«Долгий XIX век» в истории Беларуси и Восточной Европы. Исследования по Новой и Новейшей истории - Коллектив авторов Страница 63

еще и третье условие. Важно, чтобы города располагались близко друг к другу. Тогда расстояния не затрудняют общение и не требуют развитой транспортной инфраструктуры. Именно в Западной Европе сложилась совокупность всех трех условий, а за ее пределами – нет. Даже в Центральной и Восточной Европе, восточнее воображаемой броделевской линии Гамбург – Венеция, совокупности перечисленных факторов не было, не говоря уже о территориях Азии, Африки… Как заметил О. Шпенглер: «Всё остальное – это провинциальная экономика, которая совершается в узком кругу и даже не осознает в полной мере своего зависимого характера» [865].

В этой зоне за пределами центра мировой капиталистической системы, а значит на её периферии, в перспективе или реальности в экономической зависимости, что определялось лишь историческими обстоятельствами и временем, оказались белорусские земли.

В конце XVIII в. после трех разделов Речи Посполитой белорусские земли, на которых проживало около 3 млн. человек, вошли в состав Российской империи. С включением белорусских земель империя приобрела в целом небольшое городское хозяйство, которое она попыталась упорядочить по своим меркам, по образцу российских городов. На города было распространено действие «Грамоты на права и выгоды городам Российской империи» от 21 апреля 1785 г., известной как «Жалованная грамота городам». Грамота фиксировала принципы организации городского управления в виде городского головы, городского собрания, общей городской думы и шестигласной думы от шести разрядов городского общества: владельцев городской недвижимости, гильдейского купечества, цеховых ремесленников, городских и иностранных гостей, именитых граждан и посадских. Купцы, проживавшие на белорусских землях, при вхождении в гильдии, получали право свободной торговли на всей территории Российской империи. Идея подобного городского управления вполне соответствовала духу Магдебургского права, предоставлявшегося белорусским городам князьями Великого княжества Литовского и королями Речи Посполитой, которое, конечно же, нуждалось в корректировке и развитии. «Жалованная грамота городам» и становилась таким развитием, не неся в себе радикальных перемен. Переход к ней в ряде белорусских городов осуществлялся медленно, с течением времени. В таких городах продолжали действовать городовые магистраты, учрежденные со времен получения городом Магдебургского права. Магистраты состояли из двух коллегий: лавы – суда по уголовным делам и рады, ведавшей гражданским судом, полицией, надзором за торговлей, отбыванием рекрутской повинности, контролем за ремесленными цехами, сбором налогов и т. д. Также магистраты включали в себя избираемых должностных лиц: 2-х бургомистров, 4-х ратманов, 2-х человек, избираемых в сословные суды, кагальных (ведавших делами еврейской общины) и старост. Все эти должностные лица избирались городским купечеством и мещанством. В судопроизводстве вплоть до 1830-1840-х гг. применялось законодательство России и Статут Великого княжества Литовского. В соответствии и с Магдебургским правом, и с «Жалованной грамотой городам» городское управление по сути находилось в руках зажиточных горожан, владевших движимой и недвижимой собственностью, а не сословными титулами. Согласно «Жалованной грамоте городам» дворянство допускалось в городское общество, если оно владело городской недвижимостью[866]. Таким образом город развивал у себя капиталистические отношения.

В соответствии с «Жалованной грамотой городам» запрещался частновладельческий статус городов, т. е. «держание» их феодалами. Мещанство городов признавалось особым сословием, юрисдикция над ним феодалов отменялась, оно не могло быть приравнено к крестьянам, поэтому, например, не должно было отбывать барщину. Частновладельческие города были широко распространены в Беларуси. По подсчетам историков, в общей сложности в XVI–XVIII вв. более 40 % белорусских городов являлись частновладельческими[867]. Ряд городов были секвестрированы у владельцев. Например, за участие в восстании 1830–1831 гг. город Старый Быхов был конфискован у князей Сапег. Некоторые частновладельческие города выкупались государством. Этот процесс продолжался еще в 1840-1850-е гг. Например, в 1843 г. были выкуплены Ошмяны, в 1846 г. – Слуцк, в 1850-е гг. – Друя, Сенно, Докшицы, Несвиж [868].

Административно-территориальное деление Российской империи, которое было распространено на белорусские земли, предполагало ранжирование городов. После долгой административной чехарды, продолжавшейся более 30 лет с 1772 по 1802 г., во время которой административные единицы неоднократно перекраивались, в соответствии с административной реформой 1802 г. белорусские земли в основном в пределах территории современной Республики Беларусь, были включены в пять губерний: Виленскую, Гродненскую, Минскую, Витебскую и Могилевскую. Губернии делились на уезды по 20–30 тыс. населения в каждом. Города были поделены на следующие ранги: столица, губернский, уездный и безуездный или заштатный город (т. е. не имевший своего уезда или округи). Таким образом, пять белорусских городов, давших названия губерниям, приобрели статус губернских городов, в границах современной Республики Беларусь без Вильно – четыре. В целом по реформе 1802 г. в границах современной Беларуси общее число городов составило 42: из них 4 губернских, 36 уездных, 2 заштатных города. На протяжении XIX – начала XX в. количество городов существенно не менялось. Происходили лишь незначительные реорганизации. В конце 1850-х гг. в Беларуси числилось 42 города: 4 губернских, 32 уездных и 6 заштатных. Накануне Первой мировой войны насчитывалось 45 городов: 4 губернских, 31 уездный и 10 заштатных. Представление о количестве городов и численности населения в них дает таблица № 1.

Таблица 1

Численность городов и городского населения на территории Беларуси[869]

В Виленскую губернию, учитывая современные границы Республики Беларусь, входили 4 уездных города: Вилейка, Дисна, Ошмяны, Лида и 2 заштатных: Друя и Радошковичи. Впоследствии Вилейка и Дисна вошли в Минскую губернию, Лида – в Гродненскую.

Помимо городов и сел в Российской империи еще выделялись неземледельческие или городские административно-промышленные поселения, но не города. Они подразделялись на следующие виды: местечко, посад, отдельно стоящее промышленное заведение, духовное или религиозное поселение, военное поселение. В Беларуси были распространены местечки. В России они определялись как польские торгово-промышленные центры без крепости, заселенные преимущественно евреями [870]. М. Довнар-Запольский подчеркивал, что местечки «вообще ошибочно было бы включать в состав городского населения»[871]. В середине XIX в. в Беларуси насчитывалось 383 местечка. Причем к концу 1830-х гг. только 15,5 % местечек были казенными, остальные принадлежали частным лицам – помещикам[872]. В 1897 г. было уже 464 местечка, в которых проживало 679 тыс. человек, примерно столько, сколько в городах[873]. Местечки занимали важное место в хозяйственной жизни, играя роль соединительного, преимущественно торгового звена между городом и деревней. Еще не город, но уже и не деревня местечко связывало горожан и селян, став при больших расстояниях удобной перевалочной базой для торговых потоков.

В начале XIX в. белорусские города оставались преимущественно доиндустриальными, выполняя роль административных, культурных, торговых и ремесленных центров. Промышленность делала в них первые робкие шаги, проходя мимо отдельных, в некоторых задерживаясь лишь ненадолго, но во многих приходилась ко двору, осваивалась, тянула за собой разнообразную предпринимательскую активность. По данным историка А.М. Лютого, в начале XIX в. промышленные