Максим Калашников - Третий Проект. Том II "ТОЧКА ПЕРЕХОДА". Страница 68

Да, нынешняя Реальность чем-то это напоминает один из мудрых романов Лема. В нем герой попадает в будущее Земли. Там внешне все тип-топ: рыночное изобилие, у каждого — автомобиль и прочие радости. Все прекрасны и физически совершенны. Но оказывается, на самом деле миром правит кучка жестоких и циничных правителей, распыляющие в воздухе наркотические вещества, порождающие сладкие сны наяву. То есть — яркие зрительные, осязательные и вкусовые галлюцинации. Герой романа принимает отрезвляющее средство, и видит: сидит он на самом-то деле не в роскошном, светлом ресторане, а в вонючем полутемном подвале, среди кошмарных оборванцев с изуродованными телами, и едят они не омаров, а вонючее варево из травы и навоза. И нет на самом деле никаких сверкающих городов — есть полуразрушенные трущобы, по захламленным улицам которых на полусогнутых ногах бегают толпы наркотизированных идиотов, думающих, будто они едут в автомобилях. По ржавым конструкциям бывших небоскребов карабкаются люди, уверенные в том, что едут в удобных лифтах. Этакая «Матрица» за много лет до блокбастера братьев Вачовски.

Ученые на Западе начинают бить тревогу. Процесс замены настоящего развития на миражи добрался сегодня до гордости Запада — фармацевтики. Новые препараты разрабатывать в нынешней виртуально-спекулятивной экономике невыгодно: слишком долго ждать прибыли. Чтобы разработать и пустить на рынок новое лекарство, необходимо затратить от 20 до 100 миллионов долларов. Естественно, далеко не каждый отважится инвестировать сотни миллионов долларов в лекарство, которое сможет появиться на рынке лишь через полтора десятка лет. Причем нет весомых гарантий того, что затраты окупятся. Гораздо легче дурить публику с помощью рекламных внушений, делая деньги на запасе старых наработок. Основная масса лекарств, которые продаются в мире, создана 20-30 лет назад. Специалисты называют их «дженериками». Им придумывают новые названия — и дальше в ход идет реклама…

Когда же мир оказался в точке бифуркации? Когда вместо энерготехнологического пути развития он выбрал информационно-коммуникационный? И почему это произошло? И кто осуществил сей поворот? Был ли этот выбор лишь стечением обстоятельств либо плодом сознательного управления историей? Вот вопросы, на который мы с тобой, читатель, должны ответить.

А теперь вернемся к работам неоднократно упомянутого в этой книге русского мыслителя Сергея Переслегина. В своих статьях и эссе последнего десятилетия он развивает концепцию, согласно которой в 1960-1970-е годы произошел поворот от энерготехнологического пути развития к информационно-коммуникационному. Главной причиной он считает, что Текущая Реальность сформировалась в огромной степени под воздействием итогов Второй мировой войны. По мнению Переслегина, этот мир из-за особенностей соперничества-взаимодействия США и СССР неизбежно должен был перейти от энерготехнологического пути развития к пути «компьютерно-связному». Единственная возможность продолжения первого пути крылась в заключении мирного соглашения между Германией и СССР с созданием нового пакта, противостоящего Атлантическим державам. Как уверен Переслегин, в таком случае развитие человечества пошло бы другим, гораздо более благоприятным для его перспектив маршрутом.

Справедлива или несправедлива такая точка зрения? Для нас сейчас это неважно. В рамках развиваемой Переслегиным и его товарищами школы «вероятностной истории» любая реконструкция правомерна, так как схватывает один из возможных и вероятных вариантов Реальности.

Нам гораздо важнее констатация факта: мир, где СССР и США оказались подлинными победителями Второй мировой, мир, сформированный ими, оказался неспособным к генерации технико-энергетического пути развития. В этом мире компьютер и телевизор победили космический корабль. И вот тут-то возникает главный вопрос: а почему он оказался неспособен идти другой дорогой?

Из-за зашедшей в тупик логики развития техники технологий? Из-за кризиса научной парадигмы? Из-за неспособности к рождению принципиально новых технических и технологических решений? Или же в силу иных причин?

Вся история техники ХХ века позволяет нам с уверенность ответить — тупика не существует. Исчерпания парадигмы не произошло, ибо на смену парадигме старой классической науки пришла постклассическая. Она обеспечила расцвет принципиально новых направлений в физике, химии, математике, рождение таких комплексных наук, как синергетика, системотехника, теория катастроф и тому подобного. Можно привести в пример десятки, а то и сотни открытий и изобретений, сделанных во второй половине ХХ века, так и не нашедших массового практического применения. Поэтому можно без обиняков сказать, что развитие техники и технологий после 1950 года не остановилось, но ощутимо замедлилось. Новые открытия и изобретения все чаще стали тормозиться на стадии экспериментальных разработок. Они не доходили до массового применения, до промышленности и сельского хозяйства. Они по сути отторгались ими.

Единственным объяснением тому мы считаем процессы в обществе. Именно логика изменения общества, а не динамика техносферы привела к искривлению технологической составляющей человеческой цивилизации, поставила мощный заслон на пути энерготехнологического пути развития, перевела его на траекторию информационной цивилизации. Ответ кроется не в логике развития техники, а в логике развития социума.

Причем процесс шел параллельно в США и Советском Союзе! Поразительное дело: остановка энерготехнологического пути происходила независимо от общественных систем! В двух противниках цивилизационной гонки, в двух системах-антагонистах, которые противоборствовали на протяжении почти всего ХХ века.

Сговор в Девилле

Вся логика энерготехнологического пути развития вела к космической экспансии человечества. Более того, до 1970-х годов экспансия рассматривалась как едва ли не самая главная цель землян на ближайшую перспективу. Эта цель, как считалось, структурирует по-новому всю его социальную, экономическую, культурную и духовную жизнь. Казалось, должен родиться тип человека, способного дотянуться до звезд и овладеть ими.

И вдруг в семидесятые годы тенденция резко и полностью ломается! Мы отказываемся от звезд и сколь-нибудь значимых попыток космической экспансии. Одновременно страницы книг и научных журналов наполняют рассуждения о «конце истории». Наступает новая волна прогнозов о кратковременности существования человеческой цивилизации, о многочисленных и почти неустранимых опасностях на пути ее дальнейшей жизни.

Насколько мы знаем, еще ни один серьезный исследователь не посвятил фундаментального труда данному феномену, не нашел разгадки произошедшего. Наверное, это дело будущего. Хочется в это верить. Мы же дадим будущим исследователям всего одну наводку. Торможение и свертывание космических программ было опять же не результатом непреодолимых тупиков технического развития, а плодом хорошо подготовленных и тщательно спланированных решений.

Существуют документальные свидетельства, что с середины 60-х годов представители Минус-цивилизации взяли под крепкую опеку НАСА — американское аэрокосмическое агентство. Одновременно они выступили заказчиками работ по анализу программ НАСА и исследований, призванных доказать: надо сворачивать амбициозные космические программы США и превращать их в чисто военные программы, нацеленные на контроль над ближним космосом. В мае 1967 года во дворце в Девилле (Франция) состоялась специальная встреча сильных мира сего, где этот вопрос выступал едва ли не главным. Именно там и решили свернуть программы освоения дальнего космоса, резко сократить государственные ассигнования на разработку принципиально новых видов космической техники, сосредоточившись на решении задач, связанных с усилением контроля США и их союзниками над важнейшими глобальными тенденциями. Был взят курс на свертывание технологического прогресса прежних времен параллельно с осуществлением программы по установлению контроля США над информационными, финансовыми и материальными потоками мира. Именно в Девилле разменяли развитие на контроль. Судьба мира оказалась решенной.

Удар по человечеству оказался сокрушительным. Ведь для полетов в дальний космос приходилось решать безумно сложные и чертовски интересные задачи. Теснота звездолетов и необходимость экономить на весе требовали создания совершенно новой, очень компактной и экономичной энергетики, революционных материалов, совершенно иной медицины, непривычных методов управления и вообще совершения эпохальных прорывов в науке и технике.

И эта работа уже начиналась! И все это могло дать мощнейший толчок развитию цивилизации на Земле. Даже не стартовав к Марсу или Юпитеру, корабли США и СССР превращались бы просто в гейзеры, извергающие сотни оригинальнейших изобретений, патентов и ноу-хау, окупая затраты на свое создание во много раз.