Евгений Анисимов - Петр Великий: личность и реформы Страница 65

Петр I экзаменует учеников, возвратившихся из-за границы. С картины Н. Н. Каразина.

Необычной казалась современникам идея обучения дворянских отроков профессии «чернильного племени» подьячих. Но на дворе были новые времена, и Петр, отвечая недовольным судьбой своих отпрысков, попавших в канцелярию и обязанных начинать службу с самого низа бюрократической лестницы, провозгласил: «Того ради сего фамилиям знатным и шляхетским в укоризну не ставить, ибо кроме сего пути никто вышний градус и до министерского чина произведен быть не может». Иначе говоря, Петр предупреждал, что как военным без службы в солдатах, так и гражданским – минуя канцелярию, по Табели о рангах не подняться вверх, С 1722 года для дворянских детей была введена специальная канцелярская должность – камер-юнкер, исполнять которую надлежало без послаблений. По этому поводу Петр дополнил Генеральный регламент словами: «дабы их [юнкеров] по коллегиям обучать так, как подьячих, с самых нижних дел приказных и сего смотреть в коллегиях накрепко, дабы в том маны не было и под видом учения гуляния, за что будут члены коллежские жестоко наказаны». Чтобы созданная пирамида чинов воспроизводилась и в ней (как и во всем обществе) существовала известная субординация, Петром и его сподвижниками была подготовлена в 1722—1724 годах знаменитая Табель о рангах – один из важнейших документов русской истории. Она появилась на свет после тщательного анализа аналогичных документов развитых стран Европы, препарированных в соответствии с условиями России. Табель вводила новую (отличную от прежней служилой) иерархию чинов, которые можно было получить посредством личной службы, поднимаясь последовательно от чина к чину. Все чины делились на четыре категории: воинские (в том числе сухопутные, гвардейские, артиллерийские), морские, штатские («статские») и придворные. Важной чертой Табели было то, что она устанавливала соответствие между чинами разных категорий. Приведу пример, взяв цитату из Табели:

Всего подобных граф – «классов», разбитых вертикально на шесть отделов, в Табели четырнадцать. Соответственно, чтобы стать генерал-майором (4-й класс), человеку нужно было, отслужив в солдатах, попасть в 14-й класс – стать фендриком или флигель-адъютантом при генерал-лейтенанте или бригадире, затем дослужиться до унтер-лейтенанта (13-й класс), затем стать лейтенантом (12-й класс), выйти в капитан-лейтенанты (10-й класс), затем – в капитаны или флигель-адъютанты при генерал-фельдмаршале (9-й класс), затем – в майоры (8-й класс), подполковники (7-й класс). Получив очередное звание полковника или заняв должность обер-провиант-мейстера, офицер оказывался в 6-м классе, должность бригадира или генерал-провиантмейстера давала ему 5-й класс. И лишь после этого он мог рассчитывать стать генерал-майором (см. таблицу). При успешной службе генерал-майор мог продвинуться в генерал-лейтенанты и тем самым оказаться в 3-м классе, откуда рукой подать до полного генерала (2-й класс), а может быть, до генерал-фельдмаршала, находившегося на вершине военной чиновной лестницы – в 1-м классе. Генерал-фельдмаршалу соответствовали генерал-адмирал и канцлер в 1-м классе по морской и по статской иерархии. Особенно важна была гражданская иерархия, по которой могли подниматься вверх служащие коллегий и канцелярий: 14-й класс – юнкер коллегии или ему равный чин; 13-й класс – протоколист или переводчик; 12-й класс – камерир или секретарь надворного суда; 11-й класс для статских отсутствует; 10-й класс – секретарь коллегии; 9-й класс – советник коллегии; 8-й класс – асессор коллегии; 7-й класс – обер-секретарь; 6-й класс – прокурор; 5-й класс – вице-президент; 4-й класс – президент коллегии; 3-й класс – генерал-прокурор; 2-й класс – действительный тайный советник; 1-й класс – канцлер.

Принцип личной выслуги закреплялся особым положением Табели, в котором говорилось, что выходцы из высших категорий дворянства не избавляются от службы, начиная ее снизу. Дети титулованных и знатнейших дворян, а также всех выслужившихся в высокие чины имеют доступ в общество и ко двору, но лишь «для знатной их породы или их отцов знатных чинов». Сами же они чинов отцов не получают и должны выслужить их: «Однакож Мы для того никому никакого ранга не позволяем, пока они нам и отечеству никаких услуг не покажут и за оные характеры не получат». Особо полно и даже афористично принцип личной выслуги выражен в знаменитой резолюции Петра на пункт доклада Военной коллегии о признаках определения знатного дворянства от 11 ноября 1724 года. Военная коллегия запрашивала: «О недорослях указ повелевает знатного шляхетства и офицерских детей писать в гвардию, а протчих и у которых отцы в классах (имеется в виду Табель о рангах. – Е. А.) – в другие полки. А понеже невозможно знать, которое знатное шляхетство, того ради требуется определение, каким образом знатное шляхетство щитать: по дворовому числу, ото ста дворов и выше или по регламенту о рангах, до котораго класса». На это Петр наложил резолюцию: «Знатное дворянство по годности считать». Не приходится сомневаться, что в понятие «годности» царь вкладывал выслугу и личные качества, то есть критерии, не связанные с происхождением или, как предлагала Военная коллегия, с числом дворов или достижением при службе определенного класса Табели о рангах.

Здесь мы касаемся очень важного сюжета – права делать карьеру согласно Табели о рангах представителям других сословий. И в армии, и в государственном аппарате было очень много выходцев из тяглецов, даже крепостных, и холопов, сделавших карьеру при Петре. В принципе прежняя система служилого сословия позволяла это делать и раньше. Однако разница состояла в том, что Петр законодательным путем четко определил условия, при которых недворянин мог двигаться вверх, стать дворянином. Проходя лестницу чинов, он вливался в контингент военных и чиновников не как чужеродное тело, а как дворянин. Подход Петра к знатности как достоинству, определяемому личной выслугой и качествами человека, вовсе не ставил задачу демократизации верхушки общества, не вводил буржуазных критериев оценки человека. Он лишь открывал возможности «годным», то есть способным и преданным в службе государю, выходцам из низших слоев общества улучшить свой социальный статус, стать членами привилегированного сословия, критерием оценки которого была та же «годность». Объективно это должно было усиливать дворянство, всю систему власти, всегда нуждавшуюся в притоке «свежей крови» способных выходцев из низов.

Анализ состава офицерского корпуса русской армии накануне окончания Северной войны, проведенный М. Д. Рабиновичем, показал, что офицеры – выходцы из недворян составляли 13,9% от общей численности офицеров, причем в пехоте каждый пятый офицер был по происхождению недворянин. Не случайно указом 16 января 1721 года младшие офицеры автоматически были возведены в дворянство: «Все обер-офицеры, которые произошли не из дворянства, оные и их дети, и их потомки суть дворяне, и надлежит им дать патенты на дворянство». Это была очень важная акция политического характера, укреплявшая режим. Из некоторых документов можно понять, что Петр мечтал, чтобы весь государственный аппарат сплошь состоял из дворян. Указом от 31 января 1724 года было запрещено определять в секретари учреждений недворян, чтобы они не могли «в асессоры, советники и выше происходить». Исключение делалось только для наиболее талантливых подьячих, которые «какое знатное дело покажет или заслужит». Их могли производить в секретари и давать им «шляхетство как в воинской службе кто в прапорщики пожалован».

Будущее же выходцев из других сословий определялось Табелью о рангах. Для получения дворянства требовалось дослужиться до 8-го класса. В военной иерархии нужно было стать майором или обер-квартирмейстером, обер-фискалом или цальмейстером. Дворянство давала должность капитан-лейтенанта гвардии, капитана 3-го ранга на флоте, а также асессора, обер-секретаря коллегий и еще не менее пятнадцати идентичных или близких к названным должностей в государственных учреждениях. Однако преувеличивать эти возможности не следует: чтобы стать дворянином, нужно было десятилетия тянуть служебную лямку, служить и услуживать. Не может быть иллюзий и при оценке общего положения дворянского сословия в государстве. В целом петровская политика в отношении дворянства была весьма жесткой, в сущности закрепостительной, ибо дворяне-чиновники, дворяне-офицеры имели во всех смыслах гораздо меньше свободы, чем служилые «по отечеству» XVII века. Об этом хорошо сказал историк русского дворянства С. М. Троицкий: «В большинстве европейских государств служба монарху была привилегией членов феодального сословия. В России она стала для них обязанностью. Фактически это была пожизненная служба. Табель о рангах увеличивала служебное бремя для представителей дворянского класса, дополнив его обязанностью учиться. Поэтому в целом новый закон усиливал бюрократизацию самого правящего класса России, что нашло отражение в статьях, подчеркивавших преимущество рангов и чинов, получаемых за государственную службу, а также определявших порядок предоставления дворянского достоинства за службу в армии и гражданских учреждениях». В связи с этим возникает вопрос: это забюрократизированное, зарегламентированное дворянство, обязанное учиться, чтобы затем служить, служить и служить на бессрочной военной и гражданской службе (даже отставленные от службы «за старостью и за ранами», в чем их часто освидетельствовал сам самодержец, определялись в гарнизоны или «кто к какому делу будет способен»), можно ли назвать господствующим классом-сословием в том смысле, как мы понимаем это применительно к екатерининским или николаевским временам? Не является ли в данном случае термин «бюрократизация» эвфемизмом термина «закрепощение», широко употреблявшегося в отношении к петровскому дворянству в старой русской науке? Мне могут возразить: дворяне – господствующий класс, ибо обладали правом владеть землями, населенными крепостными крестьянами, которых эксплуатировали. Это, конечно, так, но применительно к Петровской эпохе душевладение не было исключительным правом дворянского класса. Крепостными крестьянами, а тем более холопами, могли владеть как в XVII, так и в XVIII веке представители и служилого сословия, и купечества. Лишь впоследствии дворянству удалось добиться монопольного права на владение населенными имениями.