Игорь Зимин - Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых Страница 67

Поскольку фунт стерлингов являлся в XIX в. главной мировой валютой, то, несмотря на периодические конфликты и кризисы в отношениях с Англией, российские императоры во второй половине XIX в., учитывая европейские прецеденты буржуазных революций, связанные с «профессиональными рисками», имели счета в английских банках. Где-то в глубине сознания они полагали, что эти счета могут сыграть роль амортизационной подушки в случае какого-либо политического «форс-мажора» в России.

Следует иметь в виду, что еще Павел I в «Учреждении об Императорской фамилии» (1797 г.) ограничил возможность вывоза капиталов из России для своих ближайших родственников суммой в 1 000 000 руб., «кроме алмазов и прочих вещей, предписывая излишние сверх сей суммы возвращать в фамилию, ежели есть; когда же последний в роде, то в Департамент уделов». Однако о самих императорах в «Учреждении об Императорской фамилии» нет ни слова, следовательно, при размещении своих капиталов за границей они не были ограничены какой-либо фиксированной суммой, за исключением размеров той суммы, которой они располагали реально.

Вплоть до правления Николая II (до 1905 г.) финансовые вложения в европейские банки носили хоть и негласный, но тем не менее совершенно официальный характер. Видимо, первым российским императором, вложившим часть своих личных средств в английские банки, стал Александр II. Эти вклады унаследовал после трагедии 1 марта 1881 г. его сын Александр III.

До Александра II российские императоры, посещая с официальными визитами Англию, везли с собой «валюту» «наличкой». Меняли им рубли на фунты стерлингов придворные банкиры. Судя по воспоминаниям, Николай I, посетивший Англию с официальным визитом в 1844 г., щедро тратил деньги. Например, прислуга Букингемского дворца получила «на чай» 3000 ф. ст., экипаж яхты «Black Eagle» – 400 ф. ст., кроме драгоценных табакерок и перстней. Однако предположение о том, что именно во время этого визита российский император открыл собственный счет в «Bank of England» «для популяризации российских облигаций среди британской денежной публики», нам представляется маловероятным.543

О том, что из себя представлял «английский» вклад, мы знаем из документов времен царствования Царя-миротворца. Судя по всему, деньги поместили в «Bank of England» в 1860-1870-е гг., когда реализация либеральных реформ Александра II периодически порождала острые политические ситуации, заставлявшие в 1870-х гг. менять политический курс страны от либеральных реформ к попыткам попользовать метод «закручивания гаек». Вполне возможно, что «английский вклад» в «Bank of England» был открыт в 1874 г., во время официального визита Александра II в Англию.

«Bank o f England». Современное фото

При Александре III, несмотря на то что на протяжении 13 лет его царствования Россия несколько раз весьма основательно «пересекалась» с английскими внешнеполитическими интересами, деньги, лежавшие на счетах в «Bank of England», император не трогал. Доподлинно известно, что на июль 1882 г. в «Bank of England» на счетах Александра III в английских процентных бумагах лежало 1 758 000 ф. ст. (1 600 000 в 4,5 % consols + 78 000 English 3 % consols + 80 000 Sfalian 5 % Rentes).544 Даже при самом грубом пересчете английского фунта на русские рубли, эта сумма по меньшей мере составляла порядка 18–20 млн руб., которые не проходили ни по одному из официальных финансовых отчетов Министерства Императорского двора, то есть являлись по сути секретным страховым резервом российских императоров.

Говоря о заграничных капиталах российских императоров, можно попытаться разделить капитал в 1 758 000 ф. ст. на «деньги» Александра II и «деньги» Александра III. В отчете министра Императорского двора «заграничные деньги» могли проходить по строке «Особый Его Императорского Величества» капитал на сумму в 878 250 руб. Об этом свидетельствует то, что в более поздних документах есть упоминание о том, что «итальянская 5 % рента, приобретенная прежде» входила «в состав Особого капитала». Следовательно, «Особый капитал» мог включать заграничные вложения Александра II, и на март 1881 г. они составляли довольно скромные 878 250 руб. При этом в эту сумму, видимо, включили не только «английские», но и «итальянские» ценные бумаги.

К июлю 1882 г. только «английских» денег на счетах Александра III находилось 1 758 000 ф. ст. Поэтому мы можем предположить, что в очень сложной политической ситуации 1881 г., связанной не только с противостоянием революционному террору, но и со сменой внутриполитического курса, Александр III пошел на серьезные финансовые вклады в «Bank of England». Поэтому, вероятно, большая часть почти 2 млн ф. ст. пришлась именно на «деньги» Александра III. А были ли такие деньги (18–20 млн руб.) в кассе Министерства двора? Да, были. В мемуарах B.C. Кривенко упоминается, что к 1 января 1881 г. в Кассах Министерства Двора находилось: по счету общих средств – 3 662 582 руб. 25,5 коп.; по счету специальных средств – 43 411 128 руб. 30,5 коп.; по счету депозитов – 17 652 585 руб. 23,75 коп. Итого – 64 762 295 руб. 79,75 коп.545

Собственно царские деньги числились по разряду «специальных средств», которых было почти 43,5 млн руб. Видимо, именно из этих капиталов и изъяли деньги, срочно переведенные в Англию во второй половине 1881 г. Как вариант возможен перевод денег и из Государственного казначейства.

К лету 1882 г. революционное подполье удалось в целом разгромить и при «разборе полетов» подводились итоги финансовых вложений в «Bank of England». Также следует отметить, что после 1882 г., по известным нам документам, в «Bank of England» деньги больше не переводились вплоть до смерти Александра III.

Приведя все эти рассуждения об «английских деньгах» Александра II и Александра III, следует тем не менее привести фразу весьма осведомленного чиновника Министерства двора B.C. Кривенко. Констатировав, что руководителю Контроля барону К.К. Кистеру удалось создать резервный фонд в 43 411 128 руб. 30 '/, коп. («По счету специальных средств»), он тем не менее подчеркивает, что «никаких миллионных сумм в «Лондонском банке», о которых тогда говорили, не существовало».546 Однако, как мы видим из приведенных архивных документов, «английские деньги» на июль 1882 г. все же были.

Следует подчеркнуть, что чиновники Министерства финансов внимательно отслеживали биржевые котировки, стремясь «выжать» из размещенных в Англии средств максимальные дивиденды.547

«Английские деньги» не просто лежали «мертвым грузом», принося доход по соответствующим процентам, но и использовались императором Александром III в интересах России. Именно средства, лежавшие в «Bank of England», использованы царем для приобретения так называемой «коллекции Базилевского», которая, по мнению авторитетных специалистов Государственного Эрмитажа, стала одним из наиболее удачных приобретений целых собраний, сделанных за все время истории Эрмитажа.

Если кратко изложить интригу покупки, то она сводилась к следующему. Русский дипломат Александр Базилевский, проживший в Париже 40 лет, составил собрание, которое в 1878 г. произвело фурор на Всемирной выставке. В нем были прекрасно представлены памятники раннехристианского и византийского искусства, церковная утварь романской и готической эпохи, изделия из резной кости XIII–XIV вв., рейнские и лиможские эмали XII–XVI вв., венецианское и немецкое стекло, итальянская майолика, французские и испано-мавританские фаянсы.

В 1884 г. коллекционер решил расстаться со своим собранием. За хорошие деньги, разумеется. Государственный секретарь А.А. Половцев наряду с государственной деятельностью был страстным и очень состоятельным коллекционером, буквально настоял на приобретении этой коллекции, настойчиво рекомендуя Александру III это приобретение. Собственно переговоры в Париже вел любимый художник императора Александра III – А.П. Боголюбов.

Сам А.П. Боголюбов вспоминал об этой истории так: «При посещении Государя несколько раз он начинал со мной разговор о коллекции Базилевского: «Ну, что вы мне скажете нового, могу я рассчитывать ее приобрести?». – «Дело вам было доложено статс-секретарем А.А. Половцовым, я ему сообщал все, что знаю, и он, вероятно, вам докладывал о возможности приобретения, но цифра пока очень велика. Но я убежден, что ее можно очень убавить». – «Ну так продолжайте действовать, а осенью Половцов поедет в Париж, так и дадите мне окончательный ответ»».

В. Верещагин. Галерея Александра Базилевского в Париже

Как и предполагалось ранее, осенью 1884 г. в Париж съехались А.П. Боголюбов и А.А. Половцев для решения «проблемы Базилевского»: «Почти одновременно со мной прибыл в Париж и А.А. Половцов, имевший поручение от Государя приступить со мною к торгу коллекции Базилевского. Так как я с хозяином редкостей давно был в переговорах, то и посоветовал Александру Александровичу идти без меня и сбивать с 8 миллионов до 6, предупредив, что известный эксперт аукционных продаж уже находится в переговорах с Базилевским, который, покидая свою любовницу, обещал ей выплатить миллион, и что с 700 тысяч ловкий жид уже выманил у него под залог 12 блюд Лиможа, которые уже выбыли из его дома, о чем, впрочем, я ему сообщаю келейно. Половцев был у него, осмотрел снова всё чрезвычайно аккуратно, но и добился цифры 6 миллионов, сказав, что дальнейшие переговоры получат окончательный вид, когда он повидает Государя.