Юрий Веремеев - Красная Армия в начале Второй мировой. Как готовились к войне солдаты и маршалы Страница 6

Сосредоточивая все внимание читателей на своих расхождениях с Гитлером мемуаристы в лампасах очень умело обходят вниманием те факты и те свои мнения, которые целиком или частично совпадали с гитлеровскими.

Говорят, что в спорах рождается истина. Вот только как ее опознать, когда ошибка одета в те же самые одежды. Несомненно, что ошибочные и неверные решения, приведшие к катастрофе, Гитлером принимались на основе предположений и расчетов все тех же фельдмаршалов. Так что говорить о своих выдающихся талантах и бездарности Гитлера битым генералам не стоило бы, тем более, что при внимательном рассмотрении событий той поры их собственные трагические ошибки, грубые просчеты становятся достаточно заметны. Их не скрыть за трескотней описаний грандиозных успехов и побед 1941–1942 годов. Тем более, что в конечном результате они привели к сокрушительному поражению.

Но может быть это только мое личное предвзятое мнение, основанное на неверных предпосылках?

Ну что ж, посмотрим, что по этому поводу думают маститые и признанные в западном мире специалисты в области военного искусства.

Американский военный историк С.Л.А. Маршалл, который по поручению правительства США в 1945–1947 годах изучал деятельность германского Генерального штаба и по поручению которого ряд высших немецких генералов составляли письменные отчеты об обстоятельствах принятия кардинальных решений и о ходе военных кампаний приходят вот к какому выводу:

« …может показаться, что гитлеровские фельдмаршалы и генералы были безупречными знатоками военного искусства и что если они в конце концов и были повержены в прах, то только вследствие бестолкового вмешательства Гитлера в дела, в которых он ровно ничего не понимал…

Мнение Гитлера было решающим в военном совете лишь потому, что большинство профессиональных военных поддерживало его, и соглашались с его решениями. Наиболее рискованные решения Гитлер принимал отнюдь не против воли большинства немецких военных руководителей – многие разделяли его взгляды до конца».

А вот как смотрит на тезис о бездарности Гитлера и гениальности его генералов широко известный английский военный историк Б. Лиддел Гарт:

«Перед войной и во время победного шествия по западным странам Гитлер представлялся неким гигантом, сумевшим сочетать стратегический гений Наполеона, острый ум и хитрость Макиавелли и фанатичность Магомета. После получения им первого отпора в России его образ довольно быстро утратил свое величие, и в конце войны он представлялся как бездарный любитель, чьи безумные приказы и махровое невежество сослужили хорошую службу союзникам.

В итоге все трагедии немецкой армии стали приписывать Гитлеру, а успехи Генеральному штабу.

Такая картина не является достоверной…

Гитлер был далеко не так глуп в части стратегии. Более того, в некоторых случаях его можно было даже назвать блестящим стратегом.

Он тонко чувствовал, где необходима внезапность, был непревзойденным мастером психологии стратегии, которую поднял на качественно более высокую ступень…

Он предвидел лучше, чем все генералы, что до начала войны можно осуществить бескровный захват многих стран Запада, предварительно подорвав основы сопротивления. Ни один стратег в истории не достиг таких высот в умении в нужный момент использовать слабости противоборствующей стороны, а ведь именно в этом заключается искусство стратегии…

…Нежелание рассматривать очевидную вероятность именно такого развития событий и возникающих при этом вопросов проливает свет на ограниченность профессиональных взглядов немецких генералов. Становится очевидным, что они не обладали достаточными познаниями в области генеральной стратегии и не вполне понимали истинные цели войны…

Слабые стратеги не могли постичь успеха при общении с Гитлером, который на лету схватывал вопросы политики и стратегии… Генералы не имели возможности спорить с ним на равных, поскольку не достигли его уровня понимания современных проблем, а следовательно, и не были в состоянии исправить ошибки генеральной стратегии или обуздать свои амбиции. Их профессиональные знания стратегии и тактики находились на более низкой ступени…

…Генералам не удавалось удержать Гитлера от опрометчивых шагов, для этого они были слишком профессиональными военными, иными словами имели достаточно ограниченные взгляды, и к тому же являлись специалистами только в сухопутной войне…

…немецкие стратеги не были знакомы с факторами, которые должны были являться основами для разработки операций…

…а немцы после своей последней авантюры (Сталинграда), наоборот бездарно растратили силы, которые могли использовать для организации отпора…»

То, что не один Гитлер виновен в проигрыше войны сквозь зубы признают и некоторые немецкие генералы.

Генерал-фельдмаршал фон Клейст: «Мы не готовились к затяжной борьбе. Все строилось на достижении решающей победы еще до наступления осени…

…Мы все-таки могли достичь цели (Сталинграда), если бы бездарно не разбазаривали силы…

Такое растаскивание армии по кускам, по моему твердому убеждению, внесло весомый вклад в наши последующие неудачи…

…Причинами неудачи немцев на востоке, по моему мнению, является то, что наши войска были вынуждены преодолевать огромные пространства, не имея должной гибкости командования… «Генерал-майор Типпельскирх: «Основная причина поражения немецкой армии заключалась в том, что ее силы были бездарно растрачены бесполезным сопротивлением в ненужном месте и в неудобное время, а также бесплодными попытками захватить невозможное. В нашей кампании отсутствовала стратегия».

Генерал-майор Г. Дерр: «Сталинград должен войти в историю войн как величайшая ошибка, когда-либо совершенная военным командованием, как величайшее пренебрежение к живому организму своей армии, когда-либо проявленная руководством государства…»

«Генерал грязь»

Немецкие мемуаристы дружно называют одной из главных причин провала войны русское бездорожье вообще и страшную распутицу осенью в частности. Первая крайне затрудняла и замедляла ведение боевых действий, вторая делала ведение боевых действий почти невозможным. Причем то, что эти два фактора влияют и на противную сторону, как-то умалчивается.

По мемуарам Гудериана можно точно установить даты начала и окончания распутицы на московском направлении. Это 7 октября 1941 и 4 ноября 1941 года. Таким образом, меньше месяца продолжалась распутица, которая вроде и является главной виновницей неудачи под Москвой.

Один месяц из пяти с половиной вермахт не имел нормальной подвижности и это решило исход всей кампании, а в конечном счете и всей войны? Но известно, что немецкое наступление захлебнулось не 7 октября, а лишь 6 декабря, т. е. более чем через месяц после окончания распутицы. Следовательно, распутица могла лишь замедлить темпы наступления, но не сорвать его вообще.

Этого времени хватило Красной Армии, чтобы опомниться от летне-осенних поражений, переформироваться, подтянуть свежие дивизии (по бездорожью?) и сорвать немецкий удар на Москву? В значительной мере это факт. Но этот факт говорит не в пользу тезиса о гениальности немецких полководцев и бездарности сталинских генералов. Получается, что немецкие стратеги не сумели учесть фактор времени, который работал против вермахта, не сумели добиться его нейтрализации.

Отсюда следует простой и ясный вывод – стратегия блицкрига, т. е. молниеносной войны, на которую немецкие фельдмаршалы делали ставку, в условия России была ничем иным как авантюрой. А, как известно, те, кто пытается добиться успеха за счет авантюр, именуются авантюристами, а отнюдь не гениями, и даже не талантами.

А вот бездарные, лапотные, малограмотные сталинские генералы от сохи, так этот фактор сумели использовать к своей пользе в полной мере.

Бесспорно, осенняя грязь и бездорожье изрядно влияют на боевые действия вплоть до того, что они почти замирают. Однако в сетованиях немецких генералов на осеннюю грязь никак не отражается ее влияния на действия Красной Армии. На нее, что, распутица никак не влияла вообще?

Давайте сравним.

Основу вермахта и Красной Армии составляла пехота. Из 134 дивизий вермахта, действовавших в СССР, только 17 были танковые и 12 моторизованных и мотопехотных. Остальное – пехота. Думается, что на пехотинцев той и другой стороны грязь действует одинаково, поскольку пехота передвигается пешком. Сапог немецкий вязнет в грязи точно так же, как и российский. Это не колесо и не гусеница.

Лошади с повозками одинаково страдают от грязи в обеих армиях.

Да и танки вязнут в грязи одинаково, что немецкие, что русские. Утверждения о том, что русские танки имели более высокую проходимость по грязи, чем немецкие из-за большей ширины гусениц, малоосновательны. Ширина гусениц определяется не государственной принадлежностью, а весом танка. На легком танке гусеницы узкие, на тяжелом – широкие. Здесь важно удельное давление на грунт, т. е. отношение веса танка к площади гусениц (той их части, которыми танк опирается на грунт). А оно и у советских и у немецких танков было примерно одинаковым: 0,63—0,75 кг/см2.