города, куда и сажали четвероногих бродяг. К кошкам таких репрессивных мер не применяли.

В дореволюционное время в России справлялись праздники: церковные, царские дни и один гражданский — Новый год.

Новогодний праздник ничем особенно не отличался[52]. Однако одна традиция, традиция новогоднего поздравления, вносила большое оживление в улицы города. Мелкие чиновники спешили поздравить свое начальство, приказчики — своих хозяев-купцов, родственники — родственников, друзья — друзей и т. д. Город приходил в движение. В этот день извозчики были нарасхват. Многие нанимали извозчика на весь день, объезжая места визита по всему городу.

Царские дни были праздником центра города, резиденции царя. Начинался этот праздник торжественным молебном после литургии в Исаакиевском соборе. На этот молебен съезжалась вся знать города — как военная, так и гражданская. Большинство подъезжало к собору в собственных экипажах. Все они были одеты в богатые парадные мундиры. Вся эта эффектная обстановка привлекала много любопытных, которые тянулись по смежным улицам к месту этого торжества. В момент провозглашения многолетия царствующему дому начинался салют — сто один выстрел с Петропавловской крепости. Большая толпа народа стояла на Дворцовой набережной. В царские дни город украшался национальными флагами. В некоторых домах на балконах вывешивались ковры. Вечером устраивалась иллюминация[53]. Наиболее эффектная иллюминация была только в центре города, на больших площадях, на Невском и некоторых набережных Невы. Огромные вензеля, гирлянды из цветных лампочек и другие формы парадного освещения придавали улице, площади или набережной парадный вид. Вдоль тротуара висели на проволоке шестигранные с цветными стеклами фонарики. Надо отметить, что эти фонарики имели довольно жалкий вид. Как только кончались центральные улицы, площади, набережные, кончалась и нарядная иллюминация. Картина резко менялась. Оставались только флаги, да фонарики и кое-где встречались скромные вензеля. Местами на отдаленных улицах попадались еще плошки с фитилем в масле. Они стояли вдоль тротуара у самой мостовой. Эта иллюминация имела еще более жалкий вид, чем фонарики. От этих плошек поднимались копоть и смрад.

В Петербурге была сосредоточена вся царская гвардия. По улицам проходили отдельные части этой гвардии с оркестром. Прохождение этих частей всегда привлекало уличных мальчишек, которые большой толпой шли по обе стороны оркестра.

Но особое внимание жителей города привлекал майский парад, который проходил на Марсовом поле. Это было исключительно яркое зрелище[54]. Правда, сам парад был малодоступен для широкой публики. Марсово поле было оцеплено полицией и из смежных улиц никого не пропускали. Ведь на параде присутствовал царь, великие князья и высшие круги столицы. Была и посторонняя публика, которую пропускали на парад по пригласительным билетам. Нетрудно догадаться, кто получал эти билеты. Подавляющее большинство народа толпилось по смежным улицам, по которым проходили войска на парад или возвращались с парада. А полюбоваться было чем! Чтобы это понять, надо знать, какая красивая ярко-цветистая форма была у гвардии, особенно у конной гвардии. Все виды конной гвардии имели свою отличную форму: кирасиры, гусары, уланы, драгуны, казачьи части и многие другие. Так и хочется описать эти формы! Но даже при самом удачном описании невозможно создать хоть сколько-нибудь правильного представления о их красоте, разнообразии, яркости. В каждой кавалерийской части лошади имели свою масть. Это еще больше увеличивало эффект при прохождении части. Но, пожалуй, самая красивая форма была у кавалергардов. У них были белые суконные мундиры, обшитые золотым кантом, с блестящими пуговицами, белые суконные брюки. Поверх мундира были одеты латы. На голове — каска с двуглавым орлом. И латы, и каска, и пуговицы были начищены до предельного блеска, и, если погода была солнечная, горели на солнце. Вооружены они были палашами. При прохождении на параде они держали палаши наголо. Ножны для палашей были не кожаные, а металлические, никелированные.

По улицам города проходили разные процессии. Начнем с похорон.

По тому, как хоронили человека, можно было судить и о материальном и об общественном положении покойника и о положении родственников, которые его хоронили. Делом похорон занимались частные предприниматели, а организация называлась «Бюро похоронных процессий»[55].

Похороны производились по трем разрядам: самые богатые — по первому, средние — по второму, бедные — по третьему.

Богатые похороны обставлялись очень пышно. Дроги для гроба с покойниками были с нарядным балдахином, с богатой резьбой, с парчой и кистями. Все было черное или белое (под серебро). Под тот или иной цвет была и упряжь лошадей и одежда факельщиков. В дроги были запряжены две, три и больше пары лошадей. Лошади были покрыты сеткой или попоной до земли, с прорезью для глаз лошади. На голове у лошади были кисточки (плюмажи) и обязательно — шоры. Лошадей с обеих сторон вели конюхи за шнуры с кистями. Конюхи были одеты в длинные сюртуки (почти до пят), цилиндры и перчатки. Впереди шли факельщики (несколько пар). В правой руке у них был большой зажженный фонарь, вверху — шире, внизу — уже. Этой формой фонарю придавался вид факела. Вот почему и люди, которые несли такой фонарь, назывались факельщиками. Одеты факельщики были так же, как и конюхи.

Впереди процессии — лошадь, убранная так же как лошади, которые везли дроги, везла маленькую тележку (двуколку), наполненную еловыми ветвями. Человек, одетый как факельщики и конюхи, бросал эти ветки на землю, и по ним проходила вся процессия. Затем несли шелковые подушки с орденами и медалями. На гробу покойника лежала военная или морская фуражка, или фуражка гражданского ведомства, шашка, кортик или шпага, треуголка и т. д. Если покойник был военным или моряком, за гробом шел оркестр и отряд солдат или моряков. Затем шли провожающие покойника и, наконец, тянулась длинная вереница карет для провожающих престарелого возраста.