Шарль Диль - История Византийской империи Страница 7

Несомненно, что пока она была жива - Феодора умерла в 548 г., - она оказывала на императора огромное влияние и управляла империей в такой же мере, как и он, а может быть и в большей. Происходило это потому, что несмотря на свои недостатки - она любила деньги, власть и, чтобы сохранить трон, часто поступала коварно, жестоко и была непреклонна в своей ненависти, - эта честолюбивая женщина обладала превосходными качествами энергией, твердостью, решительной и сильной волей, осторожным и ясным политическим умом и, быть может, многое видела более правильно, чем ее царственный супруг. В то время как Юстиниан мечтал вновь завоевать Запад и восстановить в союзе с папством Римскую империю, она, уроженка Востока, обращала свои взоры на Восток с более точным пониманием обстановки и потребностей времени. Она хотела положить там конец религиозным ссорам, вредившим спокойствию и могуществу империи, вернуть путем различных уступок и политики широкой веротерпимости отпавшие народы Сирии и Египта и, хотя бы ценой разрыва с Римом, воссоздать прочное единство восточной монархии. И можно спросить {32} себя, не лучше ли сопротивлялась бы натиску персов и арабов та империя, о которой она мечтала, - более компактная, более однородная и более сильная? Как бы то ни было, Феодора давала чувствовать свою руку всюду - в администрации, в дипломатии, в религиозной политике; еще поныне в церкви св. Виталия в Равенне среди мозаик, украшающих абсиду, ее изображение во всем блеске царственного величия красуется как равное против изображения Юстиниана.

III

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ЮСТИНИАНА

В тот момент, когда Юстиниан пришел к власти, империя еще не оправилась от серьезного кризиса, охватившего ее с конца V столетия. В последние месяцы правления Юстина персы, недовольные проникновением имперской политики на Кавказ, в Армению, на границы Сирии, вновь начали войну, и лучшая часть византийского войска оказалась прикованной на Востоке. Внутри государства борьба зеленых и синих поддерживала чрезвычайно опасное политическое возбуждение, которое еще усугублялось плачевной продажностью администрации, вызывавшей всеобщее недовольство. Настоятельной заботой Юстиниана было устранить эти трудности, задерживавшие исполнение его честолюбивых мечтаний в отношении Запада. Не видя или не желая видеть размеров восточной опасности, он ценою значительных уступок подписал в 532 г. мир с "великим царем", что дало ему возможность свободно распоряжаться своими военными силами. С другой стороны, он беспощадно подавил внутренние смуты. Но в январе 532 г. грозное восстание, сохранившее по кличу повстанцев имя "Ника", в течение недели наполняло Константинополь пожарами и кровью. Во время этого восстания, когда, казалось, должен был рухнуть трон, Юстиниан оказался обязанным своим спасением главным образом храбрости Феодоры и энергии Велисария. Но во всяком случае, жестокое подавление восстания, устлавшее ипподром тридцатью тысячами трупов, имело своим результатом установление прочного порядка в столице и превращение {33} императорской власти в более абсолютную, чем когда бы то ни было.

В 532 г. руки у Юстиниана оказались развязанными.

Восстановление империи на Западе. Положение на Западе благоприятствовало его проектам. Как в Африке, так и в Италии жители, находившиеся под властью варваров-еретиков, давно призывали к восстановлению императорской власти; престиж империи был еще так велик, что даже вандалы и остготы признавали законность византийских притязаний. Вот почему быстрый упадок этих варварских королевств делал их бессильными перед наступлением войск Юстиниана, а их разногласия не давали им возможности объединиться против общего врага. Когда же в 531 г. захват власти Гелимером дал византийской дипломатии повод вмешаться в африканские дела, Юстиниан, полагаясь на грозную силу своей армии, не стал медлить, стремясь одним ударом освободить африканское православное население из "арианского плена" и заставить вандальское королевство вступить в лоно имперского единства. В 533 г. Велисарий отплыл от Константинополя с армией, состоявшей из 10 тыс. пехоты и 5-6 тыс. кавалерии; кампания была стремительной и блестящей. Гелимер, разбитый при Дециме и Трикамаре, окруженный при отступлении на горе Паппуа, был вынужден сдаться (534). В течение немногих месяцев несколько кавалерийских полков - ибо именно они сыграли решающую роль - против всякого ожидания уничтожили королевство Гензериха. Победоносному Велисарию в Константинополе были оказаны триумфальные почести. И хотя понадобилось еще пятнадцать лет (534-548), чтобы подавить восстания берберов и бунты распущенных наемников империи, Юстиниан все же мог гордиться завоеванием большей части Африки и надменно присвоить себе титул императора Вандальского и Африканского.

Остготы Италии не шелохнулись при разгроме Вандальского королевства. Вскоре настал и их черед. Убийство Амаласунты, дочери великого Теодориха, ее мужем Теодагатом (534) послужило Юстиниану поводом для вмешательства; на этот раз, однако, война была более тяжелой и продолжительной; несмотря на успех {34} Велисария, который завоевал Сицилию (535), захватил Неаполь, затем Рим, где он1 в течение целого года (март 537-март 538) осаждал нового остготского короля Витигеса, а затем завладел Равенной (540) и привел пленного Витигеса к стопам императора, готы вновь оправились под руководством ловкого и энергичного Тотиллы, Велисарий, посланный с недостаточными силами в Италию, был разбит (544-548); потребовалась энергия Нарсеса, чтобы подавить сопротивление остготов при Тагине (552), сокрушить в Кампании последние остатки варваров (553) и освободить полуостров от франкских орд Левтариса и Бутилина (554). Понадобилось двадцать лет, чтобы вновь завоевать Италию. Снова Юстиниан со свойственным ему оптимизмом слишком быстро поверил в окончательную победу, и быть может, именно поэтому он не сделал вовремя необходимого усилия, чтобы одним ударом сломить силу остготов. Ведь подчинение Италии имперскому влиянию было начато с совершенно недостаточной армией - с двадцатью пятью или едва с тридцатью тысячами солдат. В результате война безнадежно затянулась.

Равным образом в Испании Юстиниан воспользовался обстоятельствами, чтобы вмешаться в династические распри Вестготского королевства (554) и отвоевать юго-восток страны.

В результате этих счастливых кампаний Юстиниан мог льстить себя мыслью, что ему удалось осуществить свою мечту. Благодаря его упорному честолюбию Далмация, Италия, вся Восточная Африка, юг Испании, острова западного бассейна Средиземноморья - Сицилия, Корсика, Сардиния, Балеарские острова вновь стали частями единой Римской империи; территория монархии увеличилась почти вдвое. В результате захвата Сеуты власть императора распространилась вплоть до Геркулесовых столпов и, если исключить часть побережья, сохраненную вестготами в Испании и в Септимании и франками в Провансе, можно сказать, что Средиземное море вновь стало римским озером. Без сомнения, ни Африка ни Италия не вошли в империю в своих прежних размерах; к тому же они были уже истощены и опустошены долгими годами войны. Тем не менее, вследствие этих {35} побед влияние и слава империи неоспоримо возросли, и Юстиниан использовал все возможности, чтобы закрепить свои успехи. Африка и Италия образовали, как некогда, две префектуры претория, и император старался вернуть населению его былое представление об империи. Восстановительные мероприятия частично заглаживали военную разруху. Организация обороны - создание больших военных команд, образование пограничных марок (limites), занимаемых специальными пограничными войсками (limitanei), постройка мощной сети крепостей, - все это гарантировало безопасность страны. Юстиниан мог гордиться тем, что он восстановил на Западе тот совершенный мир, тот "совершенный порядок", который казался ему признаком подлинно цивилизованного государства.

Войны на Востоке. К несчастью, эти крупные предприятия истощили империю и заставили ее пренебречь Востоком. Восток отомстил за себя самым страшным образом.

Первая персидская война (527-532) была лишь предвестником грозившей опасности. Так как ни один из противников не заходил слишком далеко, исход борьбы остался нерешенным; победа Велисария при Даре (530) была возмещена его поражением при Каллинике (531), и обе стороны вынуждены были заключить непрочный мир (532). Но новый персидский царь Хосрой Ануширван (531-579), деятельный и честолюбивый, был не из тех, кто мог удовлетвориться подобными результатами. Видя, что Византия занята на Западе, особенно обеспокоенный проектами мирового господства, которых Юстиниан не скрывал, он устремился в 540 г. в Сирию и взял Антиохию; в 541 г, он вторгся в страну лазов и захватил Петру; в 542 г. он разрушил Коммагену; в 543 г. разбил греков в Армении; в 544 г. опустошил Месопотамию. Сам Велисарий был не в силах его одолеть. Пришлось заключить перемирие (545), много раз возобновлявшееся, и в 562 г. подписать мир на пятьдесят лет, согласно которому Юстиниан обязался платить "великому царю" дань и отказался от всякой попытки проповедовать христианство на персидской территории; но хотя этой ценой он сохранял страну лазов, древнюю Колхиду, персидская угроза {36} после этой длительной и опустошительной войны не стала менее устрашающей для будущего.