Сборник статей - Сборник трудов участников городской научной конференции «Дух и культура Ленинграда в тылу Советского Союза в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов» Страница 6

Арестованного 8 марта 1917 г. Николая II вместе с женой, сыном и четырьмя дочерями отвезли сначала в Царское Село, затем в Тобольск, оттуда – в Екатеринбург. Там по постановлению Уральского областного совета и приказу из Кремля семья последнего российского императора была расстреляна в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. В 1998 году останки царя и его семьи были перезахоронены в Петропавловском соборе нашего города.

С 1914 по 1924 гг. Санкт-Петербург назывался Петроградом. В это роковое для России десятилетие вошли поражение в войне с Германией, свержение самодержавия, большевистский переворот 25 октября 1917 г., трагическая для любого народа гражданская война. И, наконец, в марте 1918 г. город утратил статус столицы.

На берегах Невы стоял опустевший, заброшенный, одичавший Петроград, будто бы полностью исчерпавший свою короткую жизнь в новой ипостаси.

Метель, ветер и снег – любимая поэтическая стихия революционного творчества петербуржца Александра Блока. В снежном вихре на Петербургской стороне поэту привидится Христос в белом венчике из роз и за ним идущие державным шагом двенадцать красногвардейцев. Это был тот Христос, которого мысленно призывали в XIX в. Александр Иванов и Николай Гоголь. Поэма «Двенадцать» была закончена Блоком в январе 1918 г. И уже тогда многим было ясно, что двенадцать красногвардейцев не пойдут вослед, а скорее станут конвоировать Христа, который померещился поэту в туманном и роковом Петрограде.

Ураган, пронесшийся с громадной разрушительной силой над всеми городами и весями бывшей империи в годы революции и гражданской войны, прошел не без ущерба для исторических и художественных памятников столицы. В то же время Александр Бенуа отметил инстинкт пиетета, присущий русскому народу, который и уберег в дни стихийного бушевания художественные сокровища от разгрома и разграбления.

В статье «Дворцы-музеи» 1923 года А.Н. Бенуа писал:

«В дни революционных ураганов по Петербургу ходили (а за границей и до сих пор ходят) слухи, будто все дворцы в самой столице и пригородах спалены огнем и опустошены войсками, не сдерживаемыми дисциплиной. Велика же была и радость, когда эти слухи, выдававшиеся за вполне достоверные, оказались небылицей, и мы снова смогли посетить Царское, Павловск, Ораниенбаум и Петергоф и любоваться всеми их красотами, как ни в чем не бывало сознавая, что лучшие и интереснейшие стороны исчезнувшего остались запечатленными и для нас, и для будущих поколений».

Были и другие суждения. Сразу после Февральской революции писатель Александр Амфитеатров, основатель «Русской воли», в печати и на митингах выдвигал требования убрать бронзовые статуи царей, раз идет борьба с царизмом и его идеологией. К идолам самодержавия Амфитеатров причислял прежде всего Медный всадник и памятник Николаю I на Исаакиевской площади.

Защищая художественно-историческую ценность дворцов и памятников имперской России, А.Н. Бенуа призывал не обижать себя и не обкрадывать, не губить красоту, доставшуюся в наследство, наоборот, беречь ее и пользоваться ею. В июле 1917 г. в статье «О памятниках» А.Н. Бенуа доказывал вполне, казалось бы, очевидное:

«Красоты, созданные при монархии, только кажутся рожденными произволом, на самом же деле в них проявились достижения очень сложной, многовековой культуры; они – результат бесконечной цепи традиций, бесконечного “атавизма идеалов”, и именно идеалов, а не просто угодничества. Будем копить искусство, а не тратить. Этот вид бережливости приличествует демократии».

В 1924 г. город обрел другое имя, и уже как Ленинград вошел в эпоху «социалистического» общества с его идеологией и моралью, постепенно превращаясь в державный город с областной судьбой.

Июнь 1941 г. Ленинград встретил солнечным, шумным, изумительным. Уже в ночь на 23 июня прозвучала первая сирена: вражеский бомбардировщик № 1 летел по направлению к Ленинграду, был атакован зенитной батареей и сбит. С 19 июля были введены карточки на продукты и промтовары.

Вскоре поэтесса Ольга Берггольц оказалась в группе самозащиты своего дома на улице Рубинштейна и вспоминала об этом в книге «Дневные звезды»:

«Уже сгорели Бадаевские склады – продовольственные запасы Ленинграда, и когда они горели, маслянистая плотная туча встала до середины неба и закрыла вечернее солнце, и на город лег тревожный, чуть красноватый сумрак, как во время полного солнечного затмения – первый вестник голодного мора, уже вступившего в наш осажденный город.

Мы были взволнованы странной листовкой, которую разбросал во время последней бомбежки немец, уже после пожара Бадаевских; она состояла из одной только фразы: “Ждите серебряной ночи”, и, конечно, внизу подлая виньетка и буквы “шт. в з.” – что означало “штык в землю”».

В начале сентябре 1941 г. немцы пыточным поясом блокировали город с суши полностью, и не перерезанной осталась лишь узкая полоска через Ладогу. Большего фашисты достичь не смогли, остановились. Поняли: легче – голодом уморить, запереть и уморить голодной смертью, с воздуха растолочь, превратить в пылающий костер, в груду развалин эту Северную Пальмиру, в пепел, в сажу, в город-труп. В допетровское болото.

Немецкий военно-морской штаб издал секретную директиву «О будущности города Петербурга»:

«Фюрер решил стереть город Петербург с лица земли. После поражения Советской России нет никакого интереса для дальнейшего существования этого большого населенного пункта. Предположено тесно блокировать город и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сравнять его с землей».

С газетных страниц врезаются в память стихи Анны Ахматовой: «Вражье знамя / Растает, как дым. / Правда за нами, / И мы победим!».

Ленинград олицетворяет великий искупительный подвиг народа перед судом истории – подвиг в годы Великой Отечественной войны 1941–45 гг. 900 дней и ночей в пыточном кольце врага, потеряв миллион жителей, погибших от голода и холода, бомбежек и артобстрелов, город выстоял, не сдался и вновь потряс мир исполинским духом и мужеством. После блокады Ленинград пережил трудную эпопею восстановления и возрождения исторических памятников.

Время не смоет облик ленинградцев, юношеский, самоотверженный. Они остались в книгах, в памяти друзей, внуков и правнуков, на музейных стендах. Память о них – правда Истории.

6 сентября 1991 г., после общегородского референдума, Санкт-Петербургу было возвращено его исконное, настоящее имя. Пройдя свой крестный путь, город заслужил право на воскресение.

Глядя на красоту, застывшую в камне, на спокойное и неостановимое движение широкой Невы, нельзя не уверовать в великое будущее Санкт-Петербурга, пожелав при расставании вслед за Пушкиным: «Красуйся, град Петров, и стой / Неколебимо, как Россия».

Вклад физиков и химиков ленинградских научных школ в решение проблем советского атомного проекта

Судариков Андрей Михайлович

доктор исторических наук, доцент, профессор Ленинградский государственный университет имени А. С. Пушкина

В ходе Великой Отечественной войны в середине 1942 г. на одно из первых мест отечественной оборонной науки выдвинулась задача создания ядерного оружия и средств его доставки. Предпосылки для решения этой задачи были созданы в довоенные годы, когда физика атомного ядра и космических лучей стала одним из перспективных направлений развития науки.[4]

В СССР фундаментальные исследования в физике атомного ядра по некоторым параметрам опережали достижения мировой науки. В 1928 г. яркий представитель ленинградской научной школы, выпускник и сотрудник Ленинградского университета Г.А. Гамов предложил теорию а-распада. В 1932 г. Д.Д. Иваненко разработал новую протонно-нейтронную модель ядра, в 1934 г. И.Е. Тамм – идею обмена ядерных сил. Нельзя также не упомянуть об открытие таких новых явлений, как испускание электронно-позитронных пар возбужденными атомами (ленинградцы А.И. Алиханов, М.И. Козодаев), свечение чистых жидкостей под влиянием заряженных частиц (П. А. Черенков под руководством С.И. Вавилова), изомерия радиоактивных ядер (ленинградцы И.В. и Б.В. Курчатовы, Л.И. Русинов). Все они, безусловно, подтверждали высокий уровень российской физики.[5]

В 1936 г. Яков Иванович Френкель предложил теорию деления атомного ядра, исходя из капельной модели ядра. В 1939 г. он сформулировал основы теории деления тяжелых ядер, предсказав спонтанное деление. Важно отметить, что Френкель, как и Г.А. Гамов, был тесно связан с ленинградской научной школой: он окончил Петроградский университет (1916), работал в Ленинградском физико-техническом и Ленинградском политехническом институтах.

Я.Б. Зельдович и Ю.Б. Харитон первыми развили теорию и дали расчет цепной реакции деления урана-235. В 1940 г. Г.Н. Флеров и К.А. Петржак под руководством И.В. Курчатова открыли спонтанное деление ядер урана. Эти и ряд других открытий и исследований выдвинули советскую физику на передовые рубежи мировой науки.[6]