Денис Дроздов - Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью Страница 6

Большая Ордынка – живописнейшая улица Замоскворечья. Наверное, ее колорит немного портят многоэтажные здания и деловые комплексы, но в условиях современного мира с этим ничего не поделаешь. Посольства Бахрейна, Израиля, Кении, Аргентины и Кубы, государственная корпорация по атомной энергии «Росатом» плохо сочетаются с издавна присущим Большой Ордынке патриархальным купеческим укладом. Но в том, что улица приобретает репутацию делового средоточия столицы, есть свои плюсы, например вложение средств в реконструкцию ветхих зданий. Можно сказать, что Большая Ордынка – связующее звено между прошлым и будущим Москвы.

Территория Марфо-Мариинской обители милосердия, двор церкви Воскресения Христова в Кадашах – поистине уникальные местечки столицы. Нужно лишь свернуть с оживленной улицы, и вы окажетесь в старой Москве, где витает дух древности. Прогулка по Большой Ордынке обещает каждому волнующую встречу с чем-нибудь диковинным и прекрасным.

ПРОГУЛКА ПО БОЛЬШОЙ ОРДЫНКЕ

Прогулку по Большой Ордынке лучше всего начать с Москворецкого моста. Окинув в последний раз взглядом Кремль и центральную часть столицы, мы отправляемся в особую страну – Замоскворечье. Москворецкий мост позади. Вот она перед нами – Большая Ордынка. Исстари эта улица была жилой. Купцы вели торговлю в многолюдном Китай-городе, а селились на тихой улице за Москвой-рекой. Раньше на месте первого дома по западной (правой) стороне стоял питейный дом. Первые кабаки появились в Москве в XVI веке. В 1765 году кабаки (или «кружечные дворы») переименовали в «питейные дома». В XVIII – XIX веках в России питейных заведений становится на порядок больше. Поэт Н.Ф. Щербина не без юмора заметил:

Когда в России многопьющейВам скажут слово «вездесущий», —Не разумейте Бога в нем:Так начали во время Грота(Сего грядущего банкрота)Именовать «питейный дом».

Начало Большой Ордынки. Фотография 1988 г.

Фартины, трактиры, герберги, ресторации, ренсковые погреба – каких только разных названий кабаков не было в Москве! Одно из таких заведений встречало всех приходящих и приезжающих из центральных районов Москвы на Большую Ордынку. Трудно было устоять перед соблазном зайти. А как замоскворецкие купцы любили «питейные дома» – это отдельная история. И вот уже Ольга Дмитриевна Потапова, молодая жена купца из пьесы А.Н. Островского «Сердце не камень», жалуется подруге: «Я шла замуж-то, как голубка была, а муж меня через неделю по трактирам повез арфисток слушать; сажал их за один стол со мной, обнимался с ними; а что говорили, так у меня волоса дыбом подымались!»[27]

Большая Ордынка, № 2. Современная фотография

В XIX веке питейный дом на Большой Ордынке снесли, потому что его вид, а главное – поведение людей, посещающих его, не соответствовали высоким требованиям главной улицы Замоскворечья. На месте кабака построили двухэтажное здание с пилястровым портиком и скругленной угловой частью. А новое питейное заведение появилось тут же по соседству, впритык к первому зданию. Сейчас его фасад практически идентичен фасаду XIX века. Впоследствии эти два дома были объединены и имели один адрес – Большая Ордынка, № 2. В 1996 году была произведена реконструкция углового здания и дома № 32 по Кадашевской набережной. От построек XIX века практически ничего не осталось. Теперь здесь красуется трехэтажный, с мансардами, аттиками и пилястровым портиком бизнес-центр класса «А» «Кадашевская слобода», имеющий очень привлекательный и респектабельный вид.

Следующий по западной стороне дом (№ 4, стр. 1), немного выступающий за красную линию Большой Ордынки, датируется приблизительно 60 – 70-ми годами XVIII века. В то время он имел барочную отделку парадного фасада и принадлежал известному табачному и винному откупщику Кузьме Матвеевичу Матвееву – большому любителю барокко. Кузьма Матвеевич был крестьянином села Хавки Тульской губернии, но благодаря своим деловым качествам и немалой доли везения стал успешным московским купцом. В 1749 году при Елизавете Петровне был учрежден табачный откуп – предоставляемое государством частному лицу исключительное право на торговлю товаром, на который распространяется государственная монополия. С.М. Соловьев в «Истории России с древнейших времен» засвидетельствовал следующее: «Табачный сбор отдан был на откуп во всем государстве московскому купцу Матвееву на шесть лет за 42 391 рубль ежегодно»[28]. Неизвестно, чем Матвеев заслужил такое доверие, но очень скоро он сказочно разбогател.

В 1750-х годах Кузьма Матвеевич приобрел несколько фабрик в Московской губернии. Матвеев раз за разом появляется на страницах монументального исторического труда Соловьева, что говорит и о немалой политической роли московского купца: «Правительство продолжало следовать примеру Петра Великого, при первом удобном случае переводило казенные фабрики в частные руки: так, отдана была казенная суконная фабрика в Путивле в вечное и потомственное владение московскому купцу Матвееву»[29]. В 1754 году Матвеев построил три металлургических завода в Оренбургской губернии. К тому времени он уже получил чин коллежского асессора, приравнявший его к дворянскому сословию.

По особому разрешению правительства Матвеев купил деревню князей Голицыных Остафьево и устроил там красильную фабрику. Сотрудничая с изобретателем редких красителей П.И. Сухаревым, он создал одну из лучших мануфактур и обеспечил рабочими местами всех крестьян Остафьева и других ближайших деревень. В Москве Матвеев жил в доме № 30 по Пятницкой улице в приходе церкви Климента, папы римского. В 1756 – 1769 годах на его пожертвования на месте старой церкви возвели новую колокольню, трапезную и пятиглавый барочный храм, дошедший до наших дней. Мимо этой церкви нам еще предстоит пройти и узнать удивительную историю о том, кто, по мнению некоторых историков, на самом деле выделил средства на строительство храма Климента. Матвеев усердно занимался благотворительностью и пожертвовал немалые суммы на строительство храма Спаса Преображения на Болвановке и церкви Рождества Богородицы в Хавках.

Принадлежащий Кузьме Матвеевичу дом на Большой Ордынке использовался, скорее всего, для хозяйственных нужд. В XIX веке дом Матвеева был объединен с питейным заведением в одно владение и составлял часть усадебного ансамбля. Владение переходило от одного хозяина к другому, а в середине XIX века усадьбу приобрела статская советница Софья Юрьевна Самарина – дочь знаменитого поэта Ю.А. Нелединского-Мелецкого и мать философа Ю.Ф. Самарина. Муж Софьи Юрьевны Федор Васильевич «был человеком просвещенным в лучшем смысле этого слова. Его общественным идеалом была служба отечеству, служба в исключительно тогдашнем смысле, в смысле военной или гражданской, чиновничьей, службы, и из своих сыновей он стремился сделать полезных слуг отечеству. Был он человеком дела и предприимчивым хозяином своих больших имений. Строгость к себе и к другим – он не терпел праздности – соединялась в нем с глубокой верой и живым христианским чувством»[30]. Так написано в книге «Молодые годы Юрия Самарина» А.В. Комаровской – представительницы рода Самариных.

Отец Софьи Юрьевны до смерти Павла I был его статс-секретарем и сенатором, а после оставался приближенным к вдовствующей императрице Марии Федоровне, а сама Софья Юрьевна до замужества была ее фрейлиной. У Самариных родилось девять детей. Мария Федоровна и император Александр I были крестными их первенца Юрия. Ради семьи Федор Васильевич Самарин оставляет службу при дворе и вместе с семьей переезжает в Москву. «Самая лучшая служба, которую в настоящее время я могу сослужить моему отечеству, – это воспитать для него пятерых граждан» – так мотивировал перед императрицей свое решение Самарин. Судьба Софьи Юрьевны сложилась трагично: она пережила пятерых своих детей.

Следующее за бывшими домами усадьбы Самариной продолговатое двухэтажное здание составлено из объемов разного времени, объединенных в XIX веке общим характером фасадного декора. Сейчас кажется, что это один протяженный дом, хотя декор на современном здании отсутствует. В конце XIX века все дома с № 2 и 4 были одним владением, во дворе которого построили жилые и хозяйственные строения. Эта усадьба занимала почти целый квартал. Вероятнее всего, ее владельцем был богатый купец или промышленник, имевший огромную семью, для которой и устраивалась внушительного размера усадьба.

В исследовательской работе историка А.И. Дубодела говорится: «Дом купца окружали различные хозяйственные постройки, среди них: три амбара и сарай для хранения различных вещей, баня, конюшня с каретным сараем, несколько жилых домов для конюхов. Позади господского дома располагался сад, разделенный на восемь аллей с дорожками, по сторонам которых были насажены березовые, липовые и рябиновые деревья, крыжовник и смородина, в кустарниках посажены лесные и садовые яблони и вишни. Сад был огорожен с трех сторон на случай пожара плетнем, в длину и ширину примерно по 80 метров. Особенностью купеческих домов было наличие в доме парадной части, в которой обязательна была гостиная, но вообще парадных комнат могло быть несколько, ведь в то время некоторые купцы уже устраивали светские приемы и балы – для пользы дела, разумеется. В XIX веке в большинстве купеческих домов парадные комнаты оформлялись богато, даже роскошно, но не всегда со вкусом. Потолки расписывались: райские птицы, сирены, купидоны. Из мебели обязательными были диваны, диванчики нескольких разновидностей, обитые неяркой тканью – синей, бордовой, коричневой и т. п. В парадных комнатах хозяева старались повесить свои портреты и портреты предков, в стеклянных шкафах радовали глаз красивые и дорогие безделушки»[31].