Бытовая культура итальянского Возрождения: У истоков европейского образа жизни - Вячеслав Павлович Шестаков Страница 6

Фреска в Кастелло Буонконсильо. Октябрь 1407, Тренто

Идеалы Петрарки наследуют и другие писатели и деятели Возрождения, в частности Альберти. Помимо «Десяти книг об архитектуре» мы находим у Альберти восторженный панегирик вилле, источнику удовольствий и отдохновения от городской жизни, в его трактате «О семье»: «В вилле вы наслаждаетесь светлыми и чистыми днями, ясными и радостными. Вы имеете перед собой очаровательнейшее зрелище, когда любуетесь лесистыми холмами, зеленеющими долинами и светлыми ключами и ручейками, которые, резвясь и скрываясь, пробиваются сквозь густые кудри травы. Да, клянусь Богом, истинный рай! А также, что важней всего, ты в вилле можешь бежать от шума, сутолоки, вихря, который бушует в городе, на площади, в ратуше. Ты можешь спрятаться, чтобы не видеть подлостей, преступлений и всех тех человеческих бедствий, которые в городе непрестанно мелькают перед твоими глазами, гудят у тебя в ушах, которые, как бешеные и страшные звери, вопя и мыча, изо дня в день рыскают по городу. Какое блаженство жить в своей вилле! Какое неведомое счастье»[22].

Для Альберти, как и для многих гуманистов, вилла — это идеальное место, воплощение рая на земле, место радости — «Locus amoenus». В трактате «О семье» Альберти дает пространное описание всех достоинств виллы, счастливое соединение пользы и радости: «Где такой человек, который не получил бы удовольствия от виллы? Вилла приносит пользу величайшую, честнейшую и вернейшую; ведь доказано, что всякое другое дело связано с тысячью опасностей… Одна вилла не в пример прочему, всегда оказывается благодарной, милой, верной, правдивой. Если ты управляешь ею заботливо и любовно, ей словно кажется, что она не знает, как лучше тебе угодить, и она множит награды за наградами. Весной вилла дарует тебе бесконечные утехи: зелень, цветы, благоухания, песни; она всячески старается тебя развеселить: все тебе улыбается и сулит тебе обильный урожай; все полнит твою душу добрыми надеждами и великими радостями. Ну а летом? Как она с тобой мила! Она посылает тебе домой то одни плоды, то другие, и всегда твой дом изобилует ее щедротами. Но вот наступает осень: тут вилла дарует тебе за твои труды и за твои заслуги безмерную награду и воздает тебе обильнейшую благодарность и сколь охотно, сколь щедро и сколь доверчиво! Дюжину за единицу! За малую каплю пота бочонок за бочонком вина! И все, что в доме у тебя успело состариться и покрыться плесенью, вилла с лихвой тебе возвращает, но свежим, зрелым, чистым, добротным. А еще приносит она тебе коринку и другие сорта винограда для вяленья и сушки. А к этому добавит еще все то, чем ты наполнишь дом на всю зиму: орехи, груши и яблоки, душистые и красивые. Однако неугомонная вилла посылает тебе изо дня в день все более и более поздние свои плоды. Но и зимой вилла не забывает своими милостями: она посылает тебе дрова, масло, можжевельник, лавр, чтобы когда снег и вьюга заставляет тебя сидеть дома, ты мог развести веселый и пахучий огонь… Во всем вилла такова: она все силы прилагает к тому, чтобы ты дома не терпел ни в чем недостатка; она всячески старается, чтобы душа твоя была беспечальна; она в изобилии приносит тебе радость и пользу»[23].

Удивительно, как Альберти персонифицирует виллу. В его замечательном описании она предстает как заботливая, работящая, «милая», «неугомонная», «верная», «правдивая», любящая женщина, приносящая хозяину одни только радости и блага, а главное — ощущение неизменного жизненного цикла природы. Альберти не противопоставляет виллу городскому дому, как и деревню — городу. В конце концов, именно в городе Альберти добился признания как художник и теоретик искусства. Но в описании им виллы ощущаешь пафос единения художника и мыслителя с природой. В его восторженном описании виллы ощущаются принципы эстетики стоиков, доказывающих единство красоты и пользы. Именно на этом принципе основывается все рассуждение Альберти о вилле.

Хотя Альберти признает, что виллы — это принадлежность прежде всего богатых людей, он призывает к умеренности, полагая, что в сельской местности могут жить не обязательно богатые горожане. Вилла дает возможность людям почувствовать себя свободнее, чем в городе.

В своем трактате об архитектуре Альберти заботится о размещении виллы по отношению к городу. Интуитивно предвещая разрыв города и виллы, который произойдет через каких-нибудь пятьсот лет, Альберти говорит, что дороги из города к вилле должны быть удобны, для того чтобы владелец виллы мог вернуться в город «когда ему вздумается», без особых к тому трудностей. Чудесные, но, как оказалось, утопические пожелания, которые современная реальность отвергла напрочь. Владельцы «современных вилл» отрезаны от города и не в состоянии вернуться в город, «когда им только вздумается». Но в эпоху Возрождения это еще было возможно, и надо отдать должное Альберти, что он начинал заботиться об этом.

Ренессансная вилла обладала еще одной особенностью, что делало ее культурным феноменом. Это — «память места», связь архитектуры и устройства виллы с местными условиями, посвящением ее каким-то определенным героям античной мифологии или истории. Так, вилла д’Эсте в Тиволи была посвящена Геркулесу и его подвигам. Это делало виллы реальным возрождением истории, связывало с их героической историей античного прошлого.

Сандро Боттичелли. Поклонение волхвов. 1475. Фрагмент: Лоренцо Медичи, Анджело Полициано, Пико делла Мирандола. Галерея Уфицци, Флоренция

Виллы Ренессанса, помимо того, что они приносили их владельцам удовольствие и отдохновение, часто были интеллектуальными центрами, в которых развивалась поэзия, история, философия. В этом отношении интерес представляет вилла, превратившаяся в центр исследования философии Платона. В 1462 году Козимо Медичи подарил философу Марсилио Фичино виллу Кареджи близ Флоренции. Козимо вменял в обязанности философу, знающему древние языки, перевести на латинский и итальянский языки все сочинения Платона. Фичино взялся за это дело и посвятил ему всю свою жизнь, работая над переводами на вилле, которая стала центром неоплатонических исследований и получила название «Академия Платона». Как и многие другие гуманистические академии, «Академия Платона» была свободным союзом, объединявшим людей самых разнообразных профессий. Среди членов Академии были философ Пико делла Мирандола, поэт Джироламо Бенивьени, художник Антонио Полайоло, священник Джорджио Веспуччи, дядя известного путешественника, первооткрывателя Америки Америго Веспуччи, поэт Кристофоро Ландино. На собраниях Академии читались сочинения, посвященные Платону, и обсуждались проблемы, связанные с его философией. Фичино не только сделал переводы трудов Платона, но и написал несколько своих собственных