«Долгий XIX век» в истории Беларуси и Восточной Европы. Исследования по Новой и Новейшей истории - Коллектив авторов Страница 67

раза. Тем не менее, в 1900 г. в городах производился всего 31 % всей промышленной продукции[905]. Как писал В.И. Ленин в работе «Развитие капитализма в России»: «…фабричная промышленность имеет, по-видимому, тенденцию с особенной быстротой распространяться вне городов; – создавать новые фабричные центры и быстрее толкать их вперед, чем городские; – забираться в глубь деревенских захолустий, оторванных, казалось бы, от мира крупных капиталистических предприятий. Это в высшей степени важное обстоятельство показывает нам, с какой быстротой крупная машинная индустрия преобразует общественно-экономические отношения»[906].

Низкий уровень развития городской промышленности Беларуси, не соответствующий реальным возможностям, отмечали и современники. А. Киркор, писавший для географической серии «Живописная Россия», изданной в 1882 г., свидетельствовал, например, что в Гродно «торговые и промышленные обороты не соответствуют тому значению, которое должен бы иметь город по своему географическому положению». «Брест в торговом отношении мог бы иметь громадное значение»[907]. В «Памятной книжке Минской губернии» за 1878 г. отмечалось, что в Минске «крупных оптовых торговцев нет. В торгово-промышленном отношении Минск уступает первенство Пинску и другим из своих городов»[908].

И промышленность, и города остро нуждались в транспортной инфраструктуре. В 1870-е гг. развернулось интенсивное железнодорожное строительство, медленнее шло освоение водных путей. Толчок, данный дорогами развитию промышленности, был вполне сопоставимым, если даже не более существенным, с отменой крепостного права. Как тогда говорили: «Капитализм приехал в Россию по железной дороге». Железные дороги и каналы, соединившие речные системы, стали кровеносными артериями промышленного организма, по которым перемещались необходимые материалы и готовая продукция. К 1900 г. 80 % всех белорусских рабочих и 77 % суммы производства белорусской металлообрабатывающей отрасли были сосредоточены в 23 железнодорожных мастерских, располагавшихся в городах[909]. С.Ю. Витте, бывший при российском императоре Александре III министром путей сообщения, отмечал, что в конце XIX в. «железнодорожная промышленность развивалась гораздо быстрее, нежели общий экономический подъем страны»[910].

П. Семёнов в «Живописной России» так писал о роли транспортных путей в Литовском Полесье, включавшем Виленскую, Ковенскую и Гродненскую губернию: «Благодаря прорезавшим Литовскую область в разных направлениях и пересекшим прежние водные пути железным дорогам, вся область покрылась превосходною сетью удобных торговых сообщений. Это обстоятельство дает Литовской области такое выгодное транзитное положение между Востоком и Западом, какого она никогда не имела»[911]. В отношении Белорусского Полесья, к которому были отнесены Минская, Могилевская, Витебская и Смоленская губернии, он также отмечал: «Проведение прекрасной сети железных дорог еще более подняло экономическое благосостояние страны и крепко связало ее в ее экономических интересах с остальными частями России»[912]. Это залог будущего развития. По словам П. Семёнова, «… для Белорусской области наступит лучшее время и, несмотря на скудость своей почвы, обделенность дарами природы, Белорусская область займет в своей родной русской земле принадлежащее ей по праву происхождения место не между ее пасынками, а между родными ее сынами» [913].

А пока на рубеже XIX–XX вв. капиталистическая модернизация лишь начиналась. Ее главным двигателем в условиях Российской империи стал отнюдь не город, а государство, решавшее многочисленные экономические задачи. Под воздействием государственной экономической политики раннеиндустриальный город накапливал в себе необходимый «эффект напряжения».

Небольшое количество городов, малочисленность их населения, большие расстояния между ними, всё то, что в XIX в. на пике индустриальной капиталистической модернизации рассматривалось в качестве препятствия для нее, в настоящее время после уже состоявшейся в советское время индустриальной модернизации и урбанизации Беларуси, становится фактором возможной организации комфортного проживания людей не в мегаполисах, а в малоэтажных домах в природной среде, но с высокоразвитой инфраструктурой.

Развитие предпринимательства в городской местности Беларуси во второй половине XIX – начале XX в.

А.В. Бурачонок

В конце XVIII в. в результате трех разделов Речи Посполитой белорусские земли были включены в состав Российской империи. По времени это совпадает с началом проведения российским правительством на всей территории империи политики, направленной на постепенное стимулирование развития частной предпринимательской инициативы. В течение длительного периода правительству приходилось балансировать между необходимостью поддержки активной экономической деятельности частных лиц и интересами мощного государственного сектора, естественным образом стремившегося к ограничению возрастающей экономической мощи частных промышленников и торговцев. Постепенно нарастающее внимание государства к развитию частного сектора экономики усилилось с проведением в жизнь комплекса буржуазных по своей направленности реформ второй половины XIX в. Развивавшееся первоначально в условиях крайне высокой неопределенности, предпринимательство в Российской империи, в том числе и на территории Беларуси, постепенно получает поддержку в виде новых и изменяющихся экономических и правовых институтов, складывающейся институциональной среды, наиболее явно проявляющейся в естественных передовых центрах развития капиталистических отношений – городах, а также в специфическом для этой части империи типе населенных пунктов – местечках.

Процессу активизации предпринимательской инициативы в городской местности на территории Беларуси способствовала активная правотворческая деятельность российского правительства. В конце XVIII в. были приняты нормативные акты, превратившие купечество в открытую для вхождения представителей других сословий социальную категорию населения. С этого времени лица, занимавшиеся определенным видом предпринимательской деятельности, могли причисляться к одной из трех купеческих гильдий в зависимости от величины дохода. Для того чтобы попасть в третью купеческую гильдию, необходимо было задекларировать капитал в размере не менее 500 руб., во вторую – не менее 1 тыс. руб., в первую – не менее 10 тыс. руб. Пребывание в купеческом сословии сопровождалось предоставлением ряда льгот налогового характера. В частности, все купцы были освобождены от подушной подати и рекрутской повинности, а купцы первой и второй гильдий – от телесных наказаний. Вместе с тем, представители купеческого сословия имели широкие права в плане осуществления предпринимательской деятельности. В зависимости от гильдии, к которой они были приписаны, купцы могли заниматься оптовой торговлей на всей территории Российской империи и за ее пределами, розничной торговлей, кредитно-банковскими операциями, промышленным производством[914].

Установлению монополии на предпринимательскую деятельность представителей купеческого сословия в городской местности способствовали нормы принятых в 1785 г. Жалованных грамот городам и дворянству. Фактически, с приобретением ими юридической силы произошло территориальное разделение сферы влияния в бизнесе между купцами и дворянами. Последние имели право создавать в сельской местности промышленные предприятия, организовывать там ярмарки и базары, а также заключать торговые сделки по оптовым поставкам продукции, произведенной в их собственных имениях[915]. Участвовать в торгово-промышленной деятельности в городских населенных пунктах представители высшего сословия могли при условии вхождения в гильдию. Однако это право они имели только в течение пяти лет после принятия Жалованной грамоты городам. Уже 26 октября 1790 г. был принят указ, согласно которому представителям дворянства запрещалось записываться в гильдию[916]. Этот указ утратил юридическую силу