Яков Шур - Когда? Страница 6

Богатейшая и самая могущественная в то время Аккадо-Шумерская держава простиралась от «Моря восхода» до Средиземного «Моря заката». Саргон, обладавший безграничной властью деспота, гордо именовал себя «царем четырех стран света», то есть владыкой всего мира. А его преемники уже не довольствовались и этим титулом: они провозглашали себя богами.

Но легче было покорить слабых соседей, чем стихийные силы природы.

Урожай зависел от разливов Тигра и Евфрата. А кто знает, когда повелитель океана Энки откроет свои подземные шлюзы, чтобы заполнить реки водой? Кто может предугадать, когда все сжигающий бог Солнца Уту-Шамаш умерит жару и благодатная царица неба Инанна-Иштар, богиня плодородия, наградит страну своими щедрыми дарами?

Теперь каждый может быть пророком и по календарю уверенно предсказывать, например, в феврале, что через месяц наступит весна.

У шумерийцев и аккадцев настоящего календаря еще не было, и служители богов, жрецы, по-своему объясняли смену времен года.

Истинное дитя

Каждое утро раздвигаются бронзовые ворота на востоке, и бог Солнца Уту-Шамаш встает из-за гор, чтобы прогнать мрак и болотные туманы. Вечером он уходит через западные ворота, а на рассвете вновь возвращается, и светлый день сменяет темную ночь.

Но почему после дождливой зимы приходит весенний расцвет природы, а летом вянут и чахнут растения? Об этом толковала другая сказка.

Есть у царицы небесной и «хозяйки полей» Иштар возлюбленный Таммуз — «истинное дитя», как называли бога растений. Благоденствует вечноюное дитя в зимние дожди и весной, но томительный летний зной обрекает Таммуза на нестерпимые муки. И каждый год в месяце сивану (май — июнь) умирает страдалец, нисходит в подземное царство злобной Эрешкигаль и ее мужа Нергала — бога войны, болезней и смерти.

Никто по своей воле — ни люди, ни боги — не смеет проникнуть в обитель вечного мрака и тлена, откуда нет возврата. Но скорбящая Иштар нарушает запрет и еще грозит привратнику, охраняющему вход в преисподнюю: открой немедленно ворота, иначе я сокрушу замки и запоры, выпущу на волю всех ваших узников — мертвецов, и станет на земле больше покойников, чем живых людей.

Услышала об этом Эрешкигаль и в безумной ярости призвала бога чумы Намтара. Он должен заточить незваную гостью в темницу, отдав на растерзание шести десяткам болезней, поражающим сердце и печень, руки и ноги, глаза и уши.

Пока несчастная богиня плодородия, горюя о возлюбленном, томится в подземном плену, великой скорбью объят осиротевший мир: желтеют и сохнут травы, нет ни колоса, ни цветка на бесплодной земле, не щебечут птицы, угасает любовь и замирает жизнь…

Тогда совет богов приказывает выпустить Иштар, но она требует, чтобы вместе с ней вернулся из подземного плена и ее возлюбленный. Скрежещет зубами от бессильной злобы Эрешкигаль, но должна исполнить волю богов.

И тогда воскресает из мертвых юный Таммуз. Он возвращается на опустошенную землю, покрывает ее пестрым ковром трав и цветов; на нивах начинают колоситься хлеба, цветут сады и наливаются янтарным соком виноградные гроздья…

Тысячи лет прожила эта сказка, кочуя из страны в страну, от одного народа к другому.

В своих молитвах об урожае шумерийцы называли Таммуза Адон — господин бог, господь. Именем Адониса окрестили своего бога растительности народы Финикии и Сирии, а царицу небесную называли Аштартой. Этим богам поклонялись почти во всех странах Средиземноморья.

Близ сирийского города Библа (Библос), в глубоком ущелье притаилось святилище Аштарты, скрытое лесистыми склонами. Здесь перед началом весны девушки, украшенные ненками из анемонов, «роз Адониса», под заунывные мелодии флейт, лютен и арф оплакивали смерть юного бога. Потом под пронзительные звуки труб и грохот барабанов пели и плясали, возвещая праздничный день воскресения Адониса [2]

Из Финикии поэтическая сказка перекочевала на остров Кипр, а оттуда в Грецию. Адонис стал любимцем Афродиты, сначала покровительницы плодородия, потом всепокоряющей богини любви и красоты. По этому мифу именно на Кипре родилась прекрасная Афродита и по названию острова получила прозвище Киприда.

Красавец Адонис погиб на охоте, но по просьбе Афродиты всемогущий царь богов Зевс воскрешает его и приказывает властителю преисподней Аиду ежегодно отпускать Адониса к Афродите. И когда возвращается воскресший Адонис на землю, наступает радостный для всех весенний расцвет природы.

У фригийцев ежегодно умирал Аттис, и воскрешала его мать богов Кибела, у египтян Исида хлопотала об оживлении убитого Осириса. Иными были имена, преображались и сказочные события, но сущность верований и обрядов почти не менялась.

Каждый народ на свой вкус и лад обожествлял растительный мир — от него ведь зависит жизнь человека. Ежегодно, когда увядают цветы и травы, желтеют и осыпаются листья, вместе с ними погибает и бог, ведающий всеми растениями». Но приходит благодатная весна, и возрождается он к новой жизни.

Этот умирающий и воскресающий, смертный и бессмертный бог олицетворял также и хлеб: зерно, погребенное в почве, умирает в своей подземной могиле, чтобы потом вновь воскреснуть в обильном колосе. Но религиозные сказки, как бы ни верили в них простодушные люди, ничего не объясняют.

А главное, сказки не помогают заглянуть в будущее и предвидеть, когда наступит самая благоприятная пора для погребения — посева зерна.

В засушливом, знойном Двуречье дороже всех благ ценилась вода. Бережно запасали ее в глубоких хранилищах после разлива Тигра и Евфрата. Весной и в летнюю жару огромная армия рабов трудилась на полях: «не подымающие глаз» от зари до зари очищали канавы, сооружали плотины, осушали заболоченные низины. Рабы таскали воду в тяжелых кожаных ведрах или поднимали ее посредством шадуфов на «верхние земли» — высокие засушливые поля.

Просто, как деревенские журавли у колодцев, был устроен шадуф. К одному концу коромысла, подвешенного на столбе, было прикреплено ведро, а к другому — груз. Раб зачерпывал в реке воду и выливал ее в канаву. Отсюда второй раб переливал ее в канаву, расположенную выше. Иногда приходилось устраивать многоступенчатую лестницу — «конвейер» шадуфов, чтобы доставить воду на верхние земли.

Но всего этого еще мало. Надо заранее подготовиться к земледельческим работам и правильно распределить их во времени. Без календаря здесь не обойтись.

Странные похождения Сина

В знойную пору падали от усталости даже самые выносливые рабы. Об остальных и говорить не приходится: многие не только не поднимали глаз, но закрывали их навсегда. И напрасно свирепые надсмотрщики, как погонщики стада, не жалея бичей, подстегивали рабов.

«Надо заставить этих лентяев работать не с утра до вечера, а с вечера до утра», — решили рабовладельцы.

Надсмотрщики были довольны: им-то и самим невмоготу выносить дневную жарищу, а вечером и ночью так приятно освежает прохлада. Казалось, что Луна, озаряя спящую Землю своим мягким, холодным светом, отгоняет палящий зной и, как заботливый дух, приносит покой и умиротворение. Может быть, поэтому и обожествили «ночное солнце».

В городе Ур шумерийцы построили самый богатый храм доброму боту Луны, "покровителю мудрости Наннару. И этого среброликого бога почитали не меньше, чем его сына Уту — бога нещадно палящего Солнца. Каждую ночь медленно плывет по темному небосводу ладья Наннара. А когда она погружается на западе в воды океана, ночного бога сменяет Уту с ярко сияющим ликом, от света которого меркнут звезды. Отец и сын поделили между собой все время.

В Вавилоне бога Луны называли Сином. Жрецы каждую ночь наблюдали изменчивый облик божественного светила и его странное путешествие по небесному своду.

Вот на западе, слева от заходящего Солнца, возникает бледный, как призрак, серп Сина. Он едва заметен в догорающих лучах вечерней зари и вскоре скрывается вслед за Солнцем. Но с каждым вечером растет расстояние между ними и полнеет лунный серп. Горбушка его обращена вправо — туда, где зашло Солнце, а рога смотрят влево.

Проходит семь-восемь дней, и рогов уже нет: серп превратился в полумесяц. Он еще дальше отступил к востоку от Солнца и после захода его долго излучает серебристый свет на Землю.

Еще через неделю Син блистает в полном своем величии всю ночь напролет: он встает на востоке, когда Солнце садится, и заходит после того, как забрезжит багрянцем восток. В этот день полнолуния круглый месяц дальше всего от Солнца: весь небосвод отделяет их друг от друга.