А. Боханов - Деловая элита России 1914 г. Страница 6

Период 60-70-х гг, был временем зарождения "единения" экономических интересов между дворянско-бюрократической средой и купеческо-предпринимательскими кругами. Такой проницательный наблюдатель как Ф.М.Достоевский, писал в 1876 г. о том, что "прежние рамки прежнего купца вдруг страшно раздвигаются в наше время. С ним вдруг роднится европейский спекулянт, на Руси еще прежде неведомый, и биржевой игрок. Современному купцу уже не надо заполучать к себе на обед "особу" и давать ей балы; он уже роднится и братается с особой на бирже, в акционерном собрании, в устроенном вместе с особой банке; он уже теперь сам лицо, сам особа"(29). Ценные бумаги крупных компаний в значительных количествах концентрируются в руках правящей бюрократии. Например, акции Курско-Киевской железной дороги, по словам С.Ю.Витте, называли акциями "Государственного Совета и Сената"(30). У многих видных сановников доходы от ценных бумаг составляли существеннейшую часть их бюджета. Как признал Комитет министров в 1880 г., участие высших должностных лиц в делах акционерных предприятий стало "вполне обычным явлением"(31). В конце концов, осознав ненормальность подобного положения, правительство приняло в 1884 г, т.н. "Правила о порядке совмещения государственной службы с участием в торговых и промышленных товариществах и компаниях, а равно и общественных и частных кредитных установлениях", которыми вводились законодательные ограничения на право участия определенных групп высших государственных служащих в учреждении акционерных обществ и в делах управления ими.

Закон очерчивал круг классных должностей и классных званий, для которых вводились подобные запрещения. Речь шла прежде всего о тех, кто состоял "в высших должностях и званиях государственной службы, в должностях первых трех классов и в соответствующих придворных чинах", в разряд которых входили члены советов министров, директора и вице-директора департаментов и канцелярий министерств, иных центральных учреждений, их помощники и некоторые другие(32). Нахождение на этих постах стало считаться несовместимым с учреждением и занятием должностей в железнодорожных, пароходных, страховых, торговых и прочих "товариществах по участкам" и "компаниях на акциях". Исключение делалось лишь для чиновников-землевладельцев, которым не запрещалось создавать компании и товарищества "по обработке на месте сельскохозяйственных произведений и эксплуатации минеральных богатств в их имениях". Вместе с тем, чиновники имели право участвовать "в общих собраниях товариществ, компаний и кредитных обществ"(33).

Казалось бы, что теперь стихнут оживленные дискуссии, проходившие на протяжении нескольких десятилетий в сановно-бюрократических кругах, между сторонниками и противниками совмещения государственной службы и частных коммерческих интересов. Однако глубоких и принципиальных изменений в сложившуюся практику отмеченная законодательная акция не внесла.

Вопрос о противозаконности совмещения высших званий и государственных должностей с учреждением акционерно-паевых компаний и занятием должностей в них, неоднократно обсуждался в правящих кругах и в дальнейшем. Хотя новых законодательных мер принято и не было, самодержавной власти приходилось неоднократно напоминать чиновно-бюрократической элите о существовании закона 1884 г. В некоторых случаях, как, например, в Министерстве путей сообщения, дело доходило до того, что приходилось неоднократно брать подписку у служащих в центральном аппарате в том, что они "не состоят участниками какого-либо акционерного предприятия, имеющего деловые отношения с Министерством путей сообщения"(34).

Да и сам введенный закон не был достаточно универсальным и ограничивался лишь тремя первыми классами гражданских чинов и запрещал только явное участие в делах компаний носителей высших классных званий, занимавших одновременно в государственном аппарате видные посты. Однако подобное тождество чина и власти в бюрократической среде было скорее исключением, чем правилом. Владельцы высших чиновных званий далеко не всегда занимали соответствующие должности и чем дальше, тем больше система чинопроизводства производила "статских генералов", не имея возможности обеспечить их соответствующими классными постами в аппарате управления. Так, уже в начале 80-х годов ХIХ века только число действительных статских советников в три раза превышало количество должностей этого класса(35).

Это аномальное положение обсуждалось в различных правительственных комиссиях на протяжении всего ХIХ века, однако какого-либо решения так и не было принято. В соответствии со сложившейся практикой, чины давались не только за служебные отличия, но и за обыкновенную выслугу лет и существовала многочисленная группа лиц, "причисленных" к различным ведомствам, имевшим чины до действительного тайного советника включительно. Они не имели конкретных служебных, обязанностей и были свободными от законодательной регламентации неслужебной деятельности. По данным на 1914 г. из 98 владельцев чина 2 класса (действительный тайный советник), подобного рода чиновников было около 15 человек(36).

Интерес чиновничества к предпринимательской деятельности был сугубо материального свойства. Как признала в середине 90-х годов ХIХ века "высочайше учрежденная" при Государственном совете Комиссия для пересмотра устава о службе гражданской: "частные предприятия довольно щедро оплачивают своих служащих", в то время как у правительства нет средств, чтобы "платить столь же значительные оклады"(37). Доходы в сфере частного предпринимательства были во много раз выше даже того содержания, которое получали верхи бюрократии. В качестве примера можно сослаться на историю с С.Ю.Витте, который долго колебался, прежде чем покинуть пост управляющего одной из железных дорог с годовым доходом в 50 тысяч рублей и перейти на должность директора Департамента железных дел Министерства финансов с окладом (специально повышенным для него Александром III) в 16 тысяч рублей(38).

Бурные процессы экономического развития в конце ХIХ в., активная эмиссионно-грюндерская горячка, охватившая предпринимательские круги России, затронули и чиновничество. Появляется тип дельца-чиновника, который, занимая видное место в бюрократической среде, смыкался с деловым миром и его прямые служебные обязанности становились придатком к деятельности "на ниве частных интересов". Одной из наиболее скандальных фигур в этом ряду несомненно был директор (1891-1896 гг.) Горного департамента Министерства государственных имуществ, горный инженер К.А.Скальковский, который уже с середины 80-х годов был по существу на содержании парижских Ротшильдов, что не было тайной и для правящих кругов. После выхода в отставку "с пенсией" К.А.Скальковский быстро стал одной из крупнейших фигур нарождающейся финансовой олигархии в России.

Основная часть верхов чиновничества занимала доходные места в правлениях капиталистических компаний после ухода с классных должностей в системе государственного управления, что особенно было характерно для чиновников экономических министерств. Подобная тенденция получила развитие в ХХ веке. В годы предвоенного финансово- промышленного подъема, многие известные тайные и действительные статские советники занимали прочное место в высшем предпринимательском эшелоне, обосновавшись в правлениях крупнейших компаний и коммерческих банков. В их числе: А.И.Вышнеградский (вице-директор "Особенной канцелярии по кредитной части"); Л.Ф.Давыдов (директор того же подразделения Министерства финансов); А.К.Дрейер (чиновник Министерства финансов и член комитета Управления железнодорожных дел Министерства путей сообщения); Е.Э.Картавцов (управляющий Дворянским земельным и Крестьянским поземельным банками); В.И.Ковалевский (директор Департамента торговли и мануфактур и товарищ Министра финансов); Д.Е.Куриленко (директор Государственного банка); Н.Н.Кутлер (товарищ Министра внутренних дел и Министра финансов, а затем Главноуправляющий земледелием и землеустройством); князь С.В.Кудашев (чиновник Министерства внутренних дел и Главного управления уделов); А.И.Путилов (директор Общей канцелярии Министерства финансов, товарищ Министра финансов и управляющий Дворянским и Крестьянским поземельным банками); В.И.Тимирязев (товарищ Министра финансов и дважды – Министр торговли и промышленности); Я.И.Утин (директор одного из департаментов Министерства юстиции); М.М.Федоров (редактор "Вестника финансов, промышленности и торговли" и "Торгово-промышленной газеты", управляющий отделом торговли Министра финансов и управляющий Министерством торговли и промышленности); С.С.Хрулев (товарищ прокурора Петербургской судебной палаты) и другие. Известный русский библиограф и публицист Н.А.Рубакин в 1912 г. констатировал очевидное общественное явление – массовое участие высшей бюрократии в делах крупнейших акционерных компаний(39). Дворянско-бюрократические "сферы" превратились в один из важнейших социальных источников пополнения рядов деловой элиты России.