Андрей Синельников - Улыбка бога Птах Страница 6

– Эй! – окликнул он рыцаря, – Наших не видал?

– Вон они у храма, – кивнул в сторону стоящей на берегу церквушки тевтон.

Действительно на берегу, вперемешку с рыцарской братией расположились дружинники. Выглядело все очень по-домашнему и миролюбиво. Чуть в стороне, почти на крыльце церкви, сидел, по всей видимости, воевода или князь, а рядом с ним предводитель тевтонов. Разговор их близился к концу. Наконец Оператор увидел, как они крепко пожали друг другу руки и обнялись. Рыцарь поднял руку.

– Братья мои! Князь Александр берет нас в службу. Десять из нас остаются здесь, сторожить Воротний камень и пути для торговцев и люда простого. Еще десять, пойдут в городок Гдов, там стоять. Остатний десяток служить будет в Студенце, реку Нарову бдить. Сам я, с ближними моим десятком, иду под руку Магистра в его дружину, – он замолчал.

– Братья! – теперь говорил Александр, – Будете служить верой и правдой. Будет вам почет и уважение в землях этих. Забота и ласка. Придется татя какого встретить или набег воровской отразить, на вас надежа. От меня вам слово доброе, и чарка полная, и любовь братская. Все. Пора договор и круговой чашей связать.

Дружинники и рыцари ударили в щиты, и… Оператор вышел из забытья.

Он стоял на полянке у белокаменного собора, а рядом местный мужик пояснял что-то Редактору и Продюсеру. Оператор прислушался.

– ….А Навские братья это те, что в городах Верхнем Навьграде и Великом Навьграде стояли и еще на реке Наве и у Навь озера. Это те братья, что из Нави к нам пришли, покой края этого хранить, – мужик пояснял охотно, – Они и крепости здеся ставили и пути водные хранили… и много чего еще. Сыренец – то же крепостица, там, на реке Нарове, где Ольгины курганы, еще со времен князя Рюрика и его дружин. Он, говорят, и Навских братьев позвал. Но то все байки и сказы. А тама, – он кивнул через озеро, – Тама замкИ, – он сказал не зАмки, а замкИ с ударением на «И», – ливонских братьев и тевтонских братьев стояли. Хотя все они из одного дома – Тевтонского. Навские дружили с ними, никогда не цапались.

– А как же Ледовое побоище? – удивился Продюсер.

– Это кино, – неожиданно по современному ответил мужик, – Хорошее кино, но кино. А магистр Ливонского братства, по ихнему Ордена, Андрей фон Вельвин, про Александра Мастера Навского так говаривал. «Несть равных ему во всем свете!» Так оно и есть.

– Да уж, – поддержал его Редактор, – как это в летописи написано? Типа… слава его гремела от «моря Студеного до Аравийских гор и самого Югипта». Так ведь, Торбеня?

– Не знаю, не писал. Тута без меня Баянов хватает.

– Так, так, – подтвердил Продюсер, – Это ведь о Невском Карамзин писал, что благородные люди из Германии, Франции, Англии, Шотландии, Кастилии и особливо из Пруссии считали большой честью служить ему и что потомки их поныне служат Государству Российскому на «высших должностях»…

– Скажи Торбеня, – вдруг прозаично спросил Редактор, – Заночевать здесь можно?

– Нет! – уверенно ответил мужик, – Погранзона.

– А гостиница далеко?

– В Сланцах, – так же уверенно ответил мужик, – или в Плескове, Пскове то бишь.

– Ни хрена! – выдохнул Банкир, – А что, в Гдове нет!

– В Гдове – нет!

Только тут все заметили, что вечер уже почти превратился в северную белую ночь.

– А сколько до Сланцев? – уточнил Банкир.

– Да километров сто с хвостиком, – прикинул мужик, – Добежите. Дорога хорошая.

– Тогда, прощевай Торбеня, – пожал ему руку Редактор, – Спасибо за рассказ.

– Прощевайте. Приезжайте еще, – крепок пожал тот руку в ответ, – Да поспешайте. Тут будут мемориал Ледовому побоищу ставить. Все перелопатят, перекроят. Вороний камень отыщут. И Собор тож снесут, – он вздохнул, – Прощевайте.

Быстро попрыгали в машину, и рванули в Сланцы. Успеть бы, заночевать.

Глава 3. Приходи и владей нами…

Уже ночью сидя на кухне в гостиничном номере, команда обсуждала свалившиеся на их голову открытия. Тут тебе и Царствие мертвых северных владык, по словам деда Щукаря хозяина козла созерцателя, раскинувшееся от Чудского озера до Балтики. А оттуда до Ладоги.

– А ведь дед то нас на распутье встретил, – заметил Редактор, – Это он нам дорожку выбрать помог. Символично.

– Не надо всюду приплетать мистику, – отпарировал Продюсер.

Потом под чаек обсудили странные заявления мужика из Кобылина городища о неизвестном никому Навском Ордене и его Магистре Александре Навском.

– А в этом что-то есть, – подвел черту Редактор, – Надо будет покопать.

– Главное не закопать, – опять диссидентски заявил Продюсер. Прикинули, что завтра надо будет проскочить на курганную группу княгини Ольги, которая тут под боком в Принаровье, и разошлись по койкам.

Редактор поворочался на скрипящих пружинах. Затем провалился в сон.

Его покачивало, убаюкивая. Вроде не на корабле, подумал он. Открыл глаза. Ноги плотно стояли в стременах, и лошадь шла быстрым шагом, не отставая от впереди идущего коня князя. Рука его, как и в прошлый раз, сжимала древко княжеского знамени. Рядом с князем ехал Торбеня, повзрослевший на двадцать лет. Он о чем-то переговаривался с Александром. Редактор напряг слух.

– Торбеня, – говорил князь, – Ты гонцов во Владимир послал, что бы встречали нас и столы готовили. Как никак, столь гостей на рождение сына везем.

– Послал, княже, – отвечал Торбеня, – Все сделают. Как сына крестить будешь. Он у тебя четвертый.

– Даниилом нареку. Вон митрополит Кирилл крестным отцом вызвался.

– Так и Магистры все. Тевтонской, Ливонской братии и даже Храмовники то ж хотят быть отцами ему – кивнул Торбеня, – Даже сам хан Ногай своим сыном его нарекать будет. Какой удел ему откажешь? По законам Правды Русской четвертому сыну окромя покрута, коня и доспеха отказать нечего. Он в службу должон идти.

– Сам знаю, воевода, что ему в службу идти, – закусил ус Александр, – Потому откажу ему Дом Богородицы – Москву. Коли все Старшие Мастера его под свою защиту берут, то и сидеть ему на Москве, на братской казне. Ты как думаешь?

– То дело, – опять кивнул Торбеня.

– Сдается мне, не долог век мой, – помолчав, тихо сказал князь, – Надо думать, кому братство оставлять. Кого у руля ставить. Ну, да ладно. Отгуляем рождение сына и крестины, потом будем думу думать. А ты смотри, Ногай-то какой праздник устроил, по случаю своей свадьбы с дочерью императора Византийского, – переменив тему, восхитился он.

– Да пышно отгуляли. И гостей полон двор был. Не жаден новый хан, но жесток, – вдруг твердо закончил Торбеня.

– Время такое. Жесткое. Коня под уздцы надо твердой рукой держать, и не охлюпкой сидеть, а крепко в седле, – Александр хлестнул коня, и они оторвались от знаменосца.

Редактор, скрипнув пружиной, повернулся на другой бок, и сон сменился на другой.

Суровые витязи сбегали по шатким мосткам с небольшой, то ли лодьи, то ли драккара на землю. Рядом стояли еще пять или шесть таких же боевых кораблей. На мачтах можно было разглядеть приспущенные паруса с красными крестами в круге. Судя по одежде, шлемам с забралами, опущенными на лицо, боевым топорам в руках и туго заплетенным в косички длинным волосам, это были или варяги – псы морских дорог, или рароги – соколы прибрежных земель.

Споро высыпав на берег, воины сложили большой костер, запалили его и собрались вкруг рядом с пляшущим на поленьях пламенем. Трое, по-видимому, старших сели в середину круга, положив на колени щиты, а на них мечи, топоры и тяжелые палицы. Главный снял шлем, рассыпав по плечам длинные белокурые волосы, перетянутые по лбу тесемкой с магическими рунами.

– Воины! Братья мои! Мы пришли с вами туда, куда нас вело пророчество. Здесь кончается соленое море и начинается пресная вода. То, куда зашли наши боевые корабли, посвященные тому, кто живет у корней Дерева мира, это не река. Трувор сбегал с малой дружиной по ней далее. Это путь, протока к большой пресной воде. Пророчицы в храме медведя. Девы в медвежьих шкурах говорили нам, – «плывите в место, что омывается морем пресным и морем соленым, там ось мирового веретена упирается в темную воду, там врата в Навь. Вот там ставьте свой стан. От него пройдите текущей дорогой к большой пресной воде. Это дорога Нави и вода Нави. Вот там ставьте второй стан. С этого места вы начнете новую жизнь. Жизнь эта будет у вас на пороге Нави – царствия предков и пращуров. В этом царствии вы схороните доверенную вам святыню, а потом долгие годы вы и ваши дети, а потом их дети будете хранить ее от недругов. И с того времени имя будет вам Навские братья. И служба ваша будет в хранении того, что не дается в руки не прошедшим Испытания». Так сказали нам наши прорицательницы – вельвы. И это наша судьба.

– Ты считаешь Рюрик, что мы нашли святое место? – спросил тот, кто сидел от него по левую руку.