Сергей Анчуков - Тайны мятеж-войны - Россия на рубеже столетий Страница 7

Жизнь это экспансия, и спасение России только в ней. Но все зависит от нас, и нет ничего более эффективного для конструирования будущего, как только создание его реалистического прогноза в настоящем.

***

Думаю не ошибаюсь - к "мятеж-войне" имеют прямое отношение советско-финский военно-политический, этно-национальный конфликт 1939-1940 годов, "горячая, 1941-1945 годов и "холодная война", событиям августа 1991 и октября 1993 гг. К этой странной и непонятой войне против России имеют прямое отношение трагедия СФРЮ и Сербии, война на Ближнем Востоке и антитеррористическая операция на Северном Кавказе, территориальные претензии на цивилизованном Западе и "тихая агрессия" на традиционном Востоке, PR-акции на выборах и серия катастроф на море в наши дни.

Ситуация в России действительно непростая.

И с моей стороны было бы верхом самонадеянности претендовать на изложение всех проблем и аспектов мятеж-войны в силу многообразия ее участников, направлений применения, не менее разнообразных средств и способов достижения целей: от ядерного шантажа до "безобидной" рекламной акции на ТВ.

В заключение к тем пожеланиям, которые уже были высказаны, можно добавить следующие:

не стоит усложнять явление, нужно искать объяснение, наиболее простое из всех возможных;

не путай здравый смысл с так называемой очевидностью - она чаще всего представляет собой устоявшееся заблуждение;

используй аналогии, но будь осторожным, не навязывай реальности то, чего в ней нет;

*почаще обращайся к истории, так как в неведомое будущее лучше всего отправляться вооружившись знанием прошлого;

все подвергай сомнению, но не отрицай огульно того, что не знаешь, учитывай, что многое написано умными людьми еще больше написано графоманами;

* не сотвори себе кумира и уважать авторитет, но не ходить у них слепо на поводу;

знай, что "наука и чужой опыт сокращают мучительный опыт нашей собственной быстротекущей жизни".

ВМЕСТО ПРОЛОГА - РОССИЙСКАЯ ТРАГЕДИЯ

Что смеешься? Речь идет о тебе, стоит только переменить имя.

Гораций

По данным ЦСУ РФ на 1 января 2000 года численность жителей России составляло 145 миллионов 559 тысяч 200 человек. Глава миграционного комитета В. Каламанов заявил, что в последние годы Россия приняла 1,5 миллиона "вынужденных переселенцев".

Если учесть, что на момент развала СССР в Российской федерации проживало около 148,6 миллиона человек, то можно утверждать: в мирное время население Российской Федерации за десятилетие уменьшилось на 4 миллиона. Оказывается, что в современной России число родившихся на 1 тысячу - 8,6, умерших - 16,1, "общий прирост" - минус 7,5 человек, средняя продолжительность жизни мужского населения - 58 лет.

По меркам международного гуманитарного права налицо все признаки геноцида15 народа. Такое явление, как правило, объяснять мудреным понятием "демографическая яма" и "пролонгированием" неблагоприятной демографической ситуации прошлого". Но еще 15 лет назад показатели были прямо противоположными. Похоже, что это и есть главное, впрочем, не единственное, "достижение", так сказать, промежуточный итог реформ, точнее необъявленной, но вполне реальной войны против народа.

Летом 1999 года с моим случайным, но чем-то необъяснимо близким для меня попутчиком, я возвращался в Москву. Знакомство состоялось в очереди при покупке билетов - случай свел меня с недавно уволенным офицером, к тому же в одном звании со мной. Это и определило наше полное взаимопонимание в дороге.

Нашей единственной соседкой по купе в поезде "Шексна" оказалась разговорчивая, лет сорока пяти учительница из Череповца. Как выяснилось "подрабатывает челноком". В очередной раз "едет на Черкизовский рынок столицы за товаром". По ее словам "именно на нем все дешевле". Совмещая торговлю на базаре и преподавание "разумного, доброго, вечного" в школе, она обеспечивает "семью" - себя и мужа (в прошлом сталевара с "Металлурга", ныне безработного). Единственная дочь три года назад окончила педучилище и, по большой любви, вышла замуж за "какого то филолога из Германии". Немецкий зять два года изучал "русскую старину" в вологодской глубинке, где и познакомился с Наташей. "Онемеченная дочь" недавно приезжала в Череповец, учила "сиволапых аборигенов" иноземным порядкам и баварской кухне.

Наша попутчица на свою судьбу не жаловалась. Напротив, похоже была даже довольна собой, дочкой, безработным "мужем на содержании -не пьет" и "всем прочим" в своей жизни.

Мой новый знакомый, слушал ее "блекотанье" в пол уха, после затянувшейся паузы, с едва заметной иронией заметил: "русскому роду нет переводу..." и поведал свою немудреную историю семьи Русаковых.

...На кладбище приехали как положено, в первой половине дня, но в отрытой наполовину могиле оказался неподъемный по зиме валун. Труды пошли прахом, и копать пришлось заново.

Ожидание затянулось надолго.

Нехитрый кладбищенский ритуал закончился только в сумерки, за два часа до отхода его поезда на Москву. Но он еще успел без спешки и суеты помянуть покойного за нехитрым столом. Сергей Николаевич был последним из мужчин старшего поколения Русаковых и единственным близким ему родственником из когда-то многочисленной семьи.

Без лишних слов простился с невесткой.

Двоюродные братья молча проводили его до трамвая. Говорить было собственно не о чем: он никогда не одобрял разорительных попыток старшего, Александра, заняться "бизнесом", а с младшим, Алексеем, был почти незнаком.

Этой февральской ночью никто из троих еще не знал, что им уже никогда не суждено встретиться вместе.

Скорый поезд не задержался, и стоянка оказалась короткой.

Он быстро нашел свое место в вагоне и неожиданно для себя попал в общество двух кавказцев и блондинки лет тридцати. Соседство - не из приятных, но отступать было собственно некуда. Купленные в оба конца билеты и суета в проходе не оставляли выбора. Соседи инстинктивно почувствовали его скрытую отчужденность и на время прервали пустое общение малознакомых спутников.

С твердым намерением не подниматься до самой Москвы улегся на верхней полке. На фоне ритмичного стука колес уже через пять минут его уставшее сознание медленно ворочалось в ворохе событий, отмечая только отдаленную боль смерти и похорон...

Разбуженный толчком вагона он начал фиксировать отдельные слова и фразы попутчиков снизу. Пока бессознательно, но потом все более с явным беспокойством, начиная понимать, что каким-то странным образом разговор кавказцев и "окающей" блондинки касается его лично. На фоне, событий занимавших не последнее место в новостях с юга, постепенно проявился общий смысл разговора. Обсуждались "цены за услуги" снайпера в Чечне. Блондинка похвастала своими успехами в спортивной стрельбе, и чеченцы предлагали ей отправиться на войну для пополнения кошелька и отряда "белых колготок". Работа оценивалась "по сотне баксов за каждую большую и не менее тридцати за маленькую звезду на погонах убитого российского офицера".

За звоном посуды внизу он еще не воспринимал услышанное в всерьез. Но почти автоматически отметил, "голова лейтенанта 131 майкопской бригады (его бывшего и лучшего курсанта, погибшего в первую ночь этого злосчастного года), "не считая командировочных", стоила всего сто двадцать долларов.

Закипала тихая злость.

Он повернул голову и окинул взглядом доступную часть купе. В углу у окна, все так же поджав ноги, сидела миловидная блондинка. Рядом с ней - небритый чеченец. Другой, по всей видимости, расположился у окна напротив.

Почти невидящим взглядом мазнул расслабленную выпитым бабенку и остановил глаза на невзрачном, вертлявом чеченце рядом с ней. Поймал его глаза. Как-то само собой внизу наступило неловкое молчание, и он понял - без приключений до Москвы не доехать.

Еще не вполне сознавая, что будет дальше, без лишних движений оказался внизу. Стоя в дверях, еще раз окинул тесное пространство взглядом и к своему удивлению обнаружил еще двух небритых кавказцев в надвинутых до бровей кепках. Когда и как оказался в купе третий, память не зафиксировала. Эти двое были поздоровее первого,

"Идти на разборку сомнительными результатами было не в его правилах. Хорошо зная повадки чеченцев и нравы "транспортной милиции", счел за благо отступить и, как ему показалось, не теряя лица, бросил: "За капитана даете больше, чем за майора. Несправедливо. И моя голова стоит дороже ваших поганых шести сотен. Не торгуясь, даю пять минут на размышления и принятия разумного решения".

Поезд со скрипом, длинно притормаживал.

За окном тамбура потянулись заборы, едва освещенные станционные постройки. Показалось деревянное здание вокзала с надписью на криво повешенном транспаранте - "Чебсара". Где-то в подсознании мелькнула мысль - не далеко отсюда, в потемках февральской ночи доживала свой век брошенная всеми деревенька его детства.