Евгений Анисимов - Петр Великий: личность и реформы Страница 68

Крестьяне духовенства делились на церковных, архиерейских, патриарших и монастырских. По мере проведения петровских реформ такое деление утрачивало свое конкретное содержание из-за происходивших изменений социального и экономического характера: с 1714 года исчезла разница между поместьем и вотчиной, после церковной реформы не стало церковных и патриарших крестьян, были объединены конюшенные и дворцовые крестьяне и т. д. Одним словом, в новых условиях шли интенсивные процессы слияния различных прослоек крестьянства Средневековья в единый класс. Для значительной массы крестьян – помещичьих – важным нивелирующим фактором стало крепостное право, получившее юридическое оформление в Соборном уложении 1649 года. Уложение положило начало не только слиянию двух основных разновидностей крестьян – «помещиковых» и «вотчинниковых», но и слиянию крестьян с холопами – категорией, близкой по своему положению домашним рабам.

Институт холопства имел тысячелетнюю историю и развитое право. Именно после юридического оформления крепостничества интенсивно пошел процесс слияния крепостных крестьян и холопов, ибо на крепостное право оказали сильное влияние нормы более древнего холопьего права. Иначе говоря, крепостничество сближалось с холопством в худших его проявлениях: на крестьянина стали смотреть как на живую собственность. Но все же к началу Петровской эпохи холопы существенно отличались от крепостных крестьян тем, что, работая на барской запашке и в хозяйстве господина, они не были в большинстве своем положены в оклад и не платили государственных налогов. Кроме того, значительная часть их – так называемые кабальные холопы имели, согласно традиции, право выхода на свободу после смерти своего господина. Обычай требовал, чтобы умирающий помещик отпускал на свободу своих холопов, совершая тем самым богоугодное дело. При Петре процесс сближения крепостных крестьян и холопов был резко усилен. И очень большую роль в этом сыграла податная реформа.

Дело началось с того, что, анализируя начатую подушную перепись населения, Петр усомнился в том, что помещики представляют полноценные «сказки» о своих крестьянах, а не пытаются скрыть крестьян под видом холопов-дворовых, не подлежавших обложению и поэтому не подвергавшихся переписи. 5 января 1720 года он писал Сенату: «Понеже я слышу, что в нынешних переписях пишут только однех кресьян, а людей дворовых и протчих не пишут, в чем может быть такая ж утайка, как и во дворах бывала (Петр напоминает неудачные переписи дворов в начале XVIII века. – Е. А). Того ради, подтвердите указом, чтоб всех писали помещики своих подданных, какова они звания ни есть…» Итак, включение холопов в подушную перепись объяснялось опасением утайки тяглых крестьян под видом бестяглых холопов. Наконец, через три года, решая срочные вопросы податной реформы, Петр постановил: «Писать всех служащих (то есть слуг. – Е. А.), как и крестьян, и положить в побор». Так все холопы были уравнены в податных обязанностях с крестьянством вне зависимости от того, где они жили – в городских домах или сельских владениях господина – и чем занимались, и тем самым автоматически утратили право выхода на свободу. Единым росчерком пера самодержца был уничтожен тысячелетний институт холопства. За всем этим стояли не только фискальные соображения Петра. Тенденция к закреплению холопов за помещиками была в целом характерна и для предшествующего времени, однако Петровская эпоха кардинальным образом изменила положение. Смысл перемен в судьбе холопства состоял в том, что была разрушена та социальная база, на которой зиждилось холопство как сословие и институт. Речь идет о резком ограничении источников пополнения холопства. После Уложения 1649 года, запретившего поступление в холопы крестьянам-тяглецам, а также служилым, единственным источником холопства стали так называемые «вольные и гулящие». Петровский режим с жесткой системой социального и административного контроля перекрыл этот единственный легальный источник пополнения холопства. Во-первых, развернулась повсеместная и последовательная борьба с беглыми, а также всеми «вольными и гулящими», которые ставились вне закона и преследовались, как беглые. Во-вторых, начав Северную войну, Петр увидел в холопах источник пополнения армии живой силой. Можно без преувеличения утверждать, что молодая регулярная армия Петра до начала рекрутских наборов с крестьянства (1705 г.) создавалась главным образом из холопов, которых было большинство среди «вольных» и «даточных». Согласно постановлениям от 1 февраля и 23 декабря 1700 года, все помещики, отпускавшие своих холопов на свободу, были обязаны представить отпущенников в Преображенский приказ, где их освидетельствовали и записывали в армейские полки. Лишь негодные к службе могли получить свободу. Всего до 1711 года на смотрах было освидетельствовано 158 тысяч человек и принято в полки 139 тысяч. По-видимому, почти все они оказались холопами и «вольными», так как крестьян принимать запрещалось. Указы об освидетельствовании и мобилизации отпущенников и приеме волонтеров из холопов и «вольных» действовали на протяжении всей войны. Обе названные меры, как и борьба с беглыми и «гулящими», самым серьезным образом подрывали, размывали питающую институт холопства среду. Начало подушной переписи и ревизии душ мужского пола сопровождалось, как уже отмечено, повсеместным учетом холопов. Кроме того, ревизоры вели учет отпущенникам, которые были обязаны срочно подыскать себе место для записи в подушный оклад, ибо нетяглое положение подданного, не состоящего при этом на службе, не допускалось. Это практически означало, что вышедшие на свободу отпущенники были вынуждены, в большинстве своем, записываться в оклад за помещиками, и на них оформлялись крепостные акты, они становились крепостными. И здесь необходимо отметить своеобразный парадокс, порожденный развитием крепостного права. Уложение 1649 года, оговорив основное условие кабального холопства – крепость по кабале «по смерть господина», одновременно утвердило потомственную вечную зависимость крепостного крестьянина от помещика. Этим самым создавались «правовые ножницы» в пользу кабального холопа, ибо он имел право выхода на свободу по закону, чего уже не имел крепостной крестьянин. Ликвидировать эти «ножницы», снять традиционное, но в условиях крепостничества анахроническое право холопа на свободу, пусть в ограниченных масштабах, – вот что стало социальной целью податной реформы, в ходе которой холопы были закреплены за помещиками, соответственно тем самым было ликвидировано холопство как сословие.

Преимущества этой акции убедительно доказывались сенаторами в особом «мнении». Цитирую: «На 8-и пуню мнениями объявили: дворовых людей в число поголовных приписывать… токмо б оных в вольницу не принимать, дабы излишняго платежа не было, а когда дворовые будут росписаны по деревням со крестьяны, чтоб тогда помещики вольны были так, как и крестьяне, и пожилые годы, ежели оные, бегая, за кем будут жить, указывать, равно как из крестьян, ибо подать с них будет равная». Итак, мы видим, что распространение на дворовых, большая часть которых была как раз холопами, подушной подати делало их во всех отношениях равными крепостным крестьянам: им запрещалось поступать в армию под тем предлогом, что на оставшихся в окладе падут за них излишние платежи; в случае бегства холопов с их держателей взыскивались штрафы за прожитые в бегах годы («пожилые годы»). А самое главное, в предложении сенаторов выражена социальная направленность акции включения холопов в подушный оклад – в этом заинтересованы прежде всего помещики, ибо это означало закрепление холопов и их потомков за владельцами, что уравнивало холопов и крестьян во власти помещика, «чтоб тогда помещики вольны были так [с ними поступать] как [с] крестьянами». Резолюция Петра на предложение Сената поставила точку в истории русского холопства: «На 8-й. Людей дворовых чтоб расписать по деревням, дабы вечно с крестьянами». Представляется, что эта акция имела далеко идущие последствия в истории русского крестьянства. Дело в том, что холопы работали не только в домашнем хозяйстве господина конюхами, скотниками, садовниками, поварами, ремесленниками, составляя так называемую дворню. Данные по некоторым уездам показывают: большая часть так называемых деловых и дворовых людей (свыше 70%) являлись холопами, не имевшими собственного хозяйства или участка земли, подобно крестьянам, работали исключительно на поле господина и жили в специальных «людских», «челядинных» дворах, получая при этом так называемую «месячину» – питание в расчете на месяц. Функционирование института холопства постоянно обеспечивало барское хозяйство рабочей силой, и, по-видимому, доля труда холопов в хозяйстве помещиков была значительной. С уничтожением института холопства тяжесть барщинных работ перекладывается на плечи собственно крестьян. Именно с этим, видимо, связано и столь заметное усиление барщинных отработок крепостных крестьян, норма которых, по данным Ю. А. Тихонова, приближалась к предельной физической возможности эксплуатации человека.