Алексей Щербаков - Русская политическая эмиграция. От Курбского до Березовского Страница 67

Как бы то ни было, но своих людей чекисты в эмигрантских кругах имели огромное количество. Так, на НКВД работал один из высших руководителей РОВС Н. В. Скоблин. Его жена, певица Надежда Плевицкая, трудилась на пару с мужем. Между тем популярность последней в среде эмигрантов была сравнима с Александром Вертинским и Петром Лещенко[73]. Разумеется, артистка такого масштаба имела множество знакомств.

Парижская штаб-квартира РОВС полностью прослушивалась. Об этом позаботился домовладелец С. Н. Третьяков (родственник основателя картинной галереи), который и сдавал одну из квартир РОВС. Третьяков тоже был много лет советским агентом… То есть «непримиримые» находились под плотным колпаком.

С именем Скоблина и Плевицкой связана одна из самых громких акций НКВД – похищение 27 сентября 1937 года главнокомандующего РОВС генерала Миллера. Этим принято возмущаться. А, собственно, почему? РОВС не скрывал, что намерен бороться против СССР любыми методами, в том числе и террористическими. Почему «Моссаду» можно уничтожать террористов по всему миру, а чекистам было нельзя? Мало того. Конец 30-х – это рост международной напряженности. А РОВС вовсю наводил контакты с Абвером и СД… Так что на войне как на войне.

Гораздо интереснее мотивация Скоблина. Есть версия, что чекисты попросту помогали ему с карьерой – генерала рассчитывали пропихнуть на место командующего РОВС.

Но только не вышло. Операция была проведена топорно. Миллер был похищен и на пароходе «Мария Ульянова» вывезен в СССР. 11 мая 1939 года он был расстрелян. Судя по всему, все это время на Лубянке из Миллера вдумчиво вытаскивали всю имевшуюся у него информацию. Но французская полиция почти сразу же вышла на след – раскрутила ход похищения, вплоть до погрузки Миллера на пароход. Однако прямых доказательств того, что за Скоблиным стояло НКВД, найти не удалось. Точнее, шанс найти такие факты был. Имелась техническая возможность перехватить «Марию Ульянову» в Средиземном море силами французского ВМФ. Однако французы на это не пошли. Не те были времена, чтобы идти на риск военного конфликта из-за какого-то эмигранта. Официальные советские круги, разумеется, все отрицали. Французы сделали вид, что поверили… Плевицкая и итоге получила 20 лет тюрьмы и умерла в заключении. Скоблин скрылся. Существуют разные версии относительно его смерти. Наиболее вероятная – он погиб на Гражданской войне в Испании, куда был направлен НВКД.

Эффект от этого похищения был грандиозный. Ведь получалось, что верить нельзя уже никому. К тому же стало уже очевидно, что у чекистов длинные руки и они плевать хотели на всякие глупости вроде международного права. Так что в эмигрантской среде начали играть в увлекательную игру «поиск стукача». Опыт показывает, что от этого более всего выигрывают спецслужбы. Потому что агентов вычислить удается нечасто, зато ссор и конфликтов случается предостаточно… Так, к примеру, возник совершенно кухонный скандал вокруг одного из руководителей РОВС генерала П. Н. Шатилова. Этот скандал продолжается до сего дня. Шатилова как раз обвинили в том, что он является агентом НКВД. Доказательств не было, даже косвенных. Но зато стали рыться в его биографии, аж с Русско-японской войны. Дескать, там он вел себя не так, и в другом месте не эдак. Причем все было основано на слухах и показаниях из вторых и третьих рук. В общем, грязи было вылито столько, что до сих пор хватает для книг на тему «все руководители РОВС были агентами НКВД».

РОВС как реальная сила оказался парализован. Хотя он и просуществовал аж до краха СССР, фактически организация превратилась в «клуб по интересам». «Непримиримые» стали искать другие точки приложения своей активности, с умилением поглядывая на господ со свастикой.

Однако перед рассказом о них необходимо коснуться совершенно иного «непримиримого»…

Красный эмигрант

Я уже упоминал, что политический спектр эмиграции был на самом деле очень широк – от монархистов до социалистов. Но, тем не менее, это была все-таки одна среда. А вот Троцкий и его сторонники стоят совершенно отдельно. И это понятно. Для представителей Белого движения не имелось более ненавистной фигуры. Большинство белогвардейских листовок времен Гражданской войны направлены именно против «режима Бронштейна-Троцкого». Даже для Устрялова и других «примиренцев» он был олицетворением «интернационал-коммунизма», противостоящего национально ориентированному большевизму. Так что разговаривать с Троцким они могли бы только через прицел…

В этой книге нет смысла описывать суть разборок различных группировок в ВКП(б) 20-х годов. Но стоит остановится на уже упоминавшейся особенности характера товарища Троцкого – он любил не революцию, а себя в революции. Кроме того, Лев Давидович был очень высокого мнения о своем интеллекте и презирал чуть ли не всех окружающих. Что в значительной степени и определило его полный провал. Товарищ зарвался и перестал адекватно воспринимать ситуацию. Самым яркими примером может быть его выступление в 1926 году на одном из ленинградских заводов. Как известно, Троцкий был одним из лучших ораторов ХХ века, а может и вообще в истории – и умел «заводить» людей, которые после его речей шли воевать и умирать. А тут его… освистали! Выкрики рабочих сводились к тому, что надоели болтуны… Ну, это то же самое, что освистали бы, скажем, Аллу Пугачеву.

В 1929 году Троцкий был выслан из СССР. Причем мало нашлось стран, готовых его принять, – многие на Западе подозревали, что за высылкой Троцкого стоит какой-то грандиозный коммунистический заговор. Поначалу «демон революции» оказался в Турции, на острове Принкипо. Примечательно, что он фактически проделал путь эмигрантов-белогвардейцев. Они располагались примерно в тех же местах.

Однако Лев Давыдович не успокоился. Можно долго спорить на тему, насколько его дальнейшие действия определялись политическими взглядами, насколько – ненавистью к Сталину. Как известно, Троцкий приклеил к Иосифу Виссарионовичу ярлык «гений посредственности». А как же! Его, такого умного и талантливого, вышиб с политического поля человек, которого Троцкий никогда равным себе не считал. Обидно, да?

Как бы то ни было, Троцкий принялся действовать. После ХХ съезда существовал раскрученный Хрущевым миф, что, дескать, никакого троцкистского подполья не существовало, типа это все придумали «органы». Это совершенно не так. Сторонников разжигания мирового пожара в СССР имелось предостаточно. К примеру, троцкистское подполье создавал Н. И. Смирнов. Это был матерый подпольщик, который во время Гражданской войны организовывал антиколчаковские восстания в Сибири. Собственно, во многом благодаря действиям Смирнова Колчак и его белое воинство оказалось… ну там, где оказалось. То есть человек был очень серьезный.

Сторонников троцкисты находили не только среди романтических студентов, но и среди военных в очень немалых чинах. И многих других. Причины понятны. В СССР хватало разных безобразий. К примеру, рост бюрократии вызывал у многих коммунистов закономерный вопрос: за что боролись? А ведь любая оппозиция всегда и всюду говорит: вот мы придем к власти – и мигом все наладится…

И ведь как уже было сказано, среди троцкистов имелось множество людей с дореволюционным опытом подпольной борьбы. Это были не дилетанты-белогвардейцы.

Что же касается самого Троцкого, то он провозгласил: в СССР прошел «термидор». Под этим термином понимался переворот во Франции 27 июля 1784 года (9 термидора по революционному календарю). В этот день были свергнуты французские крайние революционеры, якобинцы, во главе с Максимилианом Робеспьером – и революция пошла на спад. На смену яростным борцам за светлое будущее пришли люди, которые хотели хорошо жить. Так что под термином «термидорианство» понималось «перерождение революции». По Троцкому, к власти пришла бюрократия, которая утратила революционные идеалы. Вывод – надо делать новую революцию. Но не все так просто…

«Главным тезисом Троцкого становится положение о невозможности строить социализм – общество без капиталистов и эксплуатации – в одной стране. По его концепции, рабочий класс, взяв власть, должен подождать, пока произойдут революции на Западе, а до того времени и не думать о социализме. Естественно эта политика была выгодна исключительно богачам – буржуям и кулакам, боявшимся лишиться возможности паразитического существования за счет рабочих и бедных крестьян, – Троцкий откладывал их конец на неопределенное время. В свою очередь, рабочие и крестьяне СССР, стремившиеся к равенству и социальной справедливости, поддержали Сталина, выступившего за строительство социалистического общества в СССР».

С первых же дней своего пребывания на острове Мраморного моря Принкипо Троцкий сразу оказался окруженным вниманием мировой общественности. Не успел он обосноваться на новом месте, как в Принкипо, по словам его биографа, Исаака Дейчера, «ринулись репортеры со всех континентов, чтобы проинтервьюировать его. Появились посетители и друзья… Молодые троцкисты прибыли, чтобы служить охранниками. Немецкие и американские издатели приезжали, чтобы подписать контракты на книги и предложить аванс. Отовсюду писали диссиденты-коммунисты, задавая вопросы о политике и идеологии…» Воздействие Троцкого на левых интеллектуалов было огромным. Так Бернард Шоу писал о том, что Троцкий стал «вдохновителем и героем всех боевиков крайне левой части в любой стране».