Игорь Фроянов - Рабство и данничество у восточных славян Страница 6

45 Там же. С.71. В конце 60-х — начале 70-х гг. в советской историографии появились серьезные исследования, показывающие развитие и рост холопства на Руси XV-XVI вв. — См., напр.: Панеях В.М. 1) Кабальное холопство на Руси в XVI веке. Л., 1967; 2) Холопство в XVI-начале XVII века. Л., 1975; Колычева Е. И. Холопство и крепостничество (конец XV-XVI в.) М., 1971.

46 3имин А. А. Холопы на Руси (с древнейших времен до конца XV в.) М., 1973. С.9-50.

47 Там же. С.28.

48 Там же. С.6.

49 Там же.

50 Там же. С.83, 96, 105, 117, 128, 135, 142.

51 Там же. С.6.

52 Рубинштейн Н. Л. Древнейшая Правда и вопросы дофеодального строя Киевской Руси// Археографический ежегодник за 1964 год. М., 1965. С.10.

53 См.: Пьянков П. А. 1) Социальный строй восточных славян в VI—VIII вв.// Проблемы возникновения феодализма у народов СССР/ Под ред. 3. В. Удальцовой. М., 1969. С.56-58, 62, 70; 2) Происхождение общественного и государственного строя Древней Руси. Минск, 1980; Горемыкина В. И. 1) К проблеме истории докапиталистических обществ: (На материале Древней Руси). Минск, 1970; 2) Возникновение и развитие первой антагонистической формации в средневековой Европе. Минск, 1982.

54 См.: Фроянов И. Я. Киевская Русь: Очерки отечественной историографии. Л., 1990. С.134-147.

55 Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. Л., 1945. С.155-156.

56 См.: Фроянов И. Я. Киевская Русь: Очерки отечественной историографии. С.281-300.

57 См.: Свердлов М. Б. 1) Критерии прогресса в изучении обще-ственного строя Древней Руси// Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования. 1985 год. / Отв. ред. А П. Новосельцев. М., 1986; 2) Образование Древнерусского государства: (Историографические заметки)// Древнейшие государства Восточной Европы. Материалы и исследования 1992-1993 годы/ Отв. ред. А^П. Новосельцев. М., 1995; 3) Общественный строй Древней Руси... С.312-317.

58 См., напр.: Котляр Н.Ф. 1) Север или юг (К вопросу о возникновении древнерусской государственности)// Образование Древнерусского государства. Спорные проблемы. Чтения памяти члена-корреспондента АН СССР Владимира Терентьевича Пашуто. Москва, 13-15 апреля 1992 г. Тезисы докладов. М., 1992; 2) О социальной сущности Древнерусского государства IX-первой по-ловины X в.// Древнейшие государства Восточной Европы. Материалы и исследования. 1992-1993 годы. М., 1995; Мельникова Е. А. К типологии предгосударственных и раннегосударственных образований в Северной и Северо-Восточной Европе (Постановка проблемы)// Там же; Пчелов Е. В. К вопросу о времени возникновения древнерусского государства// Альтернативные пути к ранней государственности. Международный симпозиум. Владивосток, 1995. Критику построений Е. А. Мельниковой и Н. Ф. Котляра см.: Пузанов В. В. О спорных вопросах изучения генезиса восточнославянской государственности в новейшей отечественной исто-риографии// Средневековая и новая Россия. Сб.научных статей к 60-летию И. Я. Фроянова. СПб., 1996.

59 Следует заметить, что наши историки в основном сосредоточились на данничестве второй половины IX-X вв., оставив без должного внимания (за редкими исключениями) предшествующий период его развития.

 •Часть первая. Восточнославянское рабство

Рабы у антов и склавинов VI-VII вв.

Самые ранние письменные известия о славянах, выступающих под именем венедов, восходят к первым столетиям новой эры и содержатся в трудах греко-римских авторов: Гая Плиния Старшего, Публия Корнелия Тацита и Клавдия Птолемея. Это — весьма фрагментарные и невыразительные известия, позволяющие предположительно определить лишь территорию, занимаемую венедами.1 Сведения об укладе жизни славянских племен в них практически отсутствуют.

Начиная с VI века характер информации о славянах меняется. Она становится более подробной и разнообразной. Появляются рассказы византийских, латинских и других писателей, повествующие о хозяйственных занятиях, быте и нравах славянских племен, их религии, общественном строе, военной организации и т. д. Нет оснований сомневаться в достоверности этих рассказов. Надо согласиться с П.Н.Третьяковым в том, что «сообщения византийских, латинских и сирийских авторов VI-VII вв. об антах и склавинах являются первыми вполне бесспорными и обстоятельными историческими известиями о славянских племенах, в частности славянах на восточноевропейской равнине».2

До мнению современного исследователя славянской старины В.В.Седова, «анты и славяне (склавины.— И. Ф.) были отдельными племенами, имевшими собственных вождей, свое войско и ведущими самостоятельную политическую деятельность. Различия между ними, по-видимому, носили этнографический характер, а в языковом отношении не выходили за рамки диалектной дифференциации».3 Говоря о различии между племенами антов и склавинов, которое, несомненно, имело место, нельзя допускать крайностей, поскольку анты и склавины, по свидетельству византийцев,—-племена, очень похожие друг на друга. «У обоих этих варварских племен, — извещает Прокопий Кесарийский, — вся жизнь и законы одинаковы... У тех и других один и тот же язык, достаточно варварский, и по внешнему виду они не отличаются друг от друга. Они очень высокого роста и огромной силы. Цвет кожи и волос у них очень белый или золотистый и не совсем черный, но все они тёмно-красные... И некогда даже имя у славян и антов было одно и то же».4 С Прокопием созвучен Маврикий: «Племена славян и антов сходны по своему образу жизни, по своим нравам».5

Наше внимание привлекают прежде всего анты, поскольку именно их многие исследователи отождествляют с восточными славянами в целом или с южной группой восточнославянского мира.6 Правда, в последнее время такое отождествление стало подвергаться сомнению и даже полному отрицанию. По словам В. В. Седова, предположение о соответствии антов восточной ветви славянства представляет ныне «чисто историографический интерес», ибо «археология определенно свидетельствует, что в V-VII вв. анты были отдельной этноплеменной группировкой славянства, сформировавшейся в II1-IV вв. в составе Черняховской культуры в условиях взаимодействия славян с ираноязычным населением... Анты — племенная группировка праславянского периода. Они вместе с иными праславянскими группировками приняли участие в этногенезе будущих восточных, южных и западных славян».7 Тем не менее В. В. Седов, обращаясь к «общим вопросам восточнославянской археологии», рассматривает хозяйство и общественный строй восточных славян, их религиозные верования, а также многое другое, используя исторические данные, относящиеся к антам.8 И это, на наш взгляд, вполне правомерно.

Столь же оправдано распространение на антов сведений, касающихся непосредственно склавинов. Несмотря на то, что эти племена, как верно замечал Н. С. Державин, представляли «собою два отдельные объединения», что «каждое из них в своих международных отношениях живет независимою друг от друга политическою жизнью, а в своих взаимоотношениях они не всегда поддерживали мирные, добрососедские отношения»,9 между ними было очень много общего, и это дает возможность историку видеть общественную жизнь там, где речь идет только о склавинах.

Таким образом, мы формулируем для себя два важных методических принципа, позволяющих проецировать материалы источников, касающиеся антов, на восточных славян, а относящиеся к склавинам, — на антов. Что же наблюдаем в результате?

Под пером византийских авторов анты и склавины выступают как гордый и свободолюбивый народ: «Их никоим образом нельзя склонить к рабству или подчинению в своей стране».10 И все же рабы у них были, причем во множестве. Славянское рабство питали прежде всего войны. Вот соответствующие данные. Согласно Прокопию, «большой отряд славян, перейдя реку Истр, стал грабить тамошние места, и забрал в рабство большое количество римлян».11 В следующий раз уже анты «сделали набег на Фракийскую область и многих из бывших там римлян ограбили и обратили в рабство. Гоня их перед собою, они вернулись с ними на родину».12 Обращает внимание еще один эпизод: «Войско славян, перейдя реку Истр, произвело ужасающее опустошение всей Иллирии вплоть до Эпидамна, убивая и обращая в рабство всех попадавшихся навстречу, не разбирая пола и возраста и грабя ценности».13 Прокопий сокрушается и о том, как однажды «огромная толпа славян нахлынула на Иллирию и произвела там неописуемые ужасы... варвары совершали ужасные опустошения. Во время этого грабительского вторжения, оставаясь в пределах империи долгое время, они заполнили все дороги грудами трупов; они взяли в плен и обратили в рабство бесчисленное количество людей и ограбили все, что можно... и со всей добычей ушли домой».14 Поход славян на Византию сулили им «бесчисленную добычу из людей, всякого скота и ценностей».15