Фёдор Успенский - Очерки истории Трапезундской империи Страница 6

Легко понять, что писатель постепенно повышает настроение, переходя от одного храма к другому. С его точки зрения, первая святыня в городе — это Богородица Златоглавая, но храм св. Евгения, как «казано, мало чем уступал первому. В обширной литературе сказаний о жизни и чудесах Евгения во многих местах отмечено постепенное нарастание культа этого трапезундского мученика. Не раз даже указывается, что сама Богородица, признавая силу угодника Евгения, посылала больных в храм его и они получали исцеление. Здесь требовалось бы специальное исследование о древних культах в Трапезунде, которое могло бы выяснить вопрос о постепенной смене языческих верований христианскими, равно как дать материал к определению взаимных отношений божеств в древних верованиях Трапезунда. Мимоходом отметим, что роль св. Евгения в Трапезунде напоминает нам значение св. Димитрия в Солуни. Таковы сходства в чудесах, в описании внешнего вида (блестящий солнечный взгляд), обилие мира, источаемого тем и другим. Составители жизнеописаний св. Евгения устраивают встречу между обоими святыми.

Итак, самыми важными религиозными памятниками в Трапезунде нужно признать: Богородицу Златоглавую, св. Евгения и затем храм Св. Софии. Что касается светских памятников быта, в этом отношении Трапезундский акрополь, или кремль, остается любопытнейшим остатком прежнего города. О кремле будет речь ниже и в другой последовательности, о церковных памятниках в свое время мы говорили в Записках Академии Наук. Здесь ограничимся несколькими замечаниями по специальному вопросу об эпитете Златоглавая (χρυσοκεφαλος) в применении к храму Богородицы. По отношению к наименованию «Златоглавая» представляются некоторые сомнения. Так как церковь была покрыта медью, то следовало бы ожидать χαλκοκεφαλος, т. е. «Медноглавая». Возникает, следовательно, предположение, что эпитет относится не к церкви, а к образу Богородицы, что икона, по всей вероятности мозаичная, имела позлащенную главу. По некоторым данным следует думать, что икона Богородицы была изображена на одном из передних предалтарных столпов (στηλη, общепринятый термин стела), на котором были размещены драгоценные подношения чтимому ее образу. Обращаем внимание на свидетельство писателя, митрополита Иоанна Лазаропула, слова которого по его положению и по времени жизни должны считаться очень важными. Он говорит о чуде с женой спафарокандидата Фомы, которая в тяжкой болезни пришла в великую церковь[28] с молитвой об исцелении. Вот в каких выражениях автор говорит об образе. Больная простерлась на земле и припала головой к непорочной иконе и кивоту матери Бога слова и девы, одушевленному столпу, называемому Златой Главой. В слезах заснула она. Во сне видит богородицу, ставшую одной ногой на животе ее, другой же на груди и произносящую слова: «Иди в обитель мученика св. Евгения и будешь здорова». Проснувшись и не вполне давая себе отчет в происшедшем, она сняла с себя золотую цепь и серьги, которые так любила, и повесила их на божественный столп сей Златоглавой Девы-Матери. Следует обратить внимание, во-первых, на то, что здесь эпитет Златоглавая прилагается непосредственно к изображению Богородицы, которое было на столпе. Во-вторых, образ Богоматери, стоящей одной ногой на животе больной, другой — на груди, соответствует понятию о фигуре человека во весь рост и ведет к мысли о том, что икона Богородицы была большая, в рост человека, что она была не на дереве, а на одном из передних столбов церковных и, как естественно думать, была мозаичная. В другом месте[29] тот же писатель, говоря о приношении в храм Богородицы военной добычи царем Андроником Гидом (1222–1235 гг.), так выражается о занимающем нас изображении: «Потом царь, желая обоим, и Богородице и мученику, воздать должное, драгоценные камни и великолепный жемчуг, полученный в добычу после победы над султаном Меликом, приладил, как украшение, на честную главу непорочного столпа всехвальной Богородицы Златоглавой». И здесь столь же ясно прилагается эпитет не к храму, а к самому изображению Богородицы на столпе.

Из вышесказанного ясно, как желательно было бы видеть древнее изображение Богородицы Златоглавой. К крайнему сожалению, его мы не нашли в трапезундских церквах, а сохранилось ли таковое в церкви, обращенной в мечеть, это решат ближайшие исследования в Панагии Златоглавой, при более благоприятных к тому обстоятельствах. В настоящее время находим нужным напомнить, что известный храм Владимирской Богоматери Златоверхой, построенный в XII–XIII вв., своим эпитетом и временем происхождения напрашивается на сопоставление с трапезундским храмом (χρυσοκέφαλος). Было бы весьма интересно в особенностях древних изображений Владимирской иконы поискать аналогий с трапезундским образом и таким образом иметь еще новое доказательство близких связей Черноморья с Русью в XII и следующих веках, о чем свидетельствует история Трапезунда.

Официальное значение храма Богородицы, как царского и митрополичьего храма, делало его центром политической жизни империи. Нельзя, однако, не принять во внимание, что далеко не все цари принимали в нем корону и не все находили здесь погребение. Так, царь Калоиоанн, умерший в Лимниях в 1297 г., перенесен был и погребен в храме Златоглавой (Πανάρετος, Νέος Ελλ., р. 268). В 1344 г. короновался в Златоглавой кир Иоанн II, сын Михаила. Но в 1350 г. второй сын Василия Иоанн венчался в храме св. Евгения (ibid., 276). В той же церкви благословение брака в 1352 г. константинопольской принцессы с царем (ibid., 278). В 1364 г. митрополит Нифонт погребен в церкви Златоглавой в усыпальнице митроп. Варнавы. В 1376 г. царь Андроник погребен у Богородицы Богопокровенной. В 1412 г. там же погребена царица Феодора у Богородицы Златоглавой. В 1350 г. второй сын Василия I, названный Алексеем, коронован в храме св. Евгения (έστέφθη εν τω του αγίου Ευγενίου ναω) (ibid., 276). В 1352 г. прибыла госпожа Комнина-Контакузина — произошло ее бракосочетание с царем в монастыре св. Евгения (ή δέσποινα ή Κομνηνή Καντακουζηνη — έγένετο εύλόγησνς αυτής μετά του βασιλέως εν τη μονή του αγίου Ευγενίου) (ibid., 278). В 1364 г. умер митроп. Нифонт и погребен по архиерейскому чину в храме Златоглавой, в усыпальнице митрополита Варнавы (και ένεταφνάσθη άρχιερατικώς εις την Χρυσοκέφαλον, εις τον τάφον του μητρπολίτου κυρ Βαρνάβα). В 1376 г. упал кир Андроник из дворца кир Андроника царя — и погребен в храме Богородицы Покровенной (ένεταφιάσ&η εν τη μονή της θεοσκεπάστου). В 1412 г. умер Мануил Комнин и погребен в храме Богородицы Покровенной (καί ετάφη εις την θεοσκέπαστον). В 1427 г. умерла Феодора, жена Алексея Комнина, и погребена в досточтимом храме Пресвятой Богородицы Покровенной, в усыпальнице Гида, на престоле (καί ετάφη εν τφ πανσέπτφ ναφ της ΰπεραγίας Θεοτόκου Χρυσοκεφάλου εν τφ κοιμητηρίω του Γίδωνος, είς το παράβημα).

Приведенные места из хроники Панарета показывают, что как бракосочетание и венчание на царство, так и погребение не столько были общим законом, как зависели от самого расположения царей к одному из более известных храмов: Богородицы Златоглавой, Богородицы Богопокровенной и, наконец, св. Евгения. Вероятно, что обычным явлением было лишь вступление новых митрополитов на кафедру и погребение их, неизменно происходившее у Богородицы Златоглавой. По местному преданию, частью закрепленному и в литературе о Трапезунде, в восточной части церкви, т. е. за апсидой, с внешней стороны, были памятники Трапезундских императоров, здесь погребенных. Внутри же церкви, под полом, у вимы, нужно искать могилы трапезундских митрополитов. Таким образом, раскопки вокруг церкви, равно как земляные работы в самом храме, по вскрытии деревянной настилки, оказываются ближайшей задачей систематических работ по археологии Трапезунда. В 1916 г. в эту мечеть я попал 13 мая. Трудно передать словами впечатление невообразимого надругательства и гнусного кощунства над священным местом мусульманского культа, которое позволила себе разнузданная толпа, принадлежащая главнейше православному греческому населению, за несколько дней перед вступлением в Трапезунд русского отряда. Тогда расхищены были все дома, оставленные турками, благо не осталось никого, кто бы мог защищать их. Замки в дверях взломаны, окна перебиты; в нижних окнах выворочены железные болты, для того чтобы можно было тайно пробраться внутрь и взять ценные предметы. По полу разбросаны обрывки бумаг, книг и архивных дел, целые кипы деловых бумаг, тюки и мешки с книгами и бумагами валялись на хорах, в беспорядке, оставленные грабителями, как не заключающие реальной ценности. Но худшее было то, что появившийся в мечети грек не преминул громко обвинить в преступлении неких военных (т. е. русских), которые якобы не дальше трех дней назад ночью взломали замки и похитили из мечети ковры и другие ценные предметы. Эта мечеть нуждалась прежде всего в принятии мер к охране. К счастью, здесь оказалось одно лицо из бывшего духовенства (муэдзин), у которого были и ключи. Ему указано было хранить под личной ответственностью то, что еще осталось в мечети, и поблизости поставлен полицейский чин. Впоследствии один ключ находился у меня, другой у муэдзина. Этим достигалась ближайшая цель — сделать мечеть недоступной для толпы и приступить к осмотру ее внутреннего и внешнего вида.