Гельмут Фогель - Потерпевшие победу. Немцы в Корсуньском «котле» Страница 6

Глава 3

Планирование, подготовка, готовность

Наступательные операции Ватутина в районе Киева вместе с атаками Конева под Кировоградом сформировали в линии фронта выступ с немецкой стороны с городком Корсунь посередине, примерно в 120 километрах на юг от Киева. Это была заманчивая цель для командования Красной армии. Ударами, нанесенными с обеих сторон выступа по двум сходящимся направлениям, можно было окружить два немецких армейских корпуса. 1-й Украинский фронт Ватутина должен был атаковать с северо-запада, а 2-й Украинский фронт Конева — с юго-востока. 12 января Ставка издала директиву для двух фронтов, поставив им задачу подготовить операцию по окружению в районе Корсуня немецких войск, все еще удерживавших участок Днепра между Каневом и Черкассами.

Вполне естественно, немцы тоже знали, что выступающий участок фронта очень уязвим. Уже в полдень 6 января командующий 1-й танковой армией генерал Ганс Валентин Хубе обсуждал сложившуюся обстановку с фельдмаршалом фон Манштейном, командующим группы армий «Юг». Хубе предложил отвести правое крыло, XXXXII армейский корпус, на реку Россаву. Таким образом, корпус оказался бы в менее уязвимом положении, что позволило бы армии высвободить войска для контратаки западнее. В своем ответе Манштейн отметил, что 1-й танковой армии не следует рассчитывать на какое-либо одобрение отвода своих частей. Тем не менее Хубе приказал и VII, и XXXXII армейским корпусам подготовиться к отступлению. Позже в тот же день Хубе снова обсудил обстановку с фон Манштейном. Фельдмаршал сказал Хубе, что до того он получил приказ сверху удерживать позиции при любых обстоятельствах.

Однако фон Манштейн обговорил этот вопрос с главным командованием сухопутных войск (ОКХ), а Хубе тем временем подгонял два своих корпуса в подготовке к отходу. Перед обедом 1-я танковая армия была уведомлена, что ОКХ не разрешает отход, но продолжает обсуждение этого вопроса. Хубе выглядел вполне оптимистичным, но в 14:00 из ОКХ пришел ясный ответ, что любой отход запрещается. Это решение поставило 1-ю танковую армию в затруднительное положение. Советские атаки создали брешь между VII армейским корпусом и III танковым корпусом, а обещанные им подкрепления были отправлены в другие армии. У Хубе не оставалось других вариантов, кроме отвода войск, который высвободит силы для проведения контратаки прорвавшихся советских частей.

Очевидно, это был рискованный ход, но в данное время он мог сработать. Но если бы командование Красной армии узнало, что фронт был ослаблен, оно в свою очередь могло бы использовать это в своих интересах. К несчастью для Хубе, он мог выбирать только из неопределенных вариантов, так как лучшее из возможных решений было запрещено ОКХ. Немецкие документы не говорят, исходил ли приказ от Гитлера, но если так, то, вероятнее всего, он все равно прошел через ОКХ. Кажется, для Гитлера было обычным делом отдавать лишь очень немногие приказы от своего имени. Но поскольку Гитлер следил за событиями на Восточном фронте очень пристально, ему, если бы он только пожелал, было бы легко обеспечить правому флангу 1-й танковой армии возможность отойти.

Раз пришлось отказаться от варианта с отходом, Хубе оставалось надеяться, что предстоящая операция «Ватутин» нарушит советские планы. Однако оставалось неясным, начнется ли операция вовремя, чтобы предотвратить или ослабить советские атаки. Это был вопрос особой важности, поскольку угроза правому флангу вырисовывалась все отчетливее. Фактически уже 8 января советские атаки создали немцам серьезные проблемы на стыке VII и XXXXII армейских корпусов. 10 января и воздушная разведка, и наблюдение с земли обнаружили направлявшиеся на этот участок советские подкрепления с танками и моторизованными частями. Немцы посчитали, что это наблюдение свидетельствует о смещении направления главного удара советских войск, предположительно на Умань. Следующие шесть дней прошли без существенных действий советской стороны против двух правофланговых корпусов 1-й танковой армии.

Первые признаки наращивания советских сил проявились 17 января, когда перед VII армейским корпусом были обнаружены две новые стрелковые дивизии и танковая часть, имевшая на вооружении американские танки. Немцы не сочли эти силы достаточными для создания серьезной угрозы, но тем не менее VII армейский корпус был вынужден перейти к обороне.

Дополнительной проблемой VII армейского корпуса стала отдельная группа советских частей в районе Рубаный Мост и Багва[27]. Немцы пытались уничтожить эти части, но советская атака 18 января не позволила привлечь необходимые для этого силы. Советские войска отбросили 82-ю пехотную дивизию и заняли Тыновку. Дальнейшее наблюдение за перемещением советских подкреплений в район Тыновка — Веселый Кут прибавило немцам тревог. На следующий день советские атаки в районе Тыновка — Баштечки оказывали сильное давление на немецкий VII корпус.

Еще серьезнее оказалось положение на северном фланге корпуса, где Красная армия атаковала между Крутыми Горбами и Антоновкой. Немецкая оборона была нарушена, и советские части почти добрались до Красногородки. 1-я танковая армия посчитала эту атаку очевидной попыткой прорвать немецкую оборону. Плохая погода не позволила Люфтваффе наносить удары по районам сосредоточения советских войск и вести воздушную разведку. Тем не менее части 82-й пехотной дивизии начали сосредотачиваться с целью ликвидировать советские части в районе Рубаного Моста и Багвы. Атака была назначена на 21 января.

20 и 21 января серьезных советских атак на позиции VII и XXXXII армейских корпусов не последовало, а сами немцы продолжали подготовку атак силами III и XXXXVI танковых корпусов. Одновременно советские подкрепления продолжали прибывать в район напротив VII армейского корпуса. Температура немного поднялась, и началась оттепель. Вывод 82-й пехотной дивизии с передовых позиций для переброски на юго-запад продолжался, но на прежнем месте была оставлена боевая группа из ее состава для нанесения удара по окруженным советским войскам под Тихоновкой.

22 января немцы снова наблюдали перемещение советских подкреплений в полосу VII армейского корпуса. Были выявлены три или четыре зенитные батареи, что дало немцам повод предполагать, что Красная армия готовит наступление более серьезное, чем ряд атак с ограниченными задачами, которые предпринимались всю последнюю неделю. В частности, немецкие наблюдатели подозревали, что новоприбывшие советские силы, возможно, стягиваются для участия в атаке с двух направлений — в предположении, что второй удар будет нанесен из района Кировограда — с целью срезать корсуньский выступ. Так как вывод войск из выступа был запрещен решениями ОКХ или более высокой инстанции, 1-я танковая армия могла лишь надеяться, что ее предстоящие атаки ослабят советские силы настолько, что ударную группировку достаточной силы для ликвидации выступа создать уже не удастся.

У XXXXII армейского корпуса предыдущие дни прошли спокойно, но 23 января советские войска предприняли мощную атаку на позиции 88-й пехотной дивизии, вдоль шоссе от Таращи на Звенигородку. Тяжелый бой разгорелся у села Ковшеватая, которое было занято советскими силами в результате кровопролитного боя. Они стремились к Луке, и немцам пришлось выделить один батальон из корпусной группы «Б» для укрепления обороны. Кроме того, советские войска провели четыре атаки на Крутые Горбы, примерно в четырех километрах южнее, но там немцам удалось удержать свои позиции.

Основная причина неспособности XXXXII армейского корпуса отразить советские атаки заключалась в его слабости. 22 января в его составе было две дивизии, ни одну из которых нельзя было назвать регулярной. 88-я дивизия имела в своем составе только пять пехотных батальонов, а корпусная группа «Б» — шесть[28]. Этого было очень мало для удержания участка фронта протяженностью более 100 километров.

Помимо этих двух дивизий XXXXII армейский корпус располагал крайне небольшими силами: охранный полк из двух батальонов, пехотный батальон и дивизион легких полевых гаубиц. Охранные батальоны планировалось использовать для охраны тыловых районов и операций против партизан, но растянутая линия фронта заставила Лиеба, командира XXXXII армейского корпуса, использовать их на передовой, на участке 88-й дивизии. Возможно, положение могло бы быть несколько лучше, если бы в распоряжении обороняющихся имелось большое количество артиллерии, но и в этом отношении корпус был слабым. 88-я дивизия и корпусная группа «Б» располагали лишь восемью и одиннадцатью артиллерийскими батареями соответственно. Этого было катастрофически мало для прикрытия фронта такой протяженности.

Немецкий VII армейский корпус, расположенный дальше к югу, обладал большими силами при более коротком обороняемом участке. Тем не менее и у него не все шло гладко. Навстречу советскому наступлению, казавшемуся неотвратимым, Люфтваффе направило пикирующие бомбардировщики, которые нанесли удары по частям, сосредотачивавшимся в районе Тыновки. Однако еще одну проблему создавала отрезанная советская группировка под Тихоновкой. 23 января боевая группа 82-й пехотной дивизии удалось сжать кольцо вокруг них, таким образом, вернув ситуацию под контроль. Но было неясно, удастся ли ликвидировать эту группировку до начала советского наступления, которое теперь представлялось неизбежным. Район должен был быть безоговорочно очищен от ее частей до утра 25 января, поскольку именно в этот день 82-ю дивизию планировалось направить в III танковый корпус, который готовился начать операцию «Ватутин» совместно с XXXXVI танковым корпусом.