Александр Ржешевский - Вторжение. Судьба генерала Павлова Страница 63

Через несколько минут он лежал на мокром полу, захлебываясь кровью, и уже не сознание сохранялось в нем, а крохи жизненных искр.

Не человеческое — крокодилье рыло с немигающими глазами склонилось над ним.

— Будешь признаваться, гадина? Сам помрешь, дочь твою притащим. Небось, помнит, кто приходил к тебе, кому звонили. Имена! Даты!! А забудет, у нас есть средства. Тут и до расстрела недалеко. Ей уже двенадцать лет. И она будет отвечать по всей строгости закона. Знаешь новый закон! Потом притащим еще жену. И сына. Всех поставим перед твои глазоньки, пока они не заплыли.

Лязгнула железная дверь. Стряхивая кровь, трое вышли из камеры. Но Павлов уже не слышал наступившей тишины.

На другой день его, как был, неумытого, окровавленного поволокли на допрос. И хотя он держался и старался не шататься, это был уже другой человек, ничего не имевший общего с тем, который давил немецкие танки в Испании и потом в июньские дни метался по штабу, мчался в Барановичи, пытаясь задержать наваливающийся на него неостановимый стальной вал.

Теперь это был как бы человек без кожи, с вывороченными мозгами, который боялся любого прикосновения и со страхом глядел на приближающегося следователя.

Мехлис читал документы.

от 9 июля 1941 г.

Допрос начат в 12.00

Павлов: Анализируя свою прошлую и настоящую деятельность, я счел необходимым рассказать следствию о своих предательских действиях по отношению к партии и советскому правительству.

…..

Допрос окончен в 15 час. 10 мин.

от 11 июля 1941 г.

Допрос начат в 13 час. 30 мин.,

окончен в 19 час. 10 мин.

О Мерецкове, Уборевиче, Тухачевском.

«Старые имена, — подумал устало Мехлис. — И большинство мертвецов. Новых имен нету».

Он обратил внимание, как изменился характер подписи на допросах.

На первом стояло твердое: Д. Павлов.

Потом (на втором) — росчерк, в котором фамилия едва угадывалась.

А после третьего допроса — лишь слабая закорючка и след крови.

Павлов Д.Г. изобличается в том, что, будучи участником антисоветского заговора и командуя войсками Западного фронта, предал интересы Родины, открыв фронт фашистам.

Странно, что после исчерпывающих признаний он опять начал ершиться. Его больше недели не вызывали на допрос, и он, видимо, смог восстановиться. Допрос от 20 июля оставлял странное впечатление — смесь признания и упорства.

Признал участие в заговоре, но вражеская работа выразилась якобы только в том, что проявлял бездеятельность в вопросах боевой подготовки войск Западного округа. Никаких заданий от кого-либо открыть фронт фашистам не получал. Показания Белова, Рогожина, Арман отрицает. Вражеские связи ограничиваются якобы Мерецковым и Халепским.

Мехлис просмотрел несколько страниц дела, задержал внимание:

от 12 июля 1941 г.

…По вражеской работе со мной были связаны: командующий Западным военным округом генерал армии Павлов Дмитрий Григорьевич… Павлов по приезде в Испанию был назначен генералом танковых войск республиканской армии. Павлов в Испании, как известно, проявил себя боевым командиром и с руководством танковой бригады справлялся неплохо.

Следователь: По какому поводу у вас с Павловым произошел откровенный разговор?

Мерецков: Во время Гвадалахарского сражения, когда сложилась особо острая обстановка. Был передан приказ работавшего в Испании главным советником при командовании республиканской армии Штерна (о его причастности к заговору я подробно показывал на допросе 2 июля) — прекратить сражение и начать отход, или, иными словами, отдать фашистам Мадрид. Мы с Павловым стали обсуждать, как быть дальше. Павлов заявил: «Директива об отходе (противоречащая установкам Москвы) не является случайной. Однако, при всей влиятельности Уборевича, вряд ли нам удастся укрыться за его спиной в случае провала операции на Гвадалахаре».

Отсюда Павлов сделал вывод, что надо драться до конца и разбить противника.

…Павлов в беседах со мной высказывал резкое недовольство карательной политикой Советской власти, говорил о происходящем якобы в Красной Армии «избиении» командных кадров и даже открыто на официальных заседаниях выступал в защиту репрессированных из числа военных.

…Между тем Павлов, в момент работы комиссии, возглавлял автобронетанковое управление Красной Армии (АБТУ) и не мог недооценивать действий мотомехсоединений в современном бою. Самому Павлову в первый же день войны с Германией пришлось испытать на себе в качестве командующего Западным фронтом последствия произведенной с его участием вредительской ликвидации танковых батальонов в стрелковых дивизиях.

Бирюкова, члена ВКП(б) с 1924 г.,

бывш. слуш. Академии имени Ленина.

Адрес: Хабаровск. Полковой комиссар

Народному комиссару внутренних дел Союза ССР

В феврале 1938 года я сообщал устно тов. Горбачеву, уполномоченному 00 по Академии им. Ленина, некоторые сведения о начальнике АБТУ РККА комкора Павлова, которые сильно компрометируют его.

1. Павлов прибыл в 4 мехбригаду в гор. Бобруйск в конце 1933-го или начале 1934 года. Я был там комиссаром учебного батальона.

Ходили упорные слухи, что Павлов является любимцем Уборевича, его выдвиженцем. Никто тогда не знал, что Уборевич является врагом народа.

2. Павлов при всяком подходящем случае старался подчеркнуть, что он является «хозяином» в бригаде и что политотдел пусть не вмешивается в его дела.

3. В 36-м году в учебном батальоне произошла авария танка. Павлов сказал, что это не авария, а поломка и потребовал от Петрова (комбата), чтобы он написал другой рапорт.

4. Будучи в командировке, бесконтрольно расходовал денежные средства. Покупался сотнями метров шелк и др. дорогие ткани, золотые часы, ковры, дорогая посуда, пианино, др. дорогие вещи. И все это отправлялось ему домой.

Безо всяких оснований представил к ордену Красного Знамени инженера бригады Полину (фамилию ее не знаю, она учится в мотомех. Академии). Она никогда не была в бою, орден она получила. Такое отношение Павлова определялось тем, что Павлов жил с Полиной, как со своей женой, и даже не стеснялся показывать свою связь другим. Жил с ней в одной комнате.

8 июля 1938 г.

из протокола допроса Армана Поля Матисовича

от 5 мая 1938 г.

…На центральной базе (в Испании) Павлов всячески игнорировал и дискредитировал французских бойцов Народного фронта. Этих бойцов он часто называл трусами и обзывал «сволочами», тогда как немцев постоянно хвалил.

…давал, как правило, распоряжения по телефону, без шифра, хотя знал, что разговоры прослушиваются фашистами.

…Павлов запретил мне говорить о Друтти.

…1 декабря 1936 года Павлов, вернувшись после доклада Берзину, отдал всем командирам-танкистам приказ — не выполнять распоряжений комкора Кулика и военного атташе Горева. Все должны слушаться только его. Из-за этого получались задержки с вступлением танков в бой.

Так в Хараме было потеряно 17 танков. Виноват был Павлов. Он задержал темп атаки и позволил немцам сгруппировать орудия.

В Испании троцкист Глазев, не будучи ни разу ранен, был представлен к ордену Красного Знамени.

от 21 июля 1938 г.

(Подробно об Испании)

…были пущены в атаку танки и «запороты» (направление на Семенжерию), застряли на одной из террас… настроения советских экипажей были весьма плохие: «смены нет», «все погибнем», «каждый день приносит кому-нибудь смерть».

И вот — решающий документ.

от 21 июля 1941 года

Допрос начат в (не указано)

Следователь: Со дня своего ареста вы упорно скрываете от следствия свою предательскую деятельность и вражеские связи. Следствие требует, чтобы вы прекратили запирательство и начали давать правдивые и исчерпывающие показания о своем участии в заговоре.

Павлов: Я не намерен дальше скрывать свою вражескую деятельность и заговорщицкие связи. Я буду говорить правду.

Следователь: Когда вы стали на путь антисоветской предательской деятельности?

Павлов: Это относится к периоду с 1932 по 1936 годы, когда я работал под руководством бывшего командующего Белорусским округом Уборевича.