Татьяна Бирюкова - В Москве-матушке при царе-батюшке. Очерки бытовой жизни москвичей Страница 65

Главное гулянье в Петровском парке, с иллюминацией, проходило именно 1 июля…

Одновременно с тем развивались и Сокольники, в которых очаровывали чистый воздух, сосны, тишина. И сильные московского мира начали в Сокольниках отстраивать свои вычурные дачи, многие из которых походили на дворцы.

А там, где люди, возникает и широкая сеть их обслуживания. В Сокольничьей роще помимо разносной торговли широким успехом пользовалась другая — самоварная. Но не надо думать, что она лишь так называлась, а на самом деле прикрывала пьянство. Вовсе нет. Здесь был культ именно чаепитий: для пьяных посиделок оборванцы и босяки с самого московского «дна» облюбовали Марьину Рощу с ее «райками». Там они особо веселились на Семицкой неделе, азартно заламывая березки. Эти две соседние рощи Лосиного острова были такие разные! Не зря между ними, как твердая граница, прошла линия Николаевской железной дороги (при прокладке которой, к сожалению, было загублено огромное количество марьинорощинских деревьев).

Памятник в сердце России

Мысль об установке в России памятника А. С. Пушкину зародилась не в канцелярских кабинетах, не у городского головы, не в Московской управе, очень активно работавших на благо Москвы в середине XIX столетия. И вовсе не интеллигентнейшая императорская семья подала эту благородную идею. Почину к увековечению памяти о Пушкине в бронзе суждено было родиться в широко известном Ведомстве учреждений Марии Федоровны.

Лицей, в котором поэт провел свои отроческие годы, с переводом в 1843 году из Царского Села в Санкт-Петербург был подчинен принцу Петру Георгиевичу Ольденбургскому и включен в число заведений Ведомства Марии.

В 1860 году директор этого Лицея представил Главноуправляющему IV отделением Ведомства Марии докладную о том, что бывшие воспитанники всех курсов, «находясь в уверенности о благоговейной памяти всего русского народа к Александру Сергеевичу Пушкину», питомцу их Лицея, просят «дозволить открыть повсеместную по России подписку для сооружения поэту памятника, достойного народной его славы, в местности, которую укажет Его Высочество принц Ольденбургский».

Резолюция принца гласила: «Согласен, и памятник поставить в Царском Селе, в бывшем Лицейском саду».

Открытие подписки было поручено министру внутренних дел, а составление проектов и само сооружение памятника, по соглашению с министром народного просвещения, — Академии художеств и Главному управлению путей сообщений и публичных зданий.

Министр Императорского двора в 1866 году объявил главноуправляющему путей сообщений высочайшую волю и то, что изготовление памятника должен осуществлять художник Лаверецкий по модели проекта господина Бахмана. По сметам этого управления на все работы по возведению памятника требовалось до 89 тыс. рублей, но в течение пяти лет по подписке собрали лишь около 14 тыс. рублей. Эти деньги были положены в Государственный банк для приращения процентами. Бахману и Лаверецкому за проделанные предварительные подготовительные работы по сооружению памятника в Лицейском саду были выданы 1,9 тыс. рублей, и решено было к этим художникам более не обращаться.

В октябре 1871 года, при праздновании годовщины Царскосельского лицея, бывшие его воспитанники снова подняли вопрос о возобновлении остановившейся подписки на памятник. Для сбора средств предложили образовать комитет из товарищей поэта и некоторых лицеистов последующих курсов.

Главноуправляющий путей сообщений обратился к императору о разрешении составить комитет из семи товарищей (статс-секретарей: барона М. А. Корфа, К. Грота, Корнилова и Шторха, адмирала Ф. Ф. Матюшкина, тайного советника Я. Грота и действительного тайного советника Колемина). Главное наблюдение и содействие этому делу осуществлял сам император.

После утверждения 7 апреля 1871 года комитета его председателем был избран член Государственного совета барон Корф.

Успех подписки мог определиться удачным выбором места установки памятника. Поэтому комитет воспользовался предоставленной ему свободой и решил установить статую в одной из столиц империи, вместо Лицейского сада. Царское Село из-за отдаленности от центральных российских дорог и людских передвижений не могло соперничать с Санкт-Петербургом или Москвой. Поставленный здесь памятник поэту не стал бы всенародно почитаемым.

С местом необходимо было определиться. И комитет решил, что в Петербурге, уже богатом скульптурами подобного рода, гораздо труднее было бы избрать значительное для нового памятника место, нежели в Москве, которой он мог бы послужить украшением. К тому же Пушкин родился не в Санкт-Петербурге, а именно в Москве. По значению его поэзии для всего русского народа, возможно, московский памятник вызвал бы большую активность в сборе пожертвований. Комитет учел также, что в предшествовавшее тридцатилетие некоторым известным российским деятелям — М. В. Ломоносову, Г. Р. Державину и Н. М. Карамзину — были воздвигнуты памятники в их родных городах. Первым идею о сооружении памятника именно в Москве подал адмирал Ф. Ф. Матюшкин, друг детства поэта, его однокашник по Лицею.

Комитет единогласно постановил: ходатайствовать перед императором о разрешении изыскать в Москве место для сооружения памятника и утвердить его для предстоящей работы.

20 марта 1871 года комитет получил разрешение на установку памятника в Москве. Предлагалось два варианта конкретного места. В первом случае это был новообразованный сквер при Страстном бульваре. Но подошел второй вариант. Им оказался центр Тверского московского холма — конец Тверского бульвара, примыкающего к площади, напротив Страстного монастыря. Московские генерал-губернатор и городской голова дали согласие. И 17 июня 1872 года предложение комитета было высочайше утверждено.

По программе сооружения монумента комитет два раза объявлял конкурсы на составление проекта памятника. На них представили 34 модели. Третий конкурс фактически не проходил: на нем рассматривались лишь лучшие модели из ранее представленных. В апреле 1875 года победа была присуждена скульптору А. А. Опекушину за его модель — под номером 7.

Чуть позже, в мае, на суд публики был представлен еще проект М. О. Микешина. Но он не подошел для конкурса, так как был выполнен в виде бюста поэта, а в условиях состязания была непременная статуя. Микeшин в своей модели установил бюст, увенчанный лавровым венком, на колоссальную усеченную пирамиду из цветного гранита, наверху которой с лицевой стороны были помещены золотые лира и перо. Ниже до основания пирамиды спускались лавровые ветви из литой бронзы, образуя большой венок, перевитый широкими лентами, предназначаемыми для надписей «Лирику, историку, драматургу…» По середине венка слова «Александру Сергеевичу Пушкину», а ниже — раскрытая книга со стихами поэта:

И долго буду тем народу я любезен,Что чувства добрые я лирой пробуждал,Что прелестью живой стихов я был полезенИ милость к падшим призывал.

На противоположной стороне пирамиды была надпись «Русские своему поэту», на боковых сторонах: на одной — день рождения Пушкина, а на другой — день смерти. Поскольку М. О. Микешин считал, что памятник по его модели должен стоять лишь в Санкт-Петербурге, комиссия предложила рассмотреть этот проект в будущем для установки его в новом Александровском сквере напротив Невского проспекта.

В октябре того же года поступило еще одно предложение — модель С. И. Иванова. Пушкин был изображен стоящим на скале в окружении многочисленных фигур его литературных героев. В самом подножии автор поместил четыре аллегорические фигуры представителей народа, согласно строкам стихотворения:

И будет знать меня всяк сущий в ней язык,И гордый внук славян, и финн, и ныне дикийТунгуз, и друг степей калмык.

Свою модель Иванов повез для выставки в Санкт-Петербург.

За московский памятник говорило и стихотворение Ф. И. Тютчева на смерть Пушкина, помещенное в газетах рядом с отчетами работы комиссии:

Вражду твою пусть Бог рассудит,Кто слышит пролитую кровь;Тебя ж, как первую любовь,России сердце не забудет.

Для памятника в «России сердце» после строгой оценки всех работ комиссия экспертов под председательством профессора архитектуры Гримма отдала единогласное предпочтение академику Опекушину. По рекомендации этой комиссии Опекушин выполнил некоторые поправки, и его модель 17 декабря 1876 года была представлена его императорскому величеству в Белом зале Зимнего дворца. Император одобрил проект.

Сооружение памятника было начато в 1877 году. Его открытие назначили на знаменательную дату — 26 мая 1880 года.