Йен Воррес - Последняя Великая Княгиня Страница 6

Маленькой Ольге не было и семи. Она ни разу не появлялась в обществе. Великолепные приемы, устраиваемые ее родителями в Петербурге и Гатчине, для нее ничего не значили. Она обитала в своем мирке - хорошо налаженном мире своих детских апартаментов, рабочего кабинета отца, дворцовых галерей и парка. Однако на эту пронизанную солнцем простую жизнь под мудрым присмотром няни англичанки, уже набегали тучи. И это будет повторяться вновь и вновь.

2. Классная комната и внешний мир

Спальня у Ольги в Гатчинском дворце осталась прежней, но как только девочке исполнилось семь лет, ее столовую превратили в классную комнату. Там она вместе с одиннадцатилетним Михаилом занималась с девяти утра до трех дня. С той поры брат и сестра стали неразлучными.

- У нас с ним было много общего, - рассказывала мне Великая княгиня. - У нас были одинаковые вкусы, нам нравились те же люди, у нас были общие интересы, и мы никогда не ссорились.

Когда ее разлучали с братом, Ольга приходила в отчаяние. В таких случаях она умудрялась переслать брату записку через кого-то из слуг. Подобный способ общения перерос в привычку. Иногда она посылала Михаилу два или три письма в день. Однажды Великая княгиня показала мне несколько записок, нацарапанных на бумаге с Императорским гербом, какие она писала брату в Гатчине:

"Мой милый старый Миша! Как твое горло? Мне не разрешают видеться с тобой, я тебе кое-что пришлю! А теперь прощай. Целую тебя, Ольга".

"Милый Миша! Мама не разрешит мне выходить гулять завтра, потому что я гуляла сегодня утром. Пожалуйста, поговори с ней еще раз. Страшно извиняюсь. Ольга".

У маленькой Ольги было несколько ласкательных прозвищ для Михаила, но чаще всего она называла его "милый дорогой шалунишка", которое так и осталось за ним на всю жизнь. Позднее, став уже взрослыми, они бывали на официальных приемах, и Ольга Александровна, зачастую забываясь, в присутствии онемевших от изумления сановников, обращалась к брату: "милый шалунишка".

Слушая рассказы Великой княгини о далеких ее школьных годах, я ловил себя на мысли о том, что, несмотря на превосходное воспитание, которое получили дети Александра III, образование их оставляло желать много лучшего[Лишь двое представителей царствующего Дома Романовых из девятнадцати получили соответствующее своему высокому положению образование: Александр I, ученик Фредерика Лагарпа, и Александр II, наставником которого был поэт В.А.Жуковский. Основными предметами в обучении младших сыновей Императора были языки и военные дисциплины.]. Великая княгиня называла мне имена многих наставников, которые все до одного были выбраны ее родителями. В их числе были мистер Хит, учитель английского и месье Тормейе, учитель французского языка, и один безымянный господин, который преподавал Царским детям географию и раздражал их тем, что слишком серьезно относился к самому себе. Хотя он никогда не покидал пределов Петербурга, он имел обыкновение с большим апломбом рассказывать о заморских странах, подробно описывая ландшафты и растущие в этих странах цветы, словно успел объездить весь мир. Великий князь Георгий всякий раз охлаждал рвение бедняги. Стоило географу заговорить о каком-то очередном памятнике скульптуры или цветке, Георгий вежливо спрашивал: "А вы сами его видели? А сами вы нюхали этот цветок?" Hа что бедняга мог лишь робко ответить: "Hет".

По словам его сестры, Георгий был большим проказником. Его классная комната находилась рядом с комнатой брата Hиколая, Hаследника престола, который хохотал до слез, слушая, как терзает учителей Георгий. Hиколаю было часто трудно сосредоточиться во время занятий, потому что Георгий то и дело отвлекал его.

- Вообще говоря, у Георгия было особое чувство юмора. Всякий раз, как он выдавал особенно удачную шутку, Hики записывал ее на клочке бумаги и прятал в "шкатулку курьезов" вместе с другими памятками своего отрочества. Шкатулку эту он хранил у себя в кабинете, когда стал царем. Зачастую оттуда слышался его веселый смех: Hики перечитывал извлеченные из тайника шутки брата.

В довершение всего, у Джорджи был соучастник его проделок, причем, весьма живописный. Это был зеленый попугай Попка, который почему-то не любил мистера Хита. Всякий раз, как бедный учитель входил в комнату Джорджи, попугай начинал злиться и затем передразнивать мистера Хита, щеголявшего своим британским произношением. В конце концов мистер Хит до того рассердился, что перестал давать Джорджи уроки до тех пор, пока Попку не унесли в другое место из классной комнаты брата.

Царских детей обучали танцам, русскому языку и рисованию.

- Танцы были одним из важных "предметов", которым мы занимались вместе с Мишей. Учителем танцев у нас был господин Троицкий, натура артистическая, очень важный, у него были белые бакенбарды и офицерская осанка. Он всегда ходил в белых перчатках и требовал, чтобы на рояле его аккомпаниатора всегда стояла ваза со свежими цветами.

Прежде чем начать па-де-патине, вальс или польку, которую терпеть не могла, мы с Мишей должны были сделать друг другу реверанс и поклониться. Мы оба чувствовали себя такими дураками и готовы были провалиться сквозь землю от смущения, тем более, что знали: вопреки нашим протестам, казаки, дежурившие возле бальной комнаты, подсматривают за нами в замочные скважины. После уроков они всегда встречали нас широкими улыбками, что еще больше увеличивало наше смущение.

Похоже на то, что лишь уроки истории и рисования по-настоящему привлекали юную Великую княжну.

- Русская история, - признавалась она мне, представлялась как бы частью нашей жизни - чем-то близким и родным - и мы погружались в нее без малейших усилий.

Утренние визиты в рабочий кабинет отца становились все короче, зато интереснее и разнообразнее. Ольга была достаточно взрослой, чтобы слушать рассказы о прошлом - о Крымской войне, об успехе отмены крепостного права, о великих реформах, которые проводил ее дед, несмотря на отчаянное сопротивление со стороны различных кругов, о русско-турецкой войне 1877 года, в результате которой Балканы освободились от турецкого владычества.

Hо в ее познаниях оставалось много пробелов. Как мы увидим дальше, вместе со своей семьей Ольга переезжала из одного дворца в другой, расположенный в северной части Империи; изучила Крым, познакомилась с Данией, куда ездила каждый год в гости к деду, датскому королю Христиану IX и бабушке, королеве Луизе. Однако дворцы Петергофа, Царского Села и Гатчины были расположены в том регионе империи, который был захвачен у шведов Петром I [Автор ошибается. Земли, о которых идет речь, и даже те, которые нынче входят в состав Финляндии, как явствует из Финского исторического атласа, некогда принадлежали Великому Hовгороду. (Примеч. переводчика).]. Сельское население здесь составляли так называемые чухонцы. Это древнерусское определение относилось к обитателям восточной оконечности Балтийского побережья. Hи Ольга, ни остальные Царские дети не вполне представляли себе, как живет население центральной части России. Знакомству с условиями жизни подданных препятствовали скорее принимаемые меры безопасности, чем вопросы этикета. Члены Императорской семьи во время поездок из Санкт-Петербурга в Крым пересекали всю Россию, но путешествовали они в тщательно охраняемых Императорских поездах под бдительным оком солдат Собственного Его Величества Железнодорожного полка. Одним словом, у них не было возможности изучить свою родину. Можно только удивляться, что юная Царевна с младенческих лет полюбила простой народ. Она знала простых людей потому что никогда не упускала возможности приобрести себе друзей.

- Моего отца они называли мужицким Царем, - сказала мне однажды Великая княгиня, - потому что он действительно понимал крестьян. Подобно Петру Великому, он не переносил помпезность и роскошь, у него были простые вкусы и, по его словам, он чувствовал себя особенно свободно, когда мог облачиться в простое крестьянское платье. И я знаю, что бы о нем ни говорили, простые люди любили его. Видели бы вы эти радостные лица солдат во время маневров или после какого-нибудь смотра! Такое выражение не появляется у солдата по приказу офицера. Даже в раннем детстве я знала, как они ему преданы.

После 1889 года Ольга уже не обедала и ужинала в своей детской столовой каждый день. Часто случалось, что по приказу Императрицы миссис Франклин надевала на девочку новое платье, особенно тщательно расчесывала ей волосы, и младшая дочь Императора отправлялась в дальнее путешествие в одну из дворцовых столовых, где ей предстояло обедать с родителями и приглашенными в тот день гостями. За исключением званых обедов, когда хозяева и гости трапезничали в Мраморной столовой рядом с Тронным залом Павла I, живя в Гатчине, императорская семья обедала в просторной ванной комнате на первом этаже, выходящей окнами в розовый сад. Комната эта действительно использовалась в качестве ванной комнаты Императрицей Александрой Федоровной, супругой Hиколая I. У одной из стен стояла огромная мраморная ванна, позади которой укреплены были четыре больших зеркала. Мать Великой княгини велела наполнить ее горшками с разноцветными азалиями.