Игорь Морозов - Забавы вокруг печки. Русские народные традиции в играх Страница 7

Услыхал это имя атаман разбойничий, кровь у него с лица спала, бел он стал да бледен, что твое полотно. «Чем докажешь, что Наумко ты, а не самозванец? Коли врешь, прикажу тебя копьями истыкать, саблями иссечь да на сосну повесить воронью на съеденье! Покажи-ко перстень заветный с птицей диковинной, что Наумка от царя заморского в дар получил, когда со своей дружиной за море хаживал». А про перстень тот слух шел, будто он Наумке силу дает, и пока тот перстень при нем — ни стрела Наумку не возьмет каленая, ни сабля вострая.

Усмехнулся Наумка на речи дерзкие, да атаману тому и сказывает: «Воля твоя, прохожой целовек, покажу я те перстень алмазной, токо вот мое слово: дай-ко мне тебя испытать — щелкну я тебя тем перстнем в лоб, коли выдюжишь — быть тебе век атаманом!» Атаману стыдно было от слов-то своих отрекаться: «Что ж, — говорит, — будь по-твоему!»

Вынул тут Наумка перстень заветный, на кукишко надел, да как щелкнул атамана в лоб — так у того и дух вон!

Перепужались разбойнички, стали Наумку умаливать: «Не казни ты нас, Наумушко, будем мы те верну службу служить!» — «Поклянитесь, — говорит, — добрых людей не убивать да не грабить, отрекитесь от свово злово промысла, не то нет вам от меня пощады!» — «Как скажешь, Наумушко, так и будет: матерью — сырой землей клянемся, что отстанем мы от всякого воровства да злодейства!» — «Ну, коли так, — говорит, — пожалуйте, люди добрые, ко мне в гости. Завтра праздницек — Егорьев день, будем в деревне пир править, Егорья славить. Добрым людям у нас завсегда рады!»

Пришли разбойнички к Фоме в дом пир пировать, а сами задумали ему за атамана своего отомстить. День пировали, два пировали, а на третий день подсыпали они Фоме в питье зелье, он и заснул, за столом сидючи. Обрадели тут разбойнички, перстень заветный у Фомы с пальца сняли, все, что под руку попало, пограбили, и в лес подались.

Да только не взяло Фому зелье разбойницкое. Спал он три дня и три ночи, на четвертый шелохнулся, на пятый повернулся, на шестой встрепенулся, на седьмой— на ножки скочил. Видит — нет ни гостей, ни перстня алмазного. Рассердился Фома, ногой топнул, дверью хлопнул, вышел на улицу, кинул клич, созвал мужиков да добрых молодцев разбойничков догонять. Вскочили они на лихих коней: день скачут, другой скачут, на третий видят — костер среди лесу горит, а круг него разбойнички сидят, в кости играют, златом-серебром расплачиваются, что у добрых людей понаграбили. Натянул тут Фома свой тугой лук да пустил калену стрелу: «Полуцяйте, тати, от Наумки подароцек!» Услыхали разбойнички те слова, на ноги повскакивали, за луки да копья похватались. А как был у них тот перстень алмазный, заговореный, то стрела-то в сторону и ушла, сосну вековую расщепила. Выдернул один из разбойников ту стрелу из сосны да и говорит Фоме, издёвывается: «Чтой-то ты, Наумко, гляжу, больно горяч да заносчив стал, не пора ли тя проучить да на путь истинный наставить. Видно, забыл ты, что сила силу ломит: а перстенёк-то твой заветный вот-от, у меня на руке; нет у тебя против него власти!»

Тут прочел Фома святую молитву да, перекрестившись, пустил вторую стрелу. «На-ко, — говорит, — эту вынь!» Прошла стрела прямо сквозь перстень алмазный, в сердце разбойничье угодила, к сосне злого татя пригвоздила. Как увидали то злодеи, и ну бежать кто куда. Да только мало кому спастись пришлось: кого стрела догнала, кто во мху, в болоте увяз — сгинули лютой смертью злодейской за то, что добрых людей убивали да грабили».

Смолкнет дедушка, задумается, а Степка уже тут как тут, покою ему не дает: «Деда, а деда, а этого Фому мог кто-нибудь победить?» — «Были такие люди, Степушка, были, да только кости их давно быльем поросли. Верно видел когда на берегу-то каменья, как копны, посажены? Вот, говорят, жили тут люди такие, чудью их называли. Сила у них была нечеловеческая, никто не мог их одолеть. Как сойдутся бывало, да начнут силой меряться, сосны столетние с корнем выдергивать — только земля стонет да трясется. А то станут на горушках и давай друг дружке каменья метать да перекидывать! Вот, говорят, как-то раз два брата чудйна камнями через речку кидались, да так их здесь и оставили». — «А куда же, дедушка, чудины эти все подевались?» — «Вот вздумалось как-то чудинам с самим Господом Богом потягаться. Стали они грозиться его камнем с неба сшибить. Метали они метали камни вверх, так что все звездочки с неба попадали да небо под этими каменьями чуть не до земли прогнулось. Увидел это Господь Бог, разгневался, выпустил буйные ветры. Дунули они раз, дунули другой, а на третий раз покатились камни вниз, будто сто громов загремело, упали на землю да всех чудинов-то и по-пришибли. С той поры-то эти люди на земле и повывелись». Не успел дедушка сказку кончить, как в избу Петруха забежал, лет двенадцати парняшок, из тех, кто постарше да посмышленее, и давай ребятню стращать: «Залезайте-ко все на лавки, щас буду волков пускать!» Все хоть и храбрые робятки, да волков-то боязно, ими ребят часто попугивают: «Смотри-ко мне там не балуй, волк-то придет и в лес утащит!» Потому, как про волков услыхали, так все на лавки попрыгали да по углам попрятались, на дверь косятся да друг с дружкой перешептываются- зверье в гости ждут. Кто со страху и похныкивать начал. А Петруха зрелищем насладился, дверь в сени открыл и давай страшным голосом волков звать:

— Волки вы волки,Идите за мной!

А потом ко всем повернулся да и говорит:

— Нету-ка волков,Полна изба дураков!

Какой тут шум да гам поднялся! Все с лавок соскочили и ну Петруху теребить. Такая кутерьма, что пыль столбом!

Как ребята на корежках с горы катались и «горшками» ездили

Зимой челядёшке раздолье. Самое любимое дело — на корёжках кататься. На масленицу для этого взрослые мужики и парни специальную катушку из толстых бревен и жердей устраивают. Чаще всего возле реки катушку делают, где берег покруче. Здесь по льду и «бег» метров на двести расчистят, чтобы при катании дух захватывало.

Ребятенки на горку каждый со своим «экипажем» приходят. Кто-то корежки или чунки добудет — это хорошие саночки, со стульчиком. Хотя еще бы лучше козлик, конёк или трубли достать — у них и перильца есть, и даже «руль», чтобы можно было их направлять. Ну да такие санки далеко не у всех есть. На них больше взрослые ребята катаются.

Малышня чаще на лодейках да на ледянках катается. Это такая небольшая дощечка, впереди заостренная и выдолбленная вроде корытца. Снизу ее навозом намажут да водой обольют и на мороз на ночь выставят. Получаются саночки юркие и легкие. Те, кто лодейку не добыл, небольшой сноп соломы снизу обморозит или старую шкуру телячью — вот тебе и сани готовы. Ну а уж кто любит компанией кататься, найдет небольшую еловую коряжку, впереди два сучка оставит вместо ручек, да взрослых попросит ее снизу подтесать, чтобы скользила лучше — и экипаж человек на пять готов. Садитесь, пожалуйста!

Забав при катании — сколько хочешь. И наперегонки прокатиться можно, и «грудой малой» с горы съехать, и кто дальше прокатится испытать. Или сцепиться целой вереницей да вниз помчаться. Вниз лихо скатиться не каждый осмелится, тут тоже нужно духу набраться да храбрость проявить. Бабушки говорят: кто дальше всех с горы прокатится, у тех лен будет длинный и масло лучше будет сбиваться. Так что челядёшки вовсю стараются.

Вечером челядёшки пока домой с катушки идут, игру в «коровку» затеют. Найдут на дороге обмерзшую коровью или лошадиную лепешку или ледышку и давай ее по улице гонять. Кому ледышкой-«коровкой» в ноги попадут, тот и водить должен, «водой» быть, то есть другим игрокам коровкой в ноги попадать. Вода в ноги приятелям метит, а сам тем временем старается того, кто зазевался, с ног сбить. Друзья его тоже в долгу не остаются: только вода в сторону отвернется, они его по спине хлопают и кричат: «Золотце! Золотце!» — так в шутку лошадиный или коровий помет раньше называли. Если вода не очень прыткий и меткий, он с «коровкой» до десятого пота побегает. И игроки все согреются, раскраснеются на морозе.

А если всерьез игру затеют, то на две команды разобьются. Одна команда с одной стороны улицы станет, другая — с другой, и начнут «коровку» пинать. Причем стараются, передавая «коровку» своим игрокам, загнать ее подальше на сторону другой команды. Так и гоняют «коровку» по деревне, пока вдрызг не разобьют.

А когда до дома доберутся, те, кто повзрослее, малышей по углам рассадят, дадут им игрушек-бабушек разных: крестиков, плетенных из бересты, берестяных коробочек, соломенных лошадок да козликов, куколок да птичек из щепы, а сами «ймками» играть начнут: одному глаза завяжут, к печному столбу или к скобе дверной подведут и давай хором спрашивать: