Константин Пензев - Феномен Руси, или Народ, которого не было Страница 6

Он же, веры во все это не имея, пребывал в печали. Однако спящему ему пополудни привиделся сон, как из чрева средней дочери его Умилы произрастает дерево великое плодовитое и покрывает весь град Великий, от плодов же его насыщаются люди всей земли. Восстав же от сна, призвал вещунов, да изложил им сон сей. Они же решили: «От сынов ее следует наследовать ему, и земля обогатиться с княжением его». И все радовались тому, что не будет наследовать сын старшей дочери, ибо негож был. Гостомысл же, предчувствуя конец жизни своей, созвал всех старейшин земли от славян, руси, чуди, веси, меров, кривичей и дряговичей, поведал им сновидение и послал избранных в варяги просить князя. И пришел после смерти Гостомысла Рюрик с двумя братья и их сородичами. (Здесь об их разделении, кончине и пр. согласно с Нестором, только все без лет). Рюрик по смерти братьев обладал всею землею, не имея ни с кем войны. В четвертое лето княжения его переселился от старого в Новый град великий ко Ильменю, прилежа о разбирательстве о земле и управлении, как то делал и дед его. И чтобы всюду разбирательство справедливое и суд не оскудел, посадив по всем градам князей от варяг и славян, сам же проименовался князь великий, что по-гречески архикратор или василевс, а оные князи подручными. По смерти же отца своего правил и варягами, имея дань от них»[34].

Итак. Во-первых, выписки В. Н. Татищева из Иоакимовской летописи вряд ли следует считать его выдумкой, как это утверждали некоторые противники Василия Николаевича. Очевидно, что и сам этот документ существовал реально, но в силу определенных обстоятельств, связанных с политикой того времени, он не дошел до нас. Во-вторых, что самое интересное, Иоакимовская летопись выглядит как документ связующий показания западноевропейских хроник и Повести временных лет. В-третьих, возможно, один из историков занимавшихся варяжской проблемой, Н. Т. Беляев, оказался прав в том, что под именем полулегендарного летописного Рюрика следует разуметь вполне историческую личность, а именно Рюрика Ютландского из рода Скьельдунгов[35]. Проблема Н. Т. Беляева, однако, состояла в том, что он не смог доказать, что фризский маркграф Рюрик княжил еще и у ильменских словен.

Повторение ситуации «смерть Гостомысла — приход Рюрика» у западных славян (вендов) в 844–845 гг. с совпадением имен действующих лиц всего только через 18 лет на территории ильменских словен выглядит делом просто невероятным. Очевидно, что запись ПВЛ от 862 года вовсе не является легендой, как полагают некоторые историки, но повествует она не о событиях 862 года, произошедших среди ильменских словен, а о событиях 844–845 гг. на землях вендов.

Именно это утверждает известный историк А. Л. Никитин: «Сказание о приходе Рорика/Рюрика к «словенам» сфрормировалось не на почве Великого Новгорода или Киева, а значительно ранее, на землях вендов-ободритов, и лишь много времени спустя было инкорпорировано в ПВЛ в малоузнаваемом виде»[36]. Таким образом, вполне возможно, что Рюрик никогда не воцарялся на княжение у ильменских словен. Тем не менее, данное обстоятельство не снимает вопроса о том, кто же такая эта самая «русь», упомянутая автором ПВЛ в известии о призвании варягов.

Впрочем, это еще не все.

Как известно, ободритов называли также и ререгами, о чем «Саксонский анналист» под 952 годом сообщает: «Три королевства — данов, шведов и норманнов, а также славяне, жившие в тех краях, — вагры, ободриты или ререги (выделено мной. — К.П), линоги, варнабы, хиццины и цирципаны, вместе со всеми своими церквями были, согласно церковному праву, подчинены Гамбургской митрополии»[37].

Ререгами (они же рароги) называлось ободритское племя, обитавшее в I тыс. на юге Ютландии на землях будущего Мекленбурга. Примерно в 600-х годах здесь поселились полабские славяне: на западе — ободриты, на востоке — лютичи. В 1160 году саксонский герцог Генрих Лев завоевал эту территорию и около 1167 года было создано княжество Мекленбург, находящееся в вассальной зависимости от Саксонии. Между тем, правящая до этого момента славянская княжеская династия была сохранена, а если так, то почему бы не поинтересоваться ее генеалогическими записями?

Именно это и сделал проф. Б. Лисин. «Для меня, — пишет он по данному поводу, — особенно важной была книга о генеалогии мекленбургских герцогов, изданная в 1717 году в связи с браком Карла-Леопольда, герцога Мекленбургского, князя венедов, графа Шверина, и дочери русского царя Ивана Алексеевича— Екатерины. Мекленбургские герцоги ведут свою родословную от славянских королей венедов и ободритов. Согласно ей Рюрик, Трувор, Синеус были сыновьями короля Годлайба, погибшего в 808 году в войне с датчанами. В силу их малолетства престол перешел к братьям Годлайба, Трасику и Славомиру — дядям малолетних братьев, а затем к преемникам Славомира — Годомыслу и Табемыслу. На последнем эта ветвь династии пресекается. Трон переходит к потомку родного брата деда Годлава (Гот-лайба) Белингуса — Мечиславу III. Рюрик, Синеус и Трувор вынуждены были искать счастья за морем»[38].

Любопытны также и генеалогические связи русских князей с западноевропейскими домами. К примеру, Естрид (Астрид, швед. Estrid), жена короля Швеции Олафа Шетконунга и мать Ингегерды (швед. Ingegerd, 1001–1050 гг.), жены Ярослава Мудрого, являлась славянкой из ободритов и ободритской княжной. Вальдемар I Великий (дат. Valdemar den Store) (1131–1182 гг.), король Дании с 1157 г., король Ютландии и герцог Шлезвига (1147–1157 гг.), сын Кнуда Лаварда и киевской княжны Ингеборг Мстиславны, являлся внуком Владимира Мономаха по матери. Его женой в 1154 году стала княжна Софья Владимировна Полоцкая (1136–1193 гг.). Естественно, что матримониальные связи русских и западноевропейских владетельных домов вышеприведенными примерами не ограничиваются.

Седьмое замечание. Во многих летописных списках в известии о призвании варягов наличествует фраза «избрашася от немец (выделено мной. — К.П.) три браты с роды своими», которую обычно объясняют таким образом, что к XIII веку слово варяги вышло из употребления и было заменено псевдоэтнонимом немцы. Данное объяснение сложно назвать удовлетворительным. В летописных известиях, как мы видим из приведенного выше материала, слово варяги применяется рядом со словом немцы.

Следует знать, что согласно общепринятой этимологии, «немцы» — это люди говорящие невнятно, невразумительно или же непонятно, тогда как термин словене происходит от «слова», о чем можно справиться хотя бы у того же М. Фасмера. Здесь наблюдается явное противопоставление словен, как группы славянских народов и их германских соседей на западе. На востоке словене соседствовали с родственными им восточнославянским этносами, кривичами, вятичами и др.

Таким образом, сообразуясь с политическими реалиями средневековья, должно понимать, что под словом немцы поздние летописцы подразумевали население Священной Римской империи[39], не обязательно германцев, возможно даже и славянские народы, к примеру, тех же ободритов, находившихся под германской властью. Т. е. термин немцы это т. н. политоним. Между тем, территория Скандинавского полуострова никогда не входила в состав Священной Римской империи.

Восьмое замечание состоит в следующем. С чего-то вдруг норманнствующие российские историки берутся причислять прп. Нестора к своему лагерю. Так, известный исследователь русского летописания М. Д. Приселков категорично утверждает: «Первым нашим «норманистом» самого крайнего направления, т. е. построителем гипотезы о том, что Русь есть название одного из варяжских племен, был Нестор»[40].

Пользуясь логикой, подобной той, которую демонстрирует М. Д. Приселков, Нестора можно причислить и к первым гитлеристам, если уж на то толкает необузданная ученая фантазия. Дело в том, что норманизм, это не только одна Из исторических версий, это еще и идеологическая конструкция русофобского толка.

Вот выдержка из инструкции для немецких административных чиновников в оккупированных восточных областях времен Великой Отечественной войны: ««Велика наша страна и обильна, да нет в ней порядка. Приходите володеть нами» — таково изречение русских, относящееся еще к началу их государства и приглашению норманнов. Эта установка проходит красной нитью через всю их историю от монгольского ига, через польское и литовское владычество, автократию царей и господство немцев вплоть до Ленина и Стали-8а. Русские всегда хотят быть массой, которой правят. Также подействует на них и вступление немцев. Тогда будет исполнено их желание: «Приходите и правьте нами»»[41].

Вот речение непосредственно от самого А. Гитлера, величайшего норманиста всех времен и народов: «Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам — превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы» («Майн кампф»).