Латышские стрелки в борьбе за советскую власть - Коллектив авторов Страница 6

По прибытии в Петроград рота получила распоряжение направиться прямо в штаб революции – в Смольный. Это очень обрадовало нас. Всю дорогу от поезда до Смольного мы пели революционные песни, пели так, как не пели еще никогда… Поскольку мы пели на латышском языке, петроградцы очень интересовались, кто мы, откуда и зачем прибыли в Петроград.

В Смольном нас разместили на втором этаже. Уже с первого дня началась лихорадочная работа. Часть роты заняла внутренние и внешние посты охраны Смольного, а остальные стрелки днем и ночью вместе с представителями правительства и партии выполняли разного рода оперативные задания по борьбе с контрреволюцией.

Группы контрреволюционеров, состоявшие главным образом из офицеров, мы обнаруживали в разных местах. Мы вели также успешную борьбу с попытками организовать всякого рода погромы. Контрреволюционеры старались вызвать беспорядки, громя винные склады.

Приходилось также разыскивать и арестовывать директоров банков, которые после национализации банков развернули саботаж. При аресте одного директора банка мы столкнулись с сопротивлением: выстрелом из револьвера с небольшого расстояния был ранен командир нашей роты Я. Петерсон.

Занимались мы и сбором оружия. Старая армия стихийно разваливалась. Солдаты ехали домой, захватив с собой винтовки и даже разобранные пулеметы. Между тем в оружии нуждались рабочие отряды, которые отправлялись на фронт защищать Петроград. Мы окружали вокзалы и отбирали у уезжавших солдат оружие.

Почти ежедневно у Смольного собирались отряды вооруженных рабочих, которые, получив от представителей правительства задание и выслушав напутственные речи, уходили на защиту Петрограда. Видя, что нередко на фронт отправляются люди, почти не сведущие в военном деле, мы попросили послать туда нас. Нам ответили от имени Ленина, что Петроград – тоже фронт; это нас успокоило.

Почти круглые сутки в Смольный для выяснения разных вопросов приходили солдаты, рабочие и крестьяне. Многие из них шли просить совета у В.И. Ленина. Я видел Владимира Ильича очень часто. Бросалось в глаза, что он никогда не ходил медленно, не спеша.

Несмотря на то что Владимир Ильич был очень занят и хорошо знал, что каждый солдат нашей роты, находящийся на посту, знает его лично, он всегда подходил к постовому с заранее приготовленным пропуском, показывая этим пример дисциплинированности и уважения к несущему службу. Пищу Владимиру Ильичу носили с той же самой кухни в Смольном, с которой выдавали ее и нам, солдатам.

В марте 1918 года наша рота вместе с правительством переехала в Москву (в Кремль). По пути мы охраняли правительственные поезда. В Кремле рота была реорганизована в 1-й латышский коммунистический батальон. Здесь мы выполняли ту же работу, что и в Смольном.

В Москве особенно вызывающе вели себя эсеры и анархисты. Однажды я участвовал в разоружении анархистской банды, занимавшейся грабежом и разгулом. Анархисты, занявшие какой-то особняк, заперли ворота и предупредили нас, что, если мы попробуем ломиться, они ответят огнем. Мы немного отошли, и один из наших стрелков подложил под ворота взрывчатку. После взрыва не осталось ничего ни от ворот, ни от стекол в окнах особняка. Видя, что шутить с ними не станут, анархисты один за другим стали выходить на улицу. Всего их набралось человек двести. В особняке мы нашли много оружия, большие запасы разных продуктов, много вина.

В июле 1918 года мы участвовали также в ликвидации мятежа левых эсеров. Этот враг был более опасным. Эсеры пригласили нас принять участие в совместном с ними собрании в одной из школ за стенами Кремля. В приглашении нам предлагалось явиться без оружия, а мы без оружия почти никогда не ходили; кроме того, само это мероприятие эсеров вызывало подозрение. Выяснилось, что эсеры хотели ослабить охрану Кремля, но это им не удалось. Стрелки на эсеровское собрание не пошли, а поднятый эсерами мятеж вскоре был подавлен. После ликвидации этого мятежа я стоял однажды на посту у кабинета Владимира Ильича. Проходя мимо, Ленин дал мне «Правду» и сказал, чтобы я прочитал статью о предательстве эсеров. После обуздания анархистов и подавления мятежа эсеров в Москве стало гораздо спокойнее.

В Кремле я имел возможность прослушать доклад Ленина о международном и внутреннем положении. Владимир Ильич говорил без конспекта, ясно, понятно и очень убедительно, простым языком.

Во второй половине 1918 года наш батальон был реорганизован в 9-й латышский стрелковый полк. В Кремле нас сменил интернациональный батальон, и мы уехали на фронт.

В первом бою мы встретились с белоказаками. Из поезда мы вышли на станции Новохоперск и, перейдя через реку Хопер, двинулись в наступление. Вместе с нами шли китайские добровольцы. В первый день мы заняли три населенных пункта, во второй – два. После этого нас перебросили на Поворинский участок фронта. Там мы атаковали станцию Алексиково и после ожесточенного боя взяли ее.

Латышские стрелки в борьбе за победу Октябрьской революции

Я.А. Истенапс,

бывш. стрелок 7-го латышского стрелкового полка

Комитет 7-го Бауского латышского стрелкового полка получил телефонограмму от Исполнительного комитета латышских стрелковых полков (Исколастрела), в которой полку предписывалось занять город и железнодорожную станцию Валмиера, чтобы задержать движение войсковых частей, верных Временному правительству, с фронта в Гатчину, где находился Керенский.

Члены полкового комитета сообщили командиру полка подполковнику Мангулу содержание телефонограммы и ждали его указаний. Мангул, основательно подумав, ответил: «Как до сих пор я был командиром полка, вашим старшим офицером, отцом и учителем, так и впредь я остаюсь с вами. Я признаю Советское правительство и выполню распоряжение Военно-революционного комитета»[5]. Члены полкового комитета просили Мангула немедленно отдать соответствующие приказы командирам батальонов и начальникам команд и частей, что и было сделано без промедления. Командиров 1-го и 2-го батальонов штабс-капитанов Фрица Биркенштейна и Эвалда, командира 7-й роты штабс-капитана Муйжелиса, отказавшихся выполнить приказы и распоряжения Военно-революционного комитета, арестовали. Арестовали и других 35 офицеров, которые заявили, что признают только Временное правительство и подчиняются приказам командира корпуса. Арестованных офицеров мы отвезли в Валмиеру и заключили в тюрьму. Там они вначале отказывались принимать солдатскую пищу, плевали в котелки, требовали, чтобы им готовили на офицерской кухне, и предлагали деньги, чтобы в городе им купили колбасы и белого хлеба. Вскоре, однако, господа офицеры вынуждены были смириться со своим положением.

Вступив в Валмиеру через Кокмуйжу 29 октября после полудня, полк не встретил никакого сопротивления со стороны верных Временному правительству воинских частей. На железнодорожную станцию Валмиера прибыл один поезд с казаками, чтобы отправиться в Гатчину в распоряжение