Вадим Кожинов - Черносотенцы и Революция Страница 6

Выдающиеся деятели культуры (а также Церкви и государства) довольно-таки редко вступали в прямую, непосредственную связь с какими-либо политическими движениями. И тем не менее товарищем (то есть заместителем вторым по значению лицом) председателя Главного совета Союза русского народа являлся один из двух наиболее выдающихся филологов конца XIX века начала XX века академик А. И. Соболевский (второй из этих двух филологов, академик А. А. Шахматов, был, напротив, членом ЦК кадетской партии). Алексей Иванович Соболевский (1856-1929) имел самое высокое всемирное признание, и после 1917 года, когда очень многие активные "черносотенцы" были — к тому же, как правило, без всякого следствия и суда — расстреляны (в их числе — и Б. В. Никольский), его не решились тронуть, а классические труды его издавались в СССР и после его кончины.

Деятельнейшим (хотя и не соглашавшимся занимать руководящие посты) участником "черносотенных" организаций был обладавший наиболее высокой духовной культурой из всех тогдашних церковных иерархов епископ, а с 1917 года митрополит Антоний (в миру — Алексей Павлович Храповицкий;

1863-1934). В юные годы он был близок с Достоевским и явился — что, конечно, немало о нем говорит, — прототипом образа Алеши Карамазова. Четырехтомное собрание его сочинений, изданное в 1909-1917 годах, предстает как воплощение вершин богословской мысли XX века, — о чем убедительно сказано в фундаментальном трактате О. Георгия Флоровского "Пути русского богословия", изданному нас в 1991 году (см. с. 427-438 и особенно с. 565, где Г. В. Флоровский показывает, насколько понимание сущности Церкви в трудах митрополита Антония было глубже и выше, чем в сочинениях на эту тему, принадлежащих прославленному В. С. Соловьеву). Кстати сказать, епископ Антоний постоянно общался и вел переписку с упомянутым Б. В. Никольским.

На Всероссийском поместном соборе в ноябре 1917 года архиепископ Антоний был одним из двух главных кандидатов на пост Патриарха Московского и Всея Руси; митрополит Московский Тихон (В. И. Белавин) получил при избрании его Патриархом всего на 12 голосов больше, чем Антоний (соотношение голосов было 162:150). Но Тихон, причисленный ныне (в 1990 году) Церковью к лику святых, был, по-видимому, более готов к тому тяжкому нравственному подвигу, который он совершил, будучи Патриархом в 1917-1925 годах (Антоний же эмигрировал и стал во главе Синода Русской православной церкви Зарубежья).

И нельзя не напомнить, что будущий патриарх Тихон, занимая в 1907-1913 годах пост архиепископа Ярославского и Ростовского, одновременно вполне официально возглавлял губернский отдел Союза русского народа (Антоний, как уже сказано, не соглашался занимать руководящее положение в "черносотенных" организациях, хотя весьма активно участвовал в их деятельности).

Подвижническая трагедийная судьба святителя Тихона сегодня достаточно широко известна, но при его прославлении замалчивается тот факт, что он был виднейшим "черносотенцем", — так же, как и канонизированный одновременно с ним светоносный протоиерей Иоанн Кронштадский. В. И. Ленин был совершенно точен, когда во время своей жестокой борьбы с патриархом Тихоном и его сподвижниками постоянно называл их "черносотенным духовенством".

Как уже говорилось, многие выдающиеся деятели Церкви, государства и культуры России начала XX века не считали возможным или нужным напрямую связывать себя с "черносотенными" организациями. Тем не менее в публиковавшихся в начале XX века списках членов главных из этих организаций — таких, как Русское собрание, Союз русских людей, Русская монархическая партия, Союз русского народа. Русский народный союз имени Михаила Архангела, — мы находим многие имена виднейших тогдашних деятелей культуры (притом некоторые из них даже занимали в этих организациях руководящее положение).

Вот хотя бы несколько из этих имен (все они, кстати сказать, представлены в любом современном энциклопедическом словаре): один из авторитетнейших филологов академик К. Я. Грот, выдающийся историк академик Н. П. Лихачев, замечательный музыкант, создатель первого в России оркестра народных инструментов В. В. Андреев, один из крупнейших медиков профессор С. С. Боткин, великая актриса М. Г. Савина, известный всему миру византинист академик Н. П. Кондаков, превосходные поэты Константин Случевский и Михаил Кузмин и не менее превосходные живописцы Константин Маковский и Николай Рерих (позднее прославившийся своими духовными инициативами), один из корифеев ботанической науки академик В. Л. Комаров (впоследствии — президент Академии наук), выдающийся книгоиздатель И. Д. Сытин и т.д., и т.п.

Речь, повторю, идет о людях, которые непосредственно входили в "черносотенные" организации. Если же обратиться к именам выдающихся деятелей России начала XX века, которые в той или иной мере разделяли "черносотенную" идеологию, но по тем или иным причинам не вступали в соответствующие организации, придется прийти к неожиданному для многих и многих современных читателей выводу.

Целесообразно будет сразу же, еще до представления существенных доказательств, сформулировать этот вывод. Есть все основания утверждать (хотя сие утверждение, конечно вызовет недоверие, и даже, по всей вероятности, прямой протест), что преобладающая часть наиболее глубоких и творческих по своему духу и — это уж совсем бесспорно — наиболее дальновидных в своем понимании хода истории деятелей начала XX века так или иначе оказывалась, по сути дела, в русле "черносотенства". Речь идет, в частности, о людях, которые не только не являлись членами "черносотенных" организаций, но подчас даже отмежевывались от них (что имело свои веские причины). Тем не менее, если "примерять" взгляды и настроения этих людей к имевшимся в то время налицо партиям и политическим движениям, становится совершенно ясно, что единственно близким им было именно и только "черносотенство", и их противники вполне обоснованно не раз заявляли об этом.

Начать уместно с вопроса об исторической дальновидности, и здесь я обращусь к поистине замечательному документу — записке, поданной в феврале 1914 года Николаю П. Ее автор П. Н. Дурново (1845-1915) с 23 октября 1905-го по 22 апреля 1906 года был министром внутренних дел России (его на этом посту сменил П. А. Столыпин), а затем занял гораздо более "спокойное" положение члена Государственного совета (стоит отметить, что П. Н. Дурново, как и почти все российские министры внутренних дел начала XX века, был приговорен левыми террористами к смерти).

Уже хотя бы в силу своего официального положения П. Н. Дурново не принадлежал к каким-либо организациям, но никто не сомневался в его "черносотенных" убеждениях. Его записка царю проникнута столь поразительным духом предвидения, что современный историк А.Я. Аврех (1915-1988), автор семи изданных с 1966 по 1991 год обстоятельных книг о политических перипетиях начала XX века, — книг, в которых он предстает как беззаветный апологет Революции, и столь же беззаветный хулитель всех ее противников, не смог все же удержаться от своего рода дифирамба по адресу Петра Николаевича Дурново. Заявив, что этот деятель — "крайний реакционер по своим взглядам" (а это, как отмечено выше, синоним "черносотенца"), А.Я. Аврех тут же характеризует его как создателя "документа, который, как показали дальнейшие события, оказался настоящим пророчеством, исполнившимся во всех своих главных аспектах".

В феврале 1914 года уже была очевидна надвигавшаяся угроза войны с Германией, и П. Н. Дурново, убеждая Николая II любой ценой предотвратить эту войну, писал: "... начнется с того, что все неудачи будут приписаны правительству. В законодательных учреждениях начнется яростная кампания против него, как результат которой в стране начнутся революционные выступления. Эти последние сразу же выдвинут социалистические лозунги, единственные, которые могут поднять и сгруппировать широкие слои населения, сначала черный передел, а затем и общий раздел всех ценностей и имуществ.... Армия, лишившаяся... за время войны наиболее надежного кадрового состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованной, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишенные действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентные партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению". Далее П. Н. Дурново пояснял еще: "За нашей оппозицией (имелись ввиду думские либералы — В.К.) нет никого, у нее нет поддержки в народе... наша оппозиция не хочет считаться с тем, что никакой реальной силы она не представляет".[7]

Это до удивления ясное предвидение всего, что происходило затем в России вплоть до установления большевистской диктатуры (точно сказав о "беспросветной анархии", в самом деле охватившей страну к октябрю 1917 года, П. Н. Дурново не брался предвидеть дальнейшее), прямо-таки посрамляет всех тогдашних "либеральных" и "прогрессивных" идеологов (начиная с более "левого" П. Н. Милюкова и кончая наименее "левым" октябристом А. И. Гучковым), полагавших, что переход власти в их руки — а он действительно свершился в феврале 1917 года — явится прочным залогом решения основных российских проблем (на деле те же Милюков и Гучков удержались у власти всего лишь два месяца...).